Книга Трепет. (не) его девочка - Чарли Маар

Я так и не решаюсь расспросить Рустама о Сашке и о рисунке, как он оказался у него. Жду, что он сам мне расскажет обо всем, что происходит, но он молчит и избегает встреч со мной, как и я с ним.

Не могу дать однозначный ответ, что именно чувствую по этому поводу, одно только могу сказать точно — эта передышка дает мне время успокоиться и подумать о дальнейшей жизни, причем не только о требовании Рустама остаться с ним, а обо всем. О моей учебе, которую я на самом деле ненавижу, о работе официанткой, которую не смогу совмещать с работой в галерее и тем более с заботой о Саше, о съемной квартире, за которую придется платить, даже если я там не буду жить. Я понимаю, что ради брата и самой себя должна уже сейчас где-то поставить точку. И первая точка будет на работе в кафе.

Сегодня утром я впервые решаюсь спуститься вниз до отъезда Рустама. Мне нужно поговорить с ним до того, как я уволюсь.

— Привет…

Он сбегает по лестнице, застегивая манжеты на рукавах рубашки, и замедляет шаг, увидев меня и услышав мое тихое приветствие. Я стою внизу, пальцем ковыряя перила и стараясь удерживать взгляд на Рустаме, хотя невыносимо хочется его отвести. На мне обычные пижамные штаны, майка и халат — я накинула, чтобы он не смотрел на мою грудь, которая тут же начинает ныть, когда вспоминаю, как он облизывал ее на кухне.

Боже… я опять об этом думаю…

— Привет, Ян. Что так рано встала?

Рустам останавливается на нижней ступени и внимательно смотрит на меня сверху вниз. Он очень красивый, и даже заметные следы усталости на его лице не умаляют этой красоты, а наоборот делают ее какой-то мужской, твердой. Он много работает, просто на износ, и это нельзя не уважать. Последние пару дней у меня создается ощущение, что он намеренно выматывает себя, будто вместе с энергией избавляется и от чувств тоже. Чувств ко мне?

— Я… хотела тебя попросить, чтобы ты связался с Каримом Гаясовичем. Твоим другом. Я уже выздоровела и хочу пойти на собеседование.

— Сегодня?

— Если это возможно. Если нет, то… просто пусть скажет мне, в какой день приехать.

— Хорошо, Ян, — кивает Рустам. — Я позвоню ему, потом наберу тебе. Чуть позже, сейчас немного тороплюсь.

Он делает шаг вперед, практически нависая надо мной, взгляд проходится по моим губам, спускается к груди, прикрытой халатом. Я машинально стягиваю мягкую ткань руками, чувствуя, как сердце перемещается из груди в горло.

— Да… я тороплюсь, — говорит хрипло и словно не мне, а самому себе, затем потирает щеку ладонью и обходит меня стороной.

Я закрываю глаза, вдыхая его запах, когда он проходит мимо. Не сразу нахожу силы повернуться и посмотреть ему вслед.

— Пока позавтракай. И на вечер не строй никаких планов, ладно?

— А что будет вечером? — все же схожу с места, медленно разворачиваюсь и наблюдаю, как Рустам торопливо идет к входной двери.

— Кое-что очень важное, Ян. Доверься мне, — он не поворачивается, когда отвечает, но что-то в его тоне наталкивает меня на мысль, что вечер будет связан с Сашей, или с домом. С тем, что важно лично для меня, но приставать к Рустаму с расспросами не собираюсь, если бы хотел сказать, уже сказал бы.

Рустам открывает дверь и выходит. Мне почему-то хочется еще что-нибудь крикнуть на прощание. Мы почти три дня нормально не общались и не виделись, а он фактически убегает, словно это я его жить с собой вынуждаю, а не наоборот. Мог бы хотя бы "пока" сказать. Ну или спросить "как жила эти три дня?" Он же даже сообщения мне в эти дни не присылал, кроме одного единственного "если что-то случится, звони мне". Хорошо, что ничего не случилось, и звонить ему не было необходимости, потому что это так сложно — даже голос его слышать после того, как он ртом мою грудь ласкал. Но сейчас другое дело. Сейчас возникла необходимость поговорить, а он…

— Я решила уволиться из кафе, — громко говорю, пока Рустам не закрыл дверь и не скрылся вовсе. Он замирает и поворачивается ко мне. Молчит и ждет, что я еще скажу.

— Я решила уволиться, если меня возьмут на работу в галерею. Вот.

— Это хорошее решение. Нужна смелость, чтобы изменить свою жизнь, избавиться от ненужного и выбрать правильный путь, — мягко говорит мужчина. — Я тобой горжусь, Ян. Очень.

Шумно выдыхаю, когда за Рустамом закрывается дверь. Он мной гордится? Горжусь ли я собой? Наверное. Но главное другое — то, что он мной гордится, мне приятно. Такая мелочь — уволиться с временной работы, а он так говорит, будто я совершила нечто героическое. И я ничего не могу поделать с чувством удовлетворения внутри. Знаю, что неправильно это все — радоваться тому, что Рустам мной гордится, но изменить я это не в силах.

Если бы не эти его странные чувства, если бы не эти мои странные чувства, все было бы хорошо между нами, и мне не было бы так тяжело сейчас.

* * *

— В пять Карим будет тебя ждать, — я сжимаю пальцами смартфон, вслушиваясь в хрипловатый голос Рустама. Прошло два часа с тех пор, как он уехал, а приятное волнение, которое возникло после его мимолетной похвалы насчет моего решения уволиться, так и не стихло, а сейчас еще и усилилось под воздействием низких вибраций голоса мужчины.

— Хорошо. Поняла. Спасибо, Рустам, — я сижу на диване в гостиной, но как обычно разговор с отчимом вызывает слишком много тревоги внутри, несмотря на свою обыденность. Пожимаю ноги под себя и закусываю губу, раздумывая, сказать ли ему еще что-то или сбросить вызов?

— После собеседования не уезжай из галереи. Я за тобой заеду. Просто позвони, когда закончишь.

— Хорошо, — шумно сглатываю и выдавливаю из себя согласие. Мне несложно добраться до дома самой, но Рустам говорил утром про важность сегодняшнего вечера, поэтому я принимаю решение не спорить с ним, а позволить приехать за мной. Честно говоря, когда я думаю о том, что сегодня может быть, у меня мурашки бегут по коже. Вдруг я увижу Сашку? Я так по нему скучаю…

— Вот и отлично. До вечера, Ян, — прощается мужчина и отключается.

Смотрю на время и понимаю, что до пяти еще долго, так что я успею съездить в кафе и написать заявление на увольнение, но ведь на должность в галерею меня еще не приняли, а значит, есть риск потерять и то, и другое, и остаться вовсе безработной. Задумываюсь о том, пугает ли меня это? Наверное, нет. Потому что я в кафе не хочу работать. Вспоминаю слова Рустама "это не твое место" и может только сейчас впервые осознаю, насколько оно действительно не мое, и что даже если в галерею меня не возьмут, в кафе я не вернусь. Лучше постараться и найти себе более подходящую работу, даже пусть тоже временную или без хорошей зарплаты, но во всяком случае ту, что будет доставлять мне радость и удовлетворение. Поэтому, порывшись в гардеробе и найдя более-менее подходящий костюм, состоящий из бежевой юбки до середины бедра, белой блузки и приталенного пиджака, я все же вызываю такси, чтобы доехать до кафе и поставить жирную точку на своей работе официанткой.