Книга Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

— Да, — генерал сделал знак руками.

Медицинская бригада немедленно вытянулась по стойке "смирно" и начала покидать помещение.

— Сейчас он здоров, как настоящий казаджик, и, вероятно, более опасен, — сообщил мне медик, быстро собирая различные инструменты.

— Больше нет необходимости в наблюдении за моими жизненными показателями, — Тариус бросил на него злобный взгляд.

Страх промелькнул на лице медика, когда он поспешно выходил из комнаты.

Генерал ушёл последним. Он не сказал ни слова, бросив на Таруиса и меня понимающий взгляд, низко поклонился. Затем исчез в темноте, оставив нас наедине.

Я не могла пошевелиться, как если бы мои ноги приклеились к полу. Я чувствовала себя оленем, попавшим в ловушку в свете фар.

Тариус медленно поднял глаза, и я смело встретила его сверкающий янтарный взгляд. Он сделал шаг навстречу, не произнося ни слова.

Мне тоже не хотелось нарушать молчание. Я хотела насладиться этим мгновением. Оно было слишком вкусным.

Тариус стоял всего в нескольких сантиметрах, слегка вздрагивая от потоков холодного воздуха, обдувающего его мокрую кожу. И, не только. Все его тело дрожало от сдерживаемого желания, которое было так отчётливо видно. Он был, как провод под напряжением; опасный и непредсказуемый.

Я впитывала глазами каждую мельчайшую деталь. Медленно, осторожно я протянула руку и положила на левую сторону его груди…

Ба-бамп.

И почувствовала, как бьётся его новое сердце.

Ба-бамп.

Сильное сердце.

Кожа Тариуса была слегка прохладной на ощупь. Его грудь поднималась и опускалась в привычном ритме.

Он переплёл свои пальцы с когтистыми кончиками с моими, наклонившись вперёд так, что его тело тесно прижималось ко мне.

Другой рукой я коснулась его лица, заправив длинную прядь волос за голубое заострённое ухо.

— Вот каким ты должен быть, — прошептала я охрипшим от эмоций голосом. — Я не знаю, почему у твоего вида не у всех есть рога. Они... тебе идут.

Синаец прижал палец к моим губам, останавливая карусель диких, бессвязных мыслей.

— История с рогами длинная и.… сложная, — слова прозвучали напряженно и хрипло. — Но они мои, и только ты можешь прикоснуться к ним.

— Можно?

— Пожалуйста, — он наклонился вперёд, опустив голову.

Я протянула руку и осторожно обхватила пальцами его левый рог. Он был на удивление тёплым на ощупь и мягче, чем казался; поверхность казалась бархатистой под кончиками пальцев. Очарованная, я провела пальцами вверх и вниз по его изогнутой длине.

Тариус напрягся. Длинные ресницы затрепетали. Тихий, дрожащий вздох сорвался с его губ.

Ха. Ни за миллион лет я не ожидала такой реакции.

— Они... чувствительны?

— Да, — прошептал он.

— Когда я ... делаю так..., — я провела пальцами взад и вперёд. — Это доставляет тебе… удовольствие?

— Да.

Не в силах сдержаться, я погладила другой рог, вызвав у Тариуса тихий рык. Я начала двигать пальцами вверх и вниз, немного быстрее…

Рыки удовольствия синайца становились все громче, но он нежно перехватил моё запястье.

— Хватит, — сказал он, открыв глаза, сияющими расплавленным янтарём, прожигая мою душу насквозь.

Его клыки были полностью обнажены.

Внезапно он стал выглядеть диким, первобытным и совершенно чужим.

— Они манипулировали Лихорадкой внутри меня, Антлия. Сейчас... это слишком много для меня, — он сделал ещё один глубокий вдох. — Я.… сейчас не такой, как обычно. Я боюсь, что могу...

Он обхватил мой подбородок кончиками пальцев с когтями, немного царапая кожу. Если все, что они рассказали мне о Брачной Лихорадке, было правдой, то прямо сейчас он был опаснее, чем когда-либо. Я чувствовала, что-то внутри него вот-вот прорвётся, как плотина, готовая рухнуть.

Но я не боялась. Он никогда не причинит мне вреда.

Да и как я могла устоять перед полностью обнажённым, рогатым, длинноволосым, голубокожим инопланетным мужчиной, который обладал телом адониса и смотрел на меня глазами, в которых была вся сила солнца?

Он собирался проглотить меня, но это больше не имело значения.

Я наклонила голову, поддаваясь его ласке.

— Нет, Тариус. Это ты. Таким, каким тебя задумала природа. Я не… Я не хочу, чтобы ты больше сдерживался. У тебя нет причин делать это сейчас, не так ли?

Из глубины его существа вырвалось тихое рычание, когда он обхватил моё лицо ладонями. Он застыл, как заворожённый, смотря мне в глаза.

А потом, вот так просто… его контроль наконец-то сломался.

Я видела это так же ясно, как дневной свет; по тому, как изменилось выражение его лица. В сгновение он превратился из едва держащегося на ногах пациента в настоящего дикого инопланетного мужчину.

— Теперь ты моя, — прошептал он, заключая меня в свои объятиях и без усилий поднимая на руки, как будто я была легче перышка.

Меня окружили его тепло и аромат.

Тариус шагнул вперёд, унося меня подальше от пустого светящегося стазисного резервуара; подальше от теней и странного оборудования.

— Куда мы направляемся? — спросила я, когда мы покинули медицинский отсек.

— Подальше отсюда, — его голос был хриплым. — Не говори больше ни слова, Антлия, иначе у меня возникнет искушение взять тебя прямо здесь и сейчас.

— Это точно не было бы концом Вселенной, — прошептала я.

Тариус прижал меня к себе сильнее, припадая носом к волосам и глубоко вздыхая.

Он двигался бесшумно, прокладывая путь сквозь тени, которые, казалось, расступались перед ним, а затем собирались снова позади, как волны черного моря. Ни одна душа не пересекла наш путь, как будто вся команда решила оставить нас в покое.

Это вполне устраивало меня.

— В первый раз, когда я заявлю на тебя права, это будет не в коридоре, — прорычал Тариус, ускоряя шаг.

Ух. Моё сердце заколотилось, как сумасшедшее. Теперь синаец бежал, так, что все вокруг меня превратилось в размытое пятно.

Сейчас он был вихрем, дикой, непреодолимой силой.

Внезапно его горячие, требовательные губы прижались к моим, целуя. У него был горьковато-сладкий вкус.

Наконец, мы прошли через дверной проем и нас поглотила абсолютная тьма. Я ничего не могла разглядеть. Был только Тариус; его запах, прикосновения и жадные губы. И моё тело ожило, ожидая его прикосновений.

Тариус снова поцеловал, один, два, три раза, его язык был горячим и испытующим.