Книга Голос греха - Такэси Сиота

Мидзусима выглядел самодовольно, но действительно, когда Акуцу был ребёнком, не было ни одной семьи, которая не выписывала бы газет.

— Сейчас, конечно, почти не осталось людей, которые требуют от газет оперативности, но в мою бытность криминальным корреспондентом главным принципом было «быстрее, чем остальные издания». Если вдруг опаздывал — сразу понижение в должности.

Акуцу вспомнил эпизод, когда, будучи начальником Мидзусимы, главный корреспондент в осакской префектурной полиции Мифунэ прятал во внутреннем кармане пиджака заявление об отставке.

— В общем, у нас будет схватка без оглядки на защиту, так?

В ответ на реплику Акуцу Мидзусима, засмеявшись, кивнул.

— Навязчивая идея журналиста. Когда тебе говорят, что ты должен выдать материал раньше других, ты постепенно теряешь самообладание, поэтому количество начинает вредить качеству… К тому же места на газетных полосах для материала о «Гин-Ман» сколько угодно. Самое трудное — сделать так, чтобы в утренних и вечерних выпусках на протяжении нескольких месяцев не повторялось одно и то же.

— Да уж, с содержанием сейчас дело обстоит не очень… — Тории неожиданно засмеялся.

— Строчить, вылезая из кожи вон, нет необходимости. Если в течение месяца штамповать одну сенсацию за другой, они потеряют свою ценность.

Возможно, Мидзусима продолжает участвовать в этом проекте для того, чтобы не понижать личную планку…

Хотя прошло больше десяти лет, как Акуцу стал журналистом, он ещё не был готов нести ответственность за людей. Если предположить, что сейчас произойдёт подобное преступление, хватит ли у него мужества не публиковать их письменный вызов? Если бы преступники указали конкретный магазин и сказали: «Мы отравили там сладости», удалось бы сделать вид, что ты ничего не видел? А если б не опубликовал их вызов и дети съели бы отравленные сладости, какая ответственность лежала бы на нём?

А если компания получила бы письмо с угрозой? Если не написать об этом, преступники подумают, что те откликнулись на предложение о тайной сделке, и увеличится вероятность того, что они попытаются войти в контакт с руководством компании. Естественно, в таком случае шансы на то, что удастся арестовать их, стремительно повышаются, поэтому, наверное, это тоже одно из проявлений «социальной справедливости». Однако есть ли у них, сотрудников такой же частной компании, право скрывать информацию?

Честные ответы, которые Акуцу давал сам себе, были: «Не знаю» и «Я должен об этом думать».

— По моему мнению, позиции телевидения усилились также и из-за «Гин-Ман». Когда домохозяйки хотели узнать, действительно ли сладости отравлены, или беспокоились о том, что их дети могут пострадать, они смотрели телевизор. Всё это постоянно обсуждалось в телепередачах. Можно было увидеть и видео с подозреваемым, и услышать голос ребёнка на кассете. То, что не могут газеты, сможет телевидение.

Двое старших коллег так серьёзно беседуют друг с другом, потому что вспоминают старые добрые времена, — или всё-таки просто сетуют на то, что с каждым годом сфера их деятельности теряет свою значимость? Акуцу не мог понять. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что, если б его не назначили ответственным за этот проект, он даже не задумался бы об истинном значении информации.

После долгого корпения над материалами концентрация внимания у него заметно снизилась. Но он не мог и заикнуться о том, чтобы уйти раньше Тории.

— Раз уж мы вышли на работу в выходной, то давайте хотя бы сходим поесть якинику…

В ответ на беззаботное предложение Мидзусимы Акуцу тут же отреагировал: «Отличная идея». Пойти в якинику было прекрасным предлогом для выхода на улицу. Уставшее тело просило мяса, к тому же алкоголь повысит шансы на то, чтобы поскорее разойтись. Всё-таки праздничный день, поэтому на работу уже можно не возвращаться.

— Что это? — Тории, которого не зацепила идея с якинику, приблизил лицо к фотографии, которую держал в руках. Она была из конверта, где лежало всё, связанное с биржевыми спекулянтами. Похоже, он что-то обнаружил.

— Что там?

— Акуцу, принеси-ка фотографию с рыбалки, которую одолжил тебе Акияма-сан… — Тории положил на стол оба снимка. — Точно. Один и тот же.

Мидзусима тоже поднялся и встал около Тории. Вытащил из кармана рубашки очки и надел их.

— Кто один и тот же?

— На фотографии с рыбалки лисоглазый в заднем ряду — и коротко стриженный мужчина с противоположной стороны. Повар говорил, что он помнит его, так?

— Да. Вероятно, он был на сборище в «Сино».

— Посмотри-ка сюда.

На второй фотографии была запечатлена любительская бейсбольная команда. На всех игроках были белые рубашки, боковые полоски и нижние футболки — тёмно-красного цвета, кепки — чёрного. На груди виднелись ярко вышитые буквы, но их было невозможно разобрать. На конверте, в которой лежала фотография, было написано название брокерской компании, из чего следовал вывод, что это корпоративная команда.

— Вроде как девять человек…

Как сказал Мидзусима, члены команды были сняты на поле на фоне табло: четверо сидели на корточках в переднем ряду, пятеро стояли в заднем ряду. Были и молодые, и люди средних лет, и полные, и худые: сразу понятно, что любители. Как бы там ни было, гуманитарий Акуцу не мог представить, что коллеги могут таким образом проводить выходной день.

— Даже в том, как человек стоит, можно проследить его скрытые наклонности… — Тории поставил указательные пальцы правой и левой руки на обе фотографии. На обеих это был крайний слева мужчина.

— Неужели правда?..

В тот же момент, когда раздался голос Мидзусимы, у Акуцу перехватило дыхание. Хотя кепка скрывала волосы, но это определённо было лицо коротко стриженного парня небольшого роста. Несомненно, один и тот же человек. Они поискали, нет ли на фотографии кого-то ещё из участников рыбалки, но, кроме крайнего слева, никого больше не обнаружили.

— Что это за компания?

— Одна из ведущих брокерских контор в Токио. Не знаю, существует ли ещё.

— А поле в Токио?

— Трудно сказать. И фотограф, и репортёр, получивший фотографию, неизвестны. На обороте тоже никаких записей.

— Этот стриженый — брокер, что ли?

— Наверное, да. А может быть, и просто помощник команды…

Слушая разговор коллег, Акуцу поймал себя на ощущении, что перед ним выстраивается некая цепочка. В тот же момент, когда он подумал, что, возможно, этот человек тоже был в «Сино», в его голове всплыл голос с записи радиосвязи.

«Медлят с предварительной продажей. Будем покупать по самой низкой цене. Если постараемся, уже скоро встанем на ноги. Приём».

Возраст, литературный язык, брокерская компания в Токио, акции, знакомый Канэда Тэцудзи… Этот мужчина с записи… Может быть, он и есть Усивака-мару? В это самое мгновение Акуцу вспомнил кое-что ещё. Рассказ Татибаны на встрече в Токио. Подозрительный биржевой спекулянт, о котором ходили слухи в Кабутотё. Человек, вызывающий беспокойство… Акуцу закрыл глаза и изо всех сил напряг мозг.