Книга Он съел моего фамильяра - Евгения Бергер

- Ну вот, я раздобыл нам денег на ужин, - радостный голос, раздавшийся за спиной, заставил Вику стремительно выпрямиться. - Чего пожелает моя королева?

И Демиан, потрясая мешочком с деньгами, так и замер, рассмотрев выражение Викиного лица. Он понял все в то же мгновение...

- Извини. Я боялся признаться! - произнес, низко опустив голову. - Я надеялся, что...

Сам не знаю на что. Просто... нам было так хорошо. Я боялся испортить... Вика, - он подался к ней, но Виктория отступила.

- Не надо, пожалуйста, - сипло отозвалась она. - Дай мне это осмыслить! Я все еще в шоке.

Голоса на городской площади неожиданно стали громче и невольно привлекли их внимание. Демиан с девушкой поглядели в их направлении: двое мужчин, крепивших что-то на длинных шестах, распустили веревки, и скрученный в рулон полог, раскручиваясь, упал до земли.

Изображение на холсте присутствующие приветствовали хлопками в ладоши и криками удовольствия.

Демиан отвернулся...

У Вики заломило сжатую челюсть.

С холста на нее глядел Демиан собственной персоной. В пышной королевской одежде, с улыбкой на красивом лице...

- Вика, я люблю тебя, и ты это знаешь, - произнес он как оправдание. - Ты должна понимать...

У Вики ком стоял в горле и мешал говорить. Она через силу проталкивала слова...

- Все это время ты говорил про себя, - сказала она. - Про Аспарию, про свои обязательства перед пятью королевствами... Про принцесс... А я-то считала себя такой взрослой, но самого главного не увидела. Ты должен был мне рассказать!

- Знаю.

- Я ведь тоже влюбилась в тебя, - с надрывом выдохнула она. - Как девчонка какая-то!

- Вика...

- Нет. - Девушка опять отступила. - Дай мне время.

Развернулась и пошла по улице прочь. Почувствовала, как глаза ожгли слезы, как заструились по щекам вниз... Как от боли ее буквально скрутило. Почти не видя дороги, Виктория завернула в первый же переулок, и, обхватившись руками, словно боясь на куски развалиться, припала к холодной стене, исторгая слезами непрошенную надежду, занозой засевшую в сердце.

А ведь она и не надеялась ни на что, вышла из того возраста, просто позволила себе чуточку счастья... Совсем крохотную.

Сама себя обманула, как оказалось: счастье было вовсе не крохотным - заполняло все сердце. И лишаться его было больнее, чем вырывать гнилой зуб наживую...

- Милая, что случилось? - голос сердобольной старушки прорвался сквозь ее боль, а рука коснулась плеча. - Ну-ка вставай, поднимайся...

Вика подчинилась на автопилоте, позволила добрым рукам увлечь себя к входной двери, ввести в светлую комнатку с ажурными занавесками на окнах и усадить на стул у камина.

- Ну, что случилось? - спросила старушка, заглядывая ей прямо в глаза. - Никак что-то сердечное... Бедная девочка! В таком возрасте только из-за любви убиваться и можно.

Виктории стало смешно и грустно одновременно: вот ведь права добрая женщина, ведет она себя как девчонка. А ей давно уж не двадцать...

- Сама не знаю, что со мной происходит, - повинилась она. - Знала ведь, что расстанемся все равно, а сердце болит... Глупость какая-то. Дышать трудно...

Собеседница головой покачала.

- Любишь его?

- Люблю. Сама такого не ожидала...

- А он, он тебя любит?

- Д...да.

- Тогда к чему разлучаться, милая? Найти друг друга итак в этом мире непросто, и коли вам выпало это счастье...

- У него обязательства... и невеста. А я... мне тоже придется уехать...

И снова старушка головой покачала.

- Любовь многое может снести и многое изменить. Надо только держаться ее и бороться. Оно вон как бывает, - старушка налила кипятка в кружку с душистыми травами, - случается то, что не ждешь. И вся жизнь по-другому идет... Помнится, дед мой, старый Маргольф, был тем еще сердцеедом: всей округой девицы по нему сохли, все гадали, которой из них он достанется. Да просчитались... Женился Маргольф в итоге на девушке из соседнего королевства, да не просто так. С ним тогда целая история приключилась... - И подала Вике кружку: - Ты пей, а я расскажу. Уж больно занимательная история! Вот как там было...

35 глава. О том, как непросто влюбиться в принцессу и сносить королевское высокомерие...

Они лежали обнявшись, глядя сквозь стекла на потолке в высокое небо. Говорить не хотелось... Губы горели от поцелуев, и этого было достаточно.

Но в двери вдруг постучали. Робко, но все же настойчиво...

Брегер дернулся, садясь на постели... В глазах всколыхнулся испуг.

- Тебя не должны здесь увидеть.

- Мне все равно.

- Ты не знаешь, что говоришь: я всего лишь ищейка - меня в замке за человека-то не считают - а ты принцесса Аспарии. Ты - наше единственное спасение!

Полина спустила ноги с постели и поглядела на носки своих туфель.

- А если я не хочу быть принцессой, - спросила Полина, - и спасительней Аспарии тоже быть не хочу? Что, если я, - она перевела взгляд на Брегера, - хочу быть только твоей? Мне не нужен никакой принц, только ты и больше никто...

Брегер, казалось, боролся с собой, когда сказал явно не то, что хотел бы:

- Демиан здесь единственный, кто принимает меня словно равного. Уверен, тебе он понравится... У него доброе сердце.

Полина стиснула кулаки и нахмурила брови.

- По-твоему, я с тобой целовалась от нечего делать? - взвилась она, явно рассерженная. -Сегодня с тобой, завтра - с принцем. Как славно ты обо мне думаешь! Польщена. - И так как стук продолжался, пересиливая себя, встала в углу. - Теперь меня никто не увидит... Доволен?

Брегер молча поднялся, проковылял к двери и открыл ее.

- Слушаю, - почти гаркнул.

Женский испуганный голосок торопливо пролепетал:

- Мастер Брегер, король желает с вами увидеться. Он в шахматном зале. Что ему передать?

- Передайтер, что я буду так скоро, как только смогу. - И коснулся перебинтованной раны.

Девчонка пискнула, и Полина услышала перестук башмачков в сторону лестницы.

- О чем король хочет с тобой говорить? - спросила она. - Ты мне расскажешь?

- Тебе нужно идти, а мне одеваться, - сказал Брегер, уходя от вопроса. И держал дверь открытой, как будто выпроваживая ее...

Полина послушно подошла к ней и замерла на мгновенье.

- Ты ведь уже не жалеешь? - спросила она. - О том, что случилось...

Брегер молчал: он знал, что не стоило поддаваться. Знал с первой минуты, как увидел принцессу, глядящую на него без привычных страха и омерзения...