Книга Мама по контракту - Виктория Вестич

— Леся… Что вы делаете? Нет, пожалуйста, не забирайте ее! — распахиваю свою дверь, чтобы броситься следом.

— Сидеть, — ледяным тоном приказывает Клим, направляя на меня дуло пистолета. — Довольна тем, что устроила?

Замираю, затравленным взглядом глядя на мужчину.

— Куда вы забираете Лесю? Зачем?

— Трупу моя внучка не нужна.

— Он живой! — кричу я, а меня трясет.

— Это вопрос времени, — жестко ухмыляется Клим.

Он передает оружие Демиду и кивает, отдавая молчаливый приказ. В центре живота разрастается дыра. Я ищу взгляд, но Рокотов настойчиво отводит глаза.

— Демид… Демид, пожалуйста… Не убивай его. Прошу тебя, — с трудом подавляя рыдания, умоляю я.

Рокотов поднимает на меня глаза и на губах появляется жесткая улыбка:

— Как раз его убивать я не собираюсь, — усмехается он.

Сухой щелчок — Демид взводит курок — заставляет внутренности сжаться в комок и к горлу подкатывает тошнота, когда он направляет дуло пистолета на меня.

— Представь, каково было мне, когда я потерял жену, которую любил больше жизни, — произносит Рокотов, — А она не просто ушла. Она еще и ребенка родила от этого монстра. И даже сейчас ты выбрала не меня.

— Демид… — шепчу онемевшими губами.

Клим самодовольно улыбается и мечтательно произносит:

— Представь, что будет с Лютым, когда он потеряет и дочь, и тебя. Одна пуля — минус три жизни. Даже если он останется жить, это все равно убьет его. Сломает.

— Вы что… вы убьете собственную внучку?? — в горле пересыхает.

— Я этого не говорил, — цокает языком с легким прищуром Клим, — Пуля предназначается тебе. Лютый останется жить, можешь не переживать. А ты — нет. Лесю я заберу с собой, но он этого не узнает. Потому что машина сгорит дотла. Так что Лютый будет думать, что дочь вместе с новой пассией сгорели вместе с ней.

Это звучит настолько дико, что я на секунду даже забываю, что на меня направлен пистолет.

— Он будет думать, что Леся погибла? Вы… вы с ума сошли? — не выдерживаю я, — Демид, разве ты такой монстр?

— Кончай с ней уже, — морщится Клим.

Слезы текут по щекам. Я перевожу взгляд на Рокотова и не могу поверить, что прямо сейчас — конец. Всему. Он мрачно смотрит на меня, медлит, словно решая все сам для себя. Хочется зажмуриться и оказаться где-нибудь далеко. Не здесь, не напротив мужчины, который сначала говорил о симпатии, а теперь собирается меня убить.

Демид неожиданно опускает оружие и глухо произносит:

— Я не стану ее убивать. Соня здесь не при чем. Она вообще оказалась во все это замешана случайно.

Лицо Клима вытягивается, и я даже подмечаю, как дергается нерв под его глазом.

— Ты с катушек слетел? Она свидетель! — буквально рычит он.

— Я сказал, что она здесь не при чем.

— Дай сюда! — рявкает Клим. Он пихает Рокотова в плечо и выдирает из рук пистолет.

— Пожалуйста… — захлебываясь слезами, умоляю я, прикрываясь руками от выстрела, — пожалуйста, не надо!

— Убери от нее пистолет! Она исчезнет и ничего никому не скажет.

— Исчезнет и никому ничего не скажет эта девка только в одном случае — если сдохнет.

— Не надо! — вскрикиваю я, когда Клим переводит на меня жесткий решительный взгляд.

Понимаю отчетливо: сейчас он нажмет на спусковой крючок без колебаний — палец уже лег на него. Демид хоть и бросается к нему, но не успеет ничего сделать.

И у меня не остается выбора, кроме как признаться.

— Пожалуйста… Я беременна.

Оба мужчины застывают. Я сама практически не дышу и от переизбытка адреналина кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Что? — одними губами спрашивает Демид.

— Я сделаю все, что хотите, только пожалуйста, не трогайте нас. Не убивайте, — умоляю дрожащими губами, едва справляясь с подкатывающей истерикой.

Клим молча смотрит на меня, не сводя пистолета.

— Это правда? Это ребенок Лютого? — сощурившись, уточняет он.

— Да.

— Учти, что если ты соврала, то это тебе не поможет. Я могу прикончить тебя в любую секунду.

— Я знаю, — выдыхаю одними губами и тихо добавляю, — Это правда.

Клим опускает пистолет и на его губах появляется самодовольная усмешка.

— Демид, усади Лесю назад, — командует он.

Это звучит настолько дико, что и я, и Демид одновременно впиваемся в него взглядом.

— Что? — на всякий случай уточняет Рокотов.

— Усади ее назад. У меня есть план, — Клим разворачивается ко мне спиной, и командует, — Бритый, помоги девке вылезти.

Порывисто оборачиваюсь, не веря своим ушам. Бритый?! Тот самый, правая рука Лютого?? Мне хочется думать, что я ошибаюсь и это другой человек, но нет. Это действительно он. Мужчина передает Демиду Лесю и вытаскивает меня из машины, избегая встречаться взглядами. От шока я даже слова не могу выдавить. Только пялюсь молча на предателя.

Не может быть… Он же отдал мне телефон, неужели он не знал о жучке? Или… знал, поэтому нас и нашли так быстро?

— В тачку ее, — командует Клим и сам направляется к внедорожнику.

— Подождите. А Леся? Костя? — я оборачиваюсь к искореженной машине, в которой плачет уже пристегнутая к детскому креслу Леся. Лютый до сих пор без сознания и в таком виде, что мне выворачивает наизнанку сердце.

— С ними все будет в порядке, — бросает Клим холодно. Садится, как ни в чем не бывало на переднее сиденье рядом с водителем и даже головы не поворачивает к ревущей внучке. Меня колотит от всего происходящего, а ему наплевать! Она же родная ему!

Бритый запихивает меня на заднее сиденье, Демид садится рядом. После закрытия двери водитель сразу блокирует замки и я, давясь слезами, буквально прилипаю к стеклу. Неужели их так просто бросят здесь? А что, если Костя умирает прямо сейчас? Что если ему просто жизненно необходима помощь врачей??

— Бритый, давай, найдешь их якобы первым, — дает отмашку Клим.

— Что сказать, когда Лютый очухается?

— Ничего. Скажешь, что заметил по радару, что маячок на телефоне на одном месте застыл и ты сюда рванул. И что девки на месте уже не было, только он и Леся.

— Понял. А что с машиной? Как ему объяснить, что я здесь так быстро оказался?

— Сам придумай, не маленький. Поехали, — раздраженно стучит по полу машины тростью Клим.

Мы выруливаем на дорогу, но даже когда отъезжаем на порядочное расстояние, я не могу оторваться от стекла. Не могу поверить в происходящее. Усталость накатывает ошеломляющая. Обмякаю на сиденье и зажмуриваюсь до цветных кругов.