Книга Новая жизнь 3 - Виталий Хонихоев

фото! Вышли хотя бы десять тысяч иен и они твои!

От: НЕИЗВЕСТНО — Кента! Это же мы, твои друганы из клуба манги! Что, прямо совсем нет фотографий богинь на шоу? Как они умываются по утрам? Ты пойми, мы тебя за Такеши не порицаем, твоя ориентация — твое дело, но парочку фоток то можно выслать? А?

Глава 19

Что я умею делать — это людям мозги компостировать. Это высокое умение у меня от отца моего отца и от воспитания моей мамой. Вернее — мамой Кенты. Однако для того, чтобы человеку в мозг залезть — надо с ним сперва поговорить, как минимум. И это то, чего бы я хотел сейчас больше всего. Поговорить. В самом деле, неужели я так много прошу — всего лишь разговор двух цивилизованных людей, которые в состоянии культурно выслушать друг друга без всего это «а давай-ка сломаем ему череп и вырвем позвоночник».

Примерно такие мысли крутятся у меня в голове, пока я смотрю на самого Сомчая, Дробителя Черепов противоположном углу арены. В его же углу (сюрприз-сюрприз) — стоит и Косум, призывно лыбится в мою сторону и машет мне рукой, что вызывает на без того нахмуренном лице тайского бойца пару дополнительных глубоких морщин, похожих на трещины в земле после землетрясения.

Клуб вечером разительно отличается от клуба утром и днем — тут просто яблоку негде упасть, шумно, душно, громко играет музыка и басы отзываются во всем теле. Свет падает на арену отовсюду и я только стараюсь не сильно жмурится за пределы арены — все равно ничего не видно. Только что отыграли свое выступление Юрико и Сора, но я даже не следил за ними, нельзя эмоционально распылятся перед поединком, какой бы он ни был подставной. Начать с того, что любая история про подставной поединок рассказывает нам о том, как все идет не по плану. Чертов цыган Микки, который нокаутировал «Бомбардировщика» Харриса, Бутч Куллидж убивает на ринге какого-то недотепу, который поверил мистеру Уоллесу, что все пройдет по плану, все пройдет тип-том, Томми. Нет, поединок есть поединок и всякое может случится. Особенно в свете озорной улыбки Косум, которая прямо-таки сияет из угла Сомчая. Глядя на то, как она разминает плечи здоровяка мне тут же вспоминается сцена в раздевалке буквально несколько минут назад.

Антуражные и великолепные красотки Лин и Лан. — помогают мне со шнуровкой перчаток. Одна торопливо протирает мне пот (я разогревался), другая — достает капу и аккуратно вкладывает ее мне в рот.

— Кента! — говорит Лан, наклоняясь ко мне, чтобы было слышно и повышая голос, перекрикивая шум, который доносится из зала: — я слышала, что ты и Косум … встречались на проекте!

— И я слышала — серьезно кивает Лин и они вдвоем переглядываются. Я мотаю головой и мычу, потому что с капой во рту очень трудно отрицать очевинную ложь, клевету и поклеп.

— Тогда! — говорит Лан: — у нас с сестрой будет просьба! — и она, склоняется в поклоне и протягивает мне небольшой красный конверт. Ее сестра также склоняется в почтительном поклоне.

— ….? — вопросительно гляжу на конверт. Даже если бы я захотел его взять — я бы не смог. У меня на руках перчатки, у меня нет карманов в шортах… или есть? Оказывается — есть. Заметив мое затруднение Лан расстегивает молнию на кармане шорт и просовывает красный конверт туда. Что это? Талисман? Интересно, они верят в такие вот штуки на моле боя? Все-таки клановые предрассудки…

— У нас умер дедушка Чин! — говорит мне в ухо Лан: — мы его очень любим! Пожалуйста передай ему это письмо и наилучшие пожелания!

— И от меня тоже! — добавляет Лин: — скажи, что у нас все хорошо и мы не опозорим честь нашего рода!

— ..?! — изумление достигает своего предела, я выплевываю капу в перчатку и задаю вопросы.

— О чем это вы? — спрашиваю я: — при чем тут ваш дедушка?

— Ну… это же очевидно — говорит Лан и снова бросает взгляд на Лин. Лин — пожимает плечами, мол сама и объясняй.

— Э… ну слухи дошли, что ты и Косум… что ты и она… в общем что вы там в душевой… — подбирает слова Лан: — и …

— Ой, да чего ты тут! Трахались вы с нашей Белоснежкой прямо в душевой! Об этом все знают! — рубит сплеча Лин: — вот.

— Неправда — отрицаю я: — не было. Ложь, клевета и поклеп завистников.

— Правда-неправда это уже без разницы. — говорит Лин: — тут главное, что Сомчай в это верит. Потому как Белоснежка ему сказала.

— Ох ты… — говорю я и светлый образ Косум с ее ослепительной улыбкой теряет в моих глазах добрую десятку пунктов рейтинга. Зря я с ней в душевой… стоп, а у меня был выбор? Какой? Отбиваться от нее? Не уверен, что отбился бы. И все равно — уже поздно думать об этом. Время принимать последствия своих решений, или как в данном случае — пассивного непринятия решения вовремя.

— И раз уж Сомчай все равно знает — передай это дедушке Чину! — Лан указывает глазами на карман в шортах, куда она положила конверт: — там письмо и бумажные деньги. И фотографии, которые мы сделали на прошлый Новый Год. Он обожал семейные праздники!

— Но как я… — и тут до меня, тормозного доходит. Клановые предрассудки, да.

— Если ты вдруг умрешь — добавляет Лан для меня тупого: — потому как Сомчай и так злой обычно, а уж сейчас и вовсе. Нам очень жаль.

— Нам будет тебя очень-очень жаль — кивает Лин: — ты хороший парень.