Книга По ту сторону холста - Олла Дез

Проснувшись, я ощутила жуткий озноб и, встав, принялась ходить по камере в тщетных попытках согреться. И еще очень хотелось есть. Дома я только позавтракать успела, а потом мы пили чай с Эманум Кокориной и нервничали. Лучше бы мы пообедали. И если проблему с туалетом решила дырка в полу, размером с мой кулак, то есть очень хотелось. И пить. Ни еды, ни воды мне никто не приносил. Вообще в этот коридор никто не заходил. Как будто про меня все забыли. Приди сейчас старая Бабка-Яга, я бы ей обрадовалась как родной. А если бы она принесла кружку воды, вообще расцеловала.

Где то к вечеру по моим расчетам жажда окончательно доконала меня. По-моему без воды организм может протянуть два дня? Именно про это говорила Старая карга. Значит, у меня в запасе остались часы. Потому что по моим ощущениям шли вторые сутки. Я уже не пыталась согреться. Зубы стучали, губы обветрились и покрылись корочкой, во рту была сушь и я еще и заболела, потому что  кожа горела.

А потом я стала проваливаться в сон или бред. И вот однажды в этот бред все-таки пришла Баба-Яга и в мой рот полилась жидкость. И она своим скрипучим голосом говорила.

-Не поймешь этих благородных. То не заботься. То не дай умереть, она еще нужна. Не поймешь чего сами хочут. Хочут. Хочут. Хохочут.

А потом жуткий смех. И снова в мое горло льётся жидкость, и я глотаю, потому что отчаянно хочу жить.

-А ты красивая. Как Чени. Беатрис Чени. Проклятая отцеубийца. Ты как Чени. Чени. Чени.

Это эхо и хохот в моей голове. Эхо и хохот. Я в горах? А потом я снова лечу и лечу.

- Мы обойдем всю тюрьму сверху донизу. Каждую камеру. Я проверю лично – голос.

Я его помню. Знакомый голос. Кажется, я даже любила этот голос. Или это было не в этой жизни, а в  другой?

-Уверяю Вас Ваше Сиятельство. Этого просто не может быть. В моей тюрьме не содержат юных, несовершеннолетних несок. Это просто Абсурд. То, что вы говорите невозможно и в кошмаре придумать.

-Это ваша жизнь превратится в кошмар, если хоть одно из моих подозрений подтвердится.

Я вспомнила. Рихард. Голос зовут Рихард. Надо его позвать. А зачем? Надо. Я кажется, упала откуда-то. Кровать? Надо подползти и позвать. Только вот голоса, почему-то нет. Надо зацепиться за решетку. И свет все ближе. Сил уцепится, не хватило. Но рука выпала из камеры. Я лежала на полу. Пол, горячий какой. Обогрев пола? Зачем они стали обогревать пол. И так тут жарко, и дышать нечем. И тут рык. Лев? Я в Африку попала? Поэтому так жарко и львы.

-Клари?!!!

Жуткий треск. Это решетка, у которой я лежала. Сломали. А кто чинить то будет? И опять рык. Точно львы. Расплодились.

Меня обхватили и прижали к чему-то прохладному и твердому.

-У нее жар. Она вся горит. И обезвоживание. Лихорадка. Ваше сиятельство разрешите мне. Отпустите её. У нас не так много времени её спасти. Вот этот флакон в нее нужно влить – это кто-то другой.

Меня отпустили и в горло опять что-то полилось.

-Вашшше Сиииятеельство. Я Ваааас Ууууверяю. Я ннеее знаал.

В Африке есть овечки? Потому что он явно блеет, а не говорит.

-Если она умрет, я разнесу Бастиду по кирпичику. А вас под ними похороню.

Ну, я же говорила, что Бастилию разрушили. И площадь там теперь. А мне не верили.

-Ваше сиятельство нужно уходить отсюда и выносить ее из подземелья. Сейчас отвар подействует и уходим. К Вам домой? Я могу предложить отдельную палату и уход.

