Книга Залес. Противостояние - Салли Эверс

Открытое неповиновение на глазах у всех. Наяда наконец ощутила облегчение от сказанного, поджатые от злости губы наследника, побуждали ее продолжить. Девушка вышла из-за стола, движимая инстинктом, она вслушалась в собственные ощущения, заставляя силу, свалившую Знатного пробудиться. Почти сразу ее обволокло спокойствием и приятной тягой, уговаривающей разорвать внутренности Дамира. Девушка заулыбалась, чувствуя прилив забытых ощущений, убийственная способность казалась ей пушинкой, прокатывающейся от плеч по рукам и щекочущей кончики пальцев. Вся прелесть заключалась именно в ласкающей составляющей, успокаивая, защищая невидимым коконом от новоиспеченного лорда и его злых глазок.

Ей стало интересно, ведь если не станет старшего наследника, вся власть перейдет к Мардару. Было бы так просто вытянуть руку и послать поток силы в сторону Дамира, заставить его внутренности сжаться и лопнуть. Девушка представила удивление на лице наследника и страх в глазах остальных.

Дамир тоже встал и направился к ней, намереваясь покарать девушку. Наяда вытянулась в струну, предвкушая, как ее сила не даст лорду дотянуться до нее, ударить. Стоит только пожелать и его не станет в одно мгновение, на полу растечется лужа крови, предупреждая всех о том, кто Наяда такая. Ее нельзя безнаказанно оскорблять. Быть может раньше, она стерпела бы все от этого мужчины, любое унижение, любую гадость, ради его улыбки. В то время она была грязной нищей горожанкой, загибающейся в полях. Впрочем, и неделей раньше она не позволила бы себе открыто грубить старшему господину. Однако теперь у нее появился весомый довод не гнуться перед Дамиром, этот неприкасаемый аргумент перебегал по ее жилам и мышцам, ласкал шею и позволял вздохнуть свободно, ощутив сладость ветерка из открытого окна. Новое открытие раз и навсегда изменило девушку, прошлой ночью она вскочила с кровати и долго искала пистолет под подушкой, почти не осознавая, что это такое и зачем ей нужно. Подобные видения и всплески интуиции больше не удивляли. Наяда старалась приспособиться к этим неизведанным ощущениям, понять их, вспомнить нечто важное. Ее память пыталась вернуться, нужен был лишь небольшой толчок, что-то что взбудоражит и вернет ей утерянное или отнятое кем-то, до кого девушка обязательно доберется.

Она приготовилась действовать, однако господин замер в нескольких шагах от нее, глядя за спину девушки.

Мардар положил ей руку на плечо и отодвинул девушку в сторону, заслоняя собой.

Убей его! Убей! Он враг, требовал слабый голосок в голове.

Братья встали друг напротив друга, Дамир задумался, стоит ли продолжать, все же Мардар был в лучшей физической форме, он не брезговал тренировками, как наследник.

— Ты ее оскорбил, она ответила, — прорычал младший господин. — Что не так?

— В моем доме у прислуги нет права на голос и не будет.

Наяда склонила голову набок, радуясь тому, что лорд отступил на пару шагов, примирительно подняв руку. Он боялся брата и не особо это скрывал, однако его новое положение вынуждало его не сдаваться.

— Она не прислуга, — рыкнул младший господин, наступая на брата. — Ты весьма занятой человек, Дамир, и пропустил тот момент, когда Наяда стала полноценным членом семьи. Тебе придется, хочешь ты того или нет, с ней считаться.

От негодования лорд не удержался и презрительно фыркнул, с чего бы ему, представителю благородной крови считаться с оборванкой. И он был прав. Сначала об этом подумала Наяда, потом и Мардар.

— Не трогай ее, — заключил он. — Наяда принадлежит мне. Следовательно, у нее будет тот статус, который я захочу ей даровать.

Наяду перекосило, она сжала кулаки, желая заехать Мардару по самодовольной физиономии. Его слова обожгли намного сильнее оскорблений Дамира. Она опустила голову, приседая в глубоком реверансе.

— Если господа не будут против, прислуга удалится, чтобы не мозолить глаза.

Мардар попытался ухватить ее за руку, намереваясь остановить, девушка достаточно прытко отступила, поправляя складки на платье и бросив взгляд на кипящего от злости лорда Дамира, поспешила уйти в свою комнату.

Походив немного взад-вперед, как зверь в клетке, девушка переоделась в привычную одежду и схватилась за дневник, сделав одну короткую запись к довершению.

«Мое сердце дикое и свободное. Я никому не буду принадлежать. Никогда».

Толстую тетрадь в кожаном переплете, девушка спрятала в сумку, решив взять ее с собой в город, так оставалось меньше вероятности, что дневник обнаружат раньше времени.

День только-только начался, а она уже хотела, чтобы он быстрее закончился. Известие о наводнивших город солдатах не сильно обнадеживало. Наяде придется пронести незаконное оружие через толпу военных и не привлечь внимания. Она могла бы сойти за охотницу, но что делать, если они потребуют показать лицензию.

Она обязательно справится, благополучно вернется в поместье, чтобы оставить дневник, а с наступлением темноты двинется в путь. Ночью, когда город засыпает, мимо солдат проскочить легче, их внимание притупляет окружающая город тьма без россыпи звезд или хотя бы уличных фонарей, которые достались Хорте от лучших времен и примерно с того же времени не работают.

Девушка достала украденное у Мардара изображение и внимательно вгляделась в него. Еще в первый раз она удивилась, как возможно нарисовать настолько мелкие детали, да так, что мазков красок не видно. Картина ровная и гладкая, нигде не смазанная.

Наяда постаралась отпустить доводы рассудка и воззвать к пропавшей памяти. Редкие проблески в ночи убедили ее во лжи знатных господ. Мир совсем не таков, каким они рисуют его в Хорте. Мышечная память, стереть которую, видимо, не вышло, напомнила девушке, когда она вскочила посреди ночи, что пистолет, который ей вдруг так внезапно понадобился, стреляет пулями. Опасное оружие, намного опасней того, к которому она привыкла здесь в Хорте, извергающее огонь и гром. Значит, в прежней жизни она неоднократно с ним сталкивалась. А железный зверь на изображении не оживет без помощи человека, это маленькое открытие увело девушку в глубокие мысли.

Она не услышала настойчивый стук в дверь, пока в дверь не начали откровенно биться.

Наяда тяжело вздохнула, пряча изображение обратно в дневник, а дневник в сумку, перед тем как открыть дверь.

На пороге стоял Дамир. Что-то в его вальяжной позе казалось девушке угрожающим, но что именно она не успела понять, Дамир отодвинул ее с прохода и протиснулся в комнату.

— Раз и навсегда запомни: ты маленькое ничтожество, не смеющее мне перечить. Повторяй эти слова, как молитву.

Грозное рычание лорда и палец тыкающий ей в ключицу, не пугали. Как минимум, господину придется встать во все возрастающую очередь, чтобы ее наказать. Немного удивило, что он решил сам почтить ее своим приходом. Удивило и встревожило.

— Я не потерплю такой наглости в моем доме. В этот раз я прощаю тебя, и не запрещу сходить в город. Но в другой раз ты сильно пожалеешь о своем поведении.