Книга Журналисты о русском языке - И. Б. Александрова

владеют. Такие люди в нашей стране – это уже явление, целые проценты населения, которые нельзя исключать. Как я уже говорил, наша газета должна быть доступна каждому читателю, то есть делать язык наших заметок как можно проще. Ведь задача таблоидной газеты – вызвать эмоцию. А значит, нужно уместить всю эмоцию в одно слово или в одно предложение.

2. У каждой газеты есть своя направленность, каждая газета работает на определенную аудиторию. Массовые издания должны соответствовать своему читателю. Так, деловые издания не могут себе позволить, допустим, мат – у них деловая лексика и терминология. Если простой человек, который читает и любит нашу газету, откроет «Ведомости» или «Коммерсант» и будет читать колонку деловых новостей – он может просто не понять, о чем идет речь. Существует специфика издания. Каждый редактор должен понимать, на какую аудиторию он работает. Язык не может быть одинаковым для всех. Взять, к примеру, британские газеты «Sun», «Mirror» и «Guardian» и «Times» – у этих газет совершенно разный язык. Часто люди со знанием английского языка с легкостью читают «Sun» и «Mirror», а когда берут «Times» и «Guardian», им уже приходится сложнее: появляется терминология, появляются достаточно сложные обороты речи, совершенно другое построение предложений. То же самое и в русском языке. Простую информацию воспринимать легко, а серьезную аналитическую прессу читать уже сложно.

3. Мы ставим задачу «достучаться до читателя». У газеты «Твой день» и газеты «Ведомости» разные аудитории – поэтому и средства, позволяющие «достучаться», у нас разные. Темы, которые поставим на первую полосу мы и газета «Ведомости», кардинально расходятся.

4. Конечно, используем. Мы используем все, что имеет отношение к народу, к людям. Задачу газеты можно выразить следующей метафорой: вот мы сидим за столом, и газета – это наш третий друг, брат, сват – одним словом, равноправный член нашей компании. Если мы сидим и общаемся, допустим, о дискотеках и тусовках и тут приходит какой-нибудь «ботаник» и начинает нам рассказывать про философию, мы скажем: «Друг, ты ошибся, тебе в другую компанию».

5. Столь часто встречающаяся избыточность их употребления связана с тем, что люди не понимают значение слов, которые используют. Россия – это часть глобального мира, от этого никуда не уйти. Поэтому переход слов из одного языка в другой – это естественно, можно относиться к этому плохо, но сделать с этим ничего нельзя. Если человеку удобнее что-то выразить заимствованным словом – это нормально, от этого язык становится только богаче. Это надо принимать в язык, анализировать, описывать. Как редактор, как руководитель газеты я хорошо отношусь к этим процессам. Я прекрасно понимаю, что люди с филологическим образованием могут относиться к этому негативно, потому что наши слова забываются и уходят на второй план – безусловно, жалко, но есть же «мертвые» языки, например латынь. Я говорю не о том, что наш язык умрет – язык не может умереть раньше, чем народ. Но многие слова в русском языке сейчас становятся «мертвыми», уходят из употребления. Общество развивается, и язык тоже. Это надо описывать, оставлять в научных трудах, чтобы люди, которые захотят профессионально заниматься языком, имели доступ к подобным вещам. Данные процессы будут происходить всегда, потому что мы часть большого мира. К слову, английский язык стал международным языком, на нем говорят все – это становится необходимостью. И если 30-40 лет назад без знания второго языка можно было нормально прожить, то сейчас все прекрасно понимают, что второй, а зачастую даже третий язык необходим. Так что к этому стоит относиться спокойно. Управлять языком достаточно сложно: население России – 145 миллионов человек, каждый является носителем языка, и каждый может оказывать влияние на язык. Нереально создать орган, контролирующий языковые процессы в жизни каждого человека из этих 145 миллионов. Эти процессы просто надо как-то упорядочить: отслеживать, изучать и приводить к единой системе. Но влиять или запрещать что-то, я считаю, невозможно.

6. Это часть нашей жизни и нашего языка – СМИ не могут не использовать данную лексику. Конечно, всего должно быть в меру.

7. В нашей газете мы используем ненормативную лексику – крайне редко, но используем. Иногда даже выносим это в заголовки – как прямую речь, как реакцию людей на тот или иной факт. Это часть языка, это часть нашей культуры. Однако использовать нецензурную лексику регулярно и придавать ей статус мощной языковой единицы, наверно, неправильно. По крайней мере, на данном этапе наше общество к этому не готово. Я считаю, что пропагандировать мат не нужно, но как элемент жизни его надо признавать. Мы не ставим себе задачу именно пропагандировать мат, мы опираемся на факты. Например, когда певца Николая Баскова ограбили: украли 50 тысяч евро, перстень с бриллиантом, ценнейший мощевик, который был его талисманом, – у него просто «вырвалось», несмотря на то что он воспитанный, культурный человек. И эта эмоция на тот момент абсолютно точно характеризовала ситуацию. Эта реакция в принципе близка и понятна каждому из нас: каждый человек, если поставит себя на его место, выразится так же. Поэтому я считаю, что в редких случаях можно использовать нецензурную лексику – тем более что мы же не ставим полностью используемое слово, а «маскируем» его «звездочками».

8. «Ляпы» случаются ежедневно. Я помню, несколько лет назад был заголовок: «Украли 20 детей. Поросячьих». Стилистические ошибки не редкость, но не всегда это случается из-за незнания – часто опечатки появляются из-за спешки, ведь ежедневная газета – это очень ритмичный механизм: решения нужно принимать быстро, поэтому люди находятся в постоянном стрессе. К тому же в современном мире целью становится поиск информации, а язык и способ изложения этой информации уходят на второй план. В советские времена первичным было изложение: темы не искали, а довольствовались аналитикой и хвалебными статьями – люди имели возможность профессионально оттачивать языковое мастерство. Сейчас оттачивают поиск информации, поиск источника. Это современные реалии, которые влияют на язык, и не всегда хорошо влияют. Ведь раньше журналистом был человек, который блестяще писал, хорошо излагал свои мысли. Сейчас журналистом становится человек, который хорошо ищет: он умеет найти интересную информацию, может «раскрутить» человека на рассказ – то есть ценятся совершенно другие профессиональные качества. Я не вижу никаких реальных рычагов для управления языком. Ввести цензуру на телевидении? Расписывать, что можно говорить, а что нельзя? В конечном итоге это ограничит развитие СМИ и развитие самого общества. Таких «указок» сверху, директив по использованию тех или иных оборотов когда-то было слишком много, сейчас это уже не приживется. Кроме того, существует проблема отбора кадров – с людьми надо работать. Плюс ко всему, с появлением прямых эфиров возросло количество оговорок – ведь человек находится в стрессовой ситуации. Одним словом, факультетам журналистики нужно готовить профессиональные