Книга И имя мне - легион - Владимир Мясоедов

Программист пришел в себя одним из последних, поэтому-то я толком его и не запомнил, был сильно занят, расспрашивая другие души. А вот Лист, в силу своей профессии