Книга Культурист - Борис Седов

– Тебе легко говорить, – осклабился Антон. – Заберешь лавэ и отвалишь в свою Прибалтику. А мне здесь жить!

– Я… никуда не поеду. Я остаюсь в Ленинграде.

– Ты хорошо подумал, Влад? – тихо спросил Индеец. – Пока у тебя еще есть выбор. Завтра его может не быть.

– Ты плохо слышишь? – вспылил Невский. – Тогда прочисть уши. Я уже ответил. Я никуда не уезжаю. Я остаюсь с тобой. Мы вместе тему с Климовым замутили, нам ее вместе и разруливать. Надеюсь, ты не против? – Влад протянул Антону руку.

– Заметано, братан, – Индеец крепко сжал ее здоровой пятерней. – Считай, ты в команде.

– И?

– Хрен с тобой! – наконец решился Антоха. – Оставим по пятьдесят тонн на брата. Десять, как договаривались, дадим Слону. А остальные двадцать все-таки зашлем Чалому. Чтобы не дергался. Скажем, что в тайнике у антиквара было только тридцать косых. Крот ведь у нас теперь пассажир бедный. Под жадным полковником ходит.

– Ладно, будь по-твоему, – согласился Невский. – Я не жадный. Мы свое еще возьмем. Это я тебе говорю. Хватит крошки с чужого стола подбирать.

– А ты, я смотрю, круто впрягся, – рассмеялся Индеец. – Честно говоря, не ожидал.

– Я сам от себя не ожидал, – признался Влад. – Только натура у меня такая, Антоха, по жизни. Максимальная. Не могу чем-то заниматься в полсилы. Если на тему подсел – то как в анекдоте: «Тормоза придумали трусы». Если я дерусь – то до тех пор, пока ноги держат. Если «качаюсь» – то изо всех сил. Если трахаюсь – то пока икры судорогой не сводит. Случается у меня такая неприятность… А жить, как премудрый пескарь, мне не интересно.

– Какой еще, на хрен, пескарь? – не понял Индеец.

– Сказка такая есть, для взрослых, у Салтыкова-Щедрина, – ухмыльнулся Влад. – Знаешь такого писателя?

– В учаге, кажется, проходили, – пожал плечами Антоха. – И что за сказка?

– Да все очень просто. Жил в речке пескарь. И ужасно умный он был. Пока другие пескари, рискуя быть сожранными, по водоему рассекали, подружек трахали, мальков растили и жратву повкуснее искали, он всю жизнь в норе сидел и не высовывался. Довольствовался проплываюшими мимо крошками. И насмехался над другими собратьями, над теми, кто, ежесекундно рискуя стать обедом хищника, жил полноценной рыбьей жизнью. Половину из них к старости сожрали, но зато вторая половина поймала кайф, сумев взять от жизни все. Время шло, премудрый пескарь состарился. И захотел вдруг выползти из норы. Глянуть – как оно там? В конце концов не выдержал, высунулся наружу…

– И тут же был сожран, – закончил за Невского Индеец.

– А-а, значит, вспомнил…

– Не-а, догадался, – покачал головой Антоха. – Поучительная история.

– Куда уж поучительней, – согласился Влад. – Классика. Так вот: я не хочу быть премудрым пескарем. Я хочу быть тем, кто снаружи. Я хочу вкусно есть, хочу свободно плавать и хочу трахать всех самок подряд. Не думая о том, что случится через минуту. Жизнь вообще штука опасная. От нее умирают.

– Ты прав, – сказал Индеец. – На каждую дурную голову т а м, – он закатил глаза, – уже заготовлен свой кирпич. Рано или поздно он упадет. Так чего зря дергаться? Лови кайф, пока есть время.

– Деньги антиквара пока предлагаю не тратить. Когда закончится тема с полковником… нужно взять в команду человек пять правильных пацанов, для начала, создать серьезный арсенал, купить транспорт и приниматься за серьезные дела, – задумчиво произнес Невский. – Сколько у вас троих сейчас точек на крючке?

– Двадцать девять, – Антон поморщился: раненая рука вновь напомнила о себе. – Два кооперативных ресторана. Шашлычная. Это самые доходные темы. Цыпа, валютчик, долю за защиту отстегивает. Я тебе о нем говорил. Остальное – ларьки. Мелочевка.

– Ничего, – успокоил Влад. – Это ненадолго. Мы с тобой весь этот город прогнем под себя.

– Ну, ты хватил, – гоготнул Индеец. – До хрена желающих!

– Хотеть не вредно, – лениво бросил Влад. – На словах все герои. Вопрос в том, кто из них готов идти до конца.

– И таких отморозков достаточно, будь уверен, – посерьезнел Антон. – Каждый залетный бык из Мухосранска в Наполеоны метит.

– Идиоты, – Невский вытянул ноги и прикрыл глаза. – Здесь нужно действовать умом. А не только большой.

– И ты, разумеется, знаешь, как именно? – поддел приятеля Индеец.

– Знаю, – шевельнул губами Влад. – Спорнем на лимон «зелени», что через два года о Рэмбо будет знать весь бандитский Ленинград?

– А за фуфлыжника сойти не боишься? Тебя никто за язык не тянул, брателло.

– Не ссы, не боюсь, – не открывая глаз зевнул Невский. – Если через два года я буду жив, значит, лимон у меня уже будет. А если… – значит, не повезло. И платить не придется. Так что ты, старик, лучше о себе подумай. Где будешь брать бабки?

– Дык у меня тоже все просто. Там же, где и ты. Мы в одной команде. Если лимон будет у тебя, то будет и у меня.

– Отлично, – улыбнулся Влад. – В таком случае у меня будет уже два лимона. – Невский открыл глаза, пристально посмотрел на Антоху и протянул руку. – Замажем или как?

– Ты серьезно?! – не поверил своим ушам Индеец.

– Конечно, – подтвердил Невский. – А ты думал, шучу?

– Думал, – честно признался Антон. – Не, Рэмбо! Ты точно без тормозов. Не буду я с тобой спорить.

– Почему? – не без удовольствия поинтересовался Влад.

– Не хочу терять кровно заработанный миллион, – откровенно признался Индеец. – Кто тебя, такого безбашенного, знает. Может, и впрямь до авторитета раскрутишься. После твоих показательных выступлений у «Казанчика» я уже ничему не удивлюсь.

– И правильно сделаешь, – похвалил Невский. – Сколько еще до Ленинграда ехать? Я в этом направлении первый раз катаюсь.

– Минут тридцать, – буркнул Антоха. Его слегка порозовевшее лицо вновь стало бледным, как лист бумаги. – Укол действовать перестает. Колотит, как с бодуна. Если отрублюсь, придется тащить…

– Держись. Это лихорадка. У меня хуже было.

– Сравнил, блин…

– Тем более не жалуйся.

– Да я не жалуюсь. Бухчу просто. Так легче терпеть. Айболит у нас и впрямь толковый. В прошлом месяце на стрелке с новгородскими двоих пацанов из команды Ибрагима сильно порезали. Одному в горло прилетело, второму в печень. Думали, звиздец, не выживут. Так Карлуха… Карл Артурович заштопал. Отлежались месячишко, сейчас скачут, как сайгаки. Чалый ему тогда забашлял некисло и новенькую «восьмерку» подогнал. В экспортной комплектации. Это, кстати, к вопросу о том, куда уходят общаковые бабки. Вообще Чалый хоть и псих, но пацан нормальный. В городе его уважают…

– Я не против общака, – уточнил Невский. – Но доля тех пацанов, которые эти самые бабки с барыг сняли, должна быть гораздо больше. Тридцать процентов – это беспредел. Грабеж. Две трети команде, треть в общак – это другой расклад.