-Нет. У меня дома и уход и врачи. Берите всех кого нужно. Любые расходы. Она должна жить.

Ну, если таким тоном приказывают жить, как я могу, не подчинится? И с этой мыслью я провалилась в темноту.

Очнулась я кровати в замке герцога. Его рядом не было, но подушка рядом примята, так что он явно тут ночевал. Я попыталась привстать на подушке, но сил не было. И тут я вспомнила и арест и тюрьму. А потом эти кошмары и галлюцинации. Все закончилось?

-Неска Клариса, не пытайтесь встать. Вот выпейте. Это просто замечательно, что вы пришли в себя. Теперь вы точно поправитесь.

Я что-то пила, а потом спала. Пила и спала. Пока мне это не надоело, и я взбунтовалась. Сколько можно спать то? И когда к моим губам опять поднесли чашку, я решительно её отодвинула.

-Мне надоело спать. Хватит - Чашка пропала, и меня приподняли в подушках. Ну, наконец, то.

Я сидела на диване в кабинете Рихарда. В другом кабинете. Тот сломали. Герцог пока искал меня, сломал там все, что можно было сломать. Да и после убийства, находится там, было бы тяжело всем. Поэтому там теперь ремонт. Рихард снес стену и объединил бывший кабинет, с какой-то там гостиной. Толи Белой, толи Синей. Но точно знаю, что теперь она будет Бежевой. Новый кабинет был больше. Раньше это была часть библиотеки. И тут уместился диван, на котором я теперь почти всегда и лежала. Меня приносили и уносили. Меня теперь все время таскали на руках как куклу Суок из сказки «Три толстяка». Хорошо хоть в коробку не упаковывали.

Но Рихард был прав. Мое здоровье сильно пошатнулось во время пребывания в Бастинде, и выздоравливала я медленно. Почти две недели меня продержали в лечебном сне. Потом еще две недели на постельном режиме и только сейчас разрешили кровать наконец-то покинуть. А был уже март месяц. Начало весны.  И в самом деле, я себя очень даже хорошо чувствовала. И очень хотелось на улицу. Почувствовать первый весенний ветерок. Но Рихард, как курица наседка и слышать ничего не хотел ни о каком ветерке.

Получив вестник, он приехал тем же вечером, и  сообщение о моем аресте вызвало лишь недоумение и желание всех уволить. Но к концу дня меня не нашли ни в одном из полицейских участков города. И тогда он запаниковал. А когда Рихарт паникует он, оказывается, развивает бурную деятельность. А еще он не спит. А если не спит он, значит, не спит и все министерство Магии. А еще и Совет Магов тоже не спит. А за ними и остальные учреждения. Потому что он организовывает тотальную проверку всего. Просто всего. В данном конкретном случае начал, разумеется с полиции, потом перешел на Прокурорский состав, потом адвокатура. И пошло поехало. Город стоял на ушах. Занимался всем этим он само собой не один. Поэтому и не спали все.

Через три дня проверок, снятия с должностей, тонн отчетов и груды документации - пришла анонимка. В так просто мою судьбу решил корявый почерк молодого полицейского, того разговорчивого, что тащил меня по коридорам Бастинды. Это было его рук дело. Такой безграмотности и его «Дык» и «Сюдой» было невозможно забыть и легко вычислить. В письме то и говорилось о юной неске, что доставили в Бастинду. Молодой парень только на третий день осознал, что они собственно натворили.

А дальше герцог сам лично перетряхивал всю тюрьму и заходил в каждую камеру. Почему это не сделали раньше? Так в голову не могло прийти этим аристократам, что юную неску с магическими способностями и вдобавок несовершеннолетнюю можно туда отправить. Я должна была упасть в обморок, как только увидела стены тюрьмы. И уж точно не должна была продержаться в ней три дня. Поэтому герцог искал мое тело. Или вещи, если от тела успели избавиться. Или магический след, который моя смерть должна была оставить.