Книга Пиратская угроза - Вячеслав Кумин

51

Но этому, как видно, собрался помешать корабль Флота. Он уже спешил к месту сражения, и первые «протоны» выскакивали из стартовых ячеек на его борту.

Каин подумал, что у них нет шансов выстоять против двадцати тяжелых перехватчиков силами двух «шмелей» и одной тэшки, даже с учетом хорошей огневой мощи двух катеров.

Но оказывается, к месту схватки спешил не только корабль Флота, но еще и одна пиратская бригада в составе грузовика с теми же шестью самолетами и двумя катерами! Вот это уже сила, с которой кораблю Флота волей-неволей придется считаться.

— Хорошая была драка, а будет еще лучше! — выкрикнул возбужденный от переизбытка адреналина в крови Обер.

Каин, наоборот, точно ватный стал. Т-40 залетел в ячейку на автопилоте, Иннокент не рискнул бы выполнять эту операцию самостоятельно, так сильно у него дрожали руки.

Пройдя все шлюзовые мероприятия, самолеты один за другим оказывались на палубе, где к ним тут же бросались немногочисленные механики и члены экипажа, не занятые в управлении кораблем, на время боя переквалифицировавшись в заряжающих. Они подтаскивали картриджи со снарядами, загружая их в нужные короба, дозаправляли самолеты.

Механики определяли, насколько критичны полученные повреждения. К немалому удивлению Каина, Кернер показал палец, задранный кверху.

— Самолет в норме!

— У меня тяга хромает… — буркнул Каин.

— Все нормально. Поврежденная система перешла на дублирующий канал, а хромает из-за того, что течет…

С этими словами Кернер открыл один из щитков и залил все пеной из огнетушителя.

— Повоевать еще сможешь, а у нас каждая машина и пилот на счету. Видал…

Кернер кивнул в сторону, и Каин увидел, как один из пилотов, вернувшихся на совсем уж избитых «шмелях», — как только дотянули? — вытащив видимо короткую и оттого несчастливую палочку жребия, забирался в кабину «ассасина».

— Да какой из меня пилот?! Я дохлый как… как не знаю кто!

— Это дело поправимое.

Механик вытащил из кармана комбинезона блестящую фляжку с выгравированным на ней черепом, открутил крышку и дал ее Иннокенту.

— Сделай пару глотков. Не больше.

— Что здесь?

— Тебе лучше не знать. Но выпить нужно. Пара глотков — и ты снова бодрый, как… как не знаю кто, — усмехнулся Кернер.

С сомнением понюхав жидкость, спиртным, к его удивлению, не пахло, разве что совсем чуть-чуть, Каин все же сделал один глоток, решив не злоупотреблять неизвестно чем, и поморщился. Горечь невообразимая.

— Фу… хрень какая… Хоть бы подсластил эту бурду, что ли?

— Нельзя. Из-за этого все свойства теряются. А я все же поставил на тебя и выиграл.

— Поздравляю…

— Ну как?

— Что — ну как?

— Чувствуешь улучшение?

— Да… как будто, — кивнул Каин, ощущая, как испаряется тяжесть усталости и нервного перенапряжения, до этого давившая на него. — Будто крылья отросли…

— Порядок.

— Готово! — крикнул кто-то позади.

— Все, Ригель, машина готова к вылету. Давай, ни пуха… и помни, что я на тебя вторую ставку сейчас сделаю. Две сотни. Не дай мне их проиграть.

Каин усмехнулся, закрывая колпак кабины.

— Постараюсь, тем более что моя ставка в этой игре несравненно выше.

Самолет тем временем уже двигался в шлюзовую камеру.

Два «шмеля», «ассасин» и Т-40 один за другим выскочили из своих ячеек и понеслись в сторону битвы, развязанной пиратским подкреплением и самолетами Флота, прикрывающими контрабордажные команды.

Вспыхнул оранжевый цветок — кто-то кого-то завалил.

— Обер — всем, идем на первый шаттл…

Самолеты встали фронтом и по приказу командира одновременно открыли огонь из всех пушек, как плазменных, так и пороховых. Шаттл имел хорошее бронирование, и первую волну из снарядов, выпущенных из ГПД, выдержал, зато вторая партия из АПД, дошедшая с запозданием и оттого не взятая в расчет, нанесла ему существенные повреждения. Из образовавшейся в корпусе пробоины ударила белая струя воздуха, и шаттл пошел обратно на свой корабль-носитель.

К пиратским самолетам тут же бросились «протоны» прикрытия в количестве пяти штук.

— Не вздумай увиливать, Ригель, — на всякий случай обронил Обер. — Работаем.

На этот раз «Танец фламинго» разыграть не получилось. Протоны охотно садились на хвост, но по двое на одного, отсекая второго пирата кормовыми ракетами.

Иннокенту пришлось побегать так, как он еще не бегал никогда, постоянно отстреливая противоракетные шашки и уходя от перекрестного огня. Несмотря на это, он даже умудрялся стрелять сам, уж очень плотно крутилась карусель.

Вторая вспышка. Это прямо на глазах Каина разлетелся «ассасин». Резкий маневр в сторону «протона», его подбившего, и длинная очередь из всех стволов. Но те несколько попаданий не доставили «протону» больших хлопот, он лишь дернулся прочь, уходя с линии огня.

Наконец дал о себе знать Обер, заставивший «протонов» растратить все кормовые ракеты, и уничтожил их.

— Ригель! Вверх!

Каин, не раздумывая, на форсаже потянул штурвал на себя так, что трудно было вдохнуть, а глаза закрыли внезапно отяжелевшие веки. «Протоны» неторопливо пошли следом и подставились под отлично рассчитанный заградительный огонь «шмеля», да такой, что оба перехватчика попали в него, точно две мухи в крепкую паутину. Даже затряслись почти так же…

Обер добавил по одному из них, и тот, с напрочь разбитой системой управления, вынужден был выйти из боя.

— Ригель…

— Тут я.

— Давай за вторым.

Второй «протон» без драки уходить не собирался, видимо поджидал помощь из числа «освободившихся», но «шмель» с тэшкой не дали ему этой возможности и навалились так же, как совсем недавно два перехватчика гонялись за Т-40 Каина.

— Вали его!

Каин открыл стрельбу, и «протон» закрутился с сильными повреждениями. Бывший капитан хотел уйти, посчитав дело сделанным, но Обер его остановил:

— Ты куда это двинул, Ригель?! Я сказал: вали его, значит, вали его!

— Но я его завалил! Все, он уже не представляет угрозы.

— Мне плевать, представляет он угрозу или нет, я сказал завалить его! Ну?! Это приказ!

— Обер…

— Еще одно слово, Ригель, и я разнесу тебе башку за неподчинение… Чувствуешь, как у тебя в затылке вибрирует?

Каин похолодел. Действительно, вибрацию в районе затылка не ощутить было трудно.

— Если ты сейчас не рванешь — рванет твоя голова. Ясно?