Книга Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды? - Анастасия Соколова-Буалле

Путь предпринимателя во Франции скользкий. Мощной культуры предпринимательства, как в Штатах, здесь нет. Возможно, дело в победившем во Франции католичестве. Ведь некоторые философы связывают успех предпринимательства с тем, что среди протестантов Голландии, части США и Германии поощряется материальный успех, а также необходимость добросовестно и усердно работать. И даже если религия в современном обществе не имеет такого веса, как еще 100 лет назад, бытовая культура, сформированная ею, будет жить еще долго.

Возможно, объяснения для Франции стоит искать в почти государственном социализме, сформированном в послевоенные годы, когда огромные массы французов работали в крупных полугосударственных или полностью государственных компаниях.

Особенно жалуется средний бизнес. С одной стороны, с него уже хорошо берут налоги, с другой – он еще недостаточно крупный, чтобы в случае кризиса броситься его спасать.

Как индивидуальный предприниматель, практически четверть полученных доходов я должна отдавать французскому государству.

Рабочие отношения с французами изменились. Теперь они – мои подрядчики. И возникают свои тонкости. Например, я обнаружила, что для сферы гостеприимства электронные письма почему-то не являются самостоятельным способом коммуникации.

Пока наш рынок выдумывает всемогущих ботов для «Телеграм», Франция живет в другой эпохе. Мейл смотрят и откладывают, словно не понимая, зачем писать и слать, когда можно звонить. Звонки в социальной культуре французов вызывают больше доверия к собеседнику!

Именно во Франции я познакомилась с голосовыми сообщениями на автоответчике. Ох уж эти монологи, держите карандаш на голове! Француз расскажет в них жизнь, оставит телефонный номер (с их трехэтажными цифрами!) и попросит вас перезвонить.

В моем мире телефонные звонки – источник стресса. Мне кажется жутко неудобным вторгаться в чужое личное пространство. Может, на том конце провода человек в ванне крекеры поедает, а тут я, «бонжур, минуточки не найдется?».

Но чем больше я пишу мейлов, тем больше понимаю, что во Франции мейл – прелюдия для звонка. Рецепт успешного мейла такой: сначала пишете, спустя два дня звоните, чтобы человек на другом конце провода закатил глаза, побухтел и сказал: «Да, мадам, нашли мы ваш мейл. Ладно, чего вы от нас хотите?» Вы перескажете содержание мейла, возьмете обещание вам ответить… и все начнется по новому кругу. И упаси бог выкатить претензию. Вас запишут в списки грубиянов. А с грубиянами во Франции дел иметь не будут…

Я вспоминаю лето 2019 года, когда я организовывала мой первый тур во Франции и закипала от такого подхода! По дороге к очередному не ответившему на мое электронное письмо ресторану мы слушали радио. «Необходимо дать возможность прикоснуться к прогрессу каждому», – президент Франции доносил важность новых технологий до кабинета министров. В тот момент мне захотелось пригласить месье Макрона во французскую глубинку и показать ему, какое масштабное поле работы ему предстоит!

Впрочем, в традиционных и любимых сферах деятельности, вино, гастрономия, местные меня не разочаровали, хоть и приходилось перепроверять, все ли брони были записаны в священную тетрадку. Во время первого тура я часто спрашивала про скидку взамен на освещение отеля или ресторана в блоге. На пространстве бывшего СССР бизнесу не чуждо сотрудничество по бартеру. Здесь привыкли к блогерам и часто идут навстречу.

Во Франции бизнес еще плохо понимает силу новых медиа. Мне часто доводится слышать о том, что «Инстаграм» – это сложно, друзья убеждают завести, но я не знаю, как и вообще зачем мне это нужно. В местной глубинке многие даже не дошли до создания сайта или «Фейсбука». В общем, все довольно сложно. Думаю, что в курс юного предпринимателя государство смело может включать занятие по маркетингу в социальных сетях.

Сначала это раздражало меня, за время развития блога и работы с русскими клиентами я переключилась на режим «сервис на высоте», как говорит мой муж. Мы требовательные и благодарные клиенты. В этом нет ничего плохого, но у французов несколько другой подход. Например, в ресторан нельзя просто прийти и сесть за столик. Официант или ответственный по залу выберет вам столик. Также здесь всегда важно говорить «здравствуйте», «спасибо», «до свидания». Вам отчетливо дают понять, что клиент не король и отношения у вас на равных. Вам есть что купить, человеку, оказывающему услугу, есть что предложить.

В этом даже есть особое удовольствие, с одной стороны, мне была уже подвластна французская гибкость, умение сглаживать острые углы, находить компромисс, включать синхронизацию и юмор в нужные моменты. С другой – я могла быть настырной, требовательной. Получился отличный коктейль!

Работа во Франции учит гибкости, многие из наших априори проходят проверку на прочность другой культурой. Во Франции работают многие качества, как и повсюду в мире: целеустремленность, умение найти подход к собеседнику. Во многих вопросах местный рынок труда все еще консервативен, но начинает потихоньку меняться.

Например, вопрос равенства зарплат между мужчиной и женщиной. В 2016 году женщины получали на 19 % меньше, чем мужчины. За последние три года, по данным национальной статистики[62], рынок не сильно изменился. Чем выше заработная плата, тем больше разрыв между мужчинами и женщинами.

Паритет в вопросе зарплат и должностей – приоритет для многих предприятий. Например, на заводе «Аэробуса», где работает мой муж, даже создана специальная комиссия. Это объясняется отчасти тем, что многие женщины работают в режиме неполного рабочего дня. Кроме того, мужчины чаще соглашаются за сверхурочные часы, в то время как женщины возвращаются домой заниматься детьми.

Лично я ни во Франции, ни в России не чувствовала дискриминации по половому признаку. Пару раз мне доводилось слышать сексистские шутки, но я обращала их в свое преимущество. Я знаю, что с коллегами-мужчинами у нас были равные зарплаты.

Конечно, как и везде, во Франции есть социальный разрыв, и, чтобы попасть на хорошие должности, нужен правильный диплом и нужные знакомства. Во Франции есть четко определенный круг высших бизнес-школ, факультетов и инженерных школ, после которых открыта дорога сразу на более высокий уровень зарплаты, от 40 000 евро в год, и престижную должность. Французский рынок труда имеет свои предпочтения в плане молодых специалистов и не готов их менять.

Без местного диплома попасть на должность специалиста сложно, но возможно. Как правило, речь идет о технических специальностях: программисты, инженеры, химики, физики, научные сотрудники в сфере естественных наук. Цифры не имеют национальности, поэтому французы готовы поверить иностранному опыту.

Научным сотрудникам, кстати, тоже приходится несладко. Прошли 90-е годы, когда научные институты с радостью принимали бежавших от бедности и разрухи бывших советских ученых. Сегодня за постоянную позицию придется бороться. Количество исследовательских должностей, как и финансирование науки, сокращается. Постоянные должности дают по конкурсу, и приоритет отдается французам. Выход – сменить квалификацию на инженера. Именно так поступил мой друг, русский физик во Франции, после 5 лет отказов в позиции исследователя.