Книга Огни на курганах - Василий Ян

Будакен заговорил глухо, и глаза его горели скрытым гневом:

– Мы, саки, потому свободны, что всегда точим ножи и всегда наши колчаны полны жаждущих крови стрел. У нас нет крепостей, и наша сила только в том, что мы любим драться. Мы можем воевать сразу и с согдами, и с Двурогим разбойником, и со всеми, кого мы увидим на границе наших степей…

Бесс понял, что между обоими князьями таится еще не понятная ему вражда. Он не хотел ссориться с влиятельным Оксиартом, но в то же время ему нужна была помощь саков. Поэтому он прервал спор князей:

– Славный князь Оксиарт! Ты плохо заметил, против кого саки точили ножи. Конечно, не против нас. Уже несколько кругов лет[128]мы живем в полной дружбе с саками. Я уверен, что саки нам помогут; если Двурогий разбойник захочет пройти в наши долины, чтобы попробовать нашего старого вина, он сперва испробует острие наших прославленных мечей… Но что же нам не дают вина? Мы выпьем за нашего достойного гостя.

Немедленно вошли с подносами мальчики в широких желтых шелковых шароварах. Они принесли бронзовые кувшины с янтарным вином и стали раздавать ценные кубки, разукрашенные затейливыми узорами.

Виночерпий, отлив вина из кубка себе на ладонь, выпил глоток и подал кубок Бессу. Тот с ласковым словом передал этот кубок Будакену. Затем привычным жестом Бесс сам осушил другой кубок.

Преступные речи

– Поговорим теперь о деле, о котором здесь все только и твердят. – Бесс сделал знак пальцем, украшенным перстнями, чтобы мальчики подлили еще вина. – Мои верные помощники спорят о том, придет ли в нашу мирную страну преступный царь Искандер. Одни говорят, что он непременно направится сюда, другие же убеждены, что он уйдет в Индию.

– Разве можно думать иначе! Конечно, он уйдет в Индию! – подобострастно зашептали все сановники.

– Он даже не дойдет до Индии, – заявил один из них.

– Почему не дойдет? – строго спросил Бесс и повернулся к сказавшему.

Сухой старик сидел неподвижно, вытянув на коленях ладони рук.

– Я видел одного нашего купца, перебежавшего из лагеря Двурогого. Он говорит, что у киликасов постоянные заговоры и бунты, что Искандер боится за свою судьбу и окружил себя громадной стражей, казнил нескольких самых близких друзей и начальников. Может быть, Двурогий уже убит. Если он жив, то ему приходится больше думать о собственном спасении, чем о новых походах. Как стрела, долетевшая до своей цели, падает, так и Двурогий, истощив все свои силы походом через Персию, погибнет у подножия Седых гор.

Бесс поднял руки. За ним все протянули руки к безоблачному небу, синевшему над серыми стенами.

– О вы, древние хранители нашего великого царства! – протяжно, нараспев проговорил Бесс. – Вы оберегали многие тысячелетия нашу страну, чтобы мы смогли владеть и управлять всем миром. Вы теперь наслали на нашу родину злого сына змеи и Аримана, чтобы наказать нас за неверие и непочтительность к богам. Этот Двурогий наказал нас, как бич наказывает нерадивого раба. Теперь гнев богов кончается, и мы начнем восстанавливать разоренную страну, строить снова разрушенные храмы и дворцы. С востока восходит солнце, и с востока придет возрождение замученной Персии! – Бесс был взволнован, и слезы покатились по щекам.

– Ты великий, ты спасешь нас! – восклицали сановники. – Целуем край одежды твоей. Поведи наши смелые войска на Двурогого. Мы погоним его, как бешеную собаку, до самого моря, где он утонет!

– Молитесь и верьте! – воскликнул Бесс, протягивая руки своим приближенным, и они все подбегали к нему, падали на колени и целовали край его парчовой одежды. – Слушайте, что я решил сделать. Я издам приказ, чтобы все жрецы молились о нашей победе и днем и ночью.

– Верно! Верно! Это очень важно! Будем молиться.

– Я здесь вижу много мудрых сановников, знающих трудную науку управления государством. Через далекие равнины, горы и пустыни они с опасностью пробирались ко мне среди отрядов наших врагов. Все эти ценные люди представляют то ядро, из которого загорится пламенем слава дорогой нам Персии. Они составят Царский совет возрождения и управления государством.

– Это мудро, это велико, это достойно царей древности! – восклицали сановники, и каждый надеялся, что он станет членом этого совета.

– Кроме того, мы должны позаботиться о воспитании нашей молодежи. Нужно сейчас же устроить школы, где будут воспитываться дети князей и высших сановников. В этих школах они будут учиться воинскому искусству, езде верхом, метанию копий и будут посещать суды, чтобы знать, как решать дела.

– Ты все предвидел, ты обо всем подумал! – восхищались сановники.

– Нужно еще многое сделать! Сделаем возлияние богам и выпьем за то, чтобы отсюда, из Мараканды, началось возрождение Персии.

Бесс обвел всех взглядом, полным растроганной нежности, и остановился на Спитамене. Тот сидел на коленях, глаза его скосились, рот искривился горькой насмешкой, и он, растопырив ладонь левой руки, что-то считал по грубым, загорелым пальцам.

– Отчего у гостя чаша полна вина? Отчего он не пьет? И что он считает?

Будакен, только что выпивший чашу за возрождение Персии, покосился на Спитамена.

– Мой проводник-переводчик видел много народов и прошел много стран, – сказал Будакен. – Может быть, он мог бы рассказать нам что-нибудь ценное? Например, о родине Двурогого?

– Скажи нам, а мы послушаем! – ответил Бесс.

Все затихли и со снисходительным презрением уставились на неведомого, бедно одетого спутника скифского князя. Что может сказать этот измеритель больших дорог, наглотавшийся пыли, – сказать им, правителям сатрапий.

– Что же ты молчишь, говори! – сказал дружелюбным голосом Оксиарт, вспомнивший, что Спитамен удержал руку Будакена словами: «Послов не убивают».

Спитамен медленно произнес:

– Я высчитываю, через сколько дней Двурогий будет здесь, в Мараканде.

На мгновение воцарилась тишина, затем она сразу прорвалась шумом и криками:

– Что он сказал? Кто он? Он не верит в спасение Персии?

Голова Бесса сразу втянулась в плечи; он глядел помутневшими, испуганными глазами на странного для него человека, который сказал именно то, о чем Бесс неустанно думал дни и ночи, никому не решаясь высказать свои опасения.

– Замолчите! – воскликнул Бесс. – Пусть он говорит. Почему ты думаешь, что Двурогий может пойти сюда, на Сугуду?

– Двурогий может пройти всюду, где его никто не задержит.

– Но войска посланы ему навстречу и во всех проходах стоят наши отряды.

– А кто должен задержать Двурогого? Кто должен подставить свою грудь, чтобы откинуть его назад?

– Кто? О чем ты спрашиваешь? Мы! – закричали сановники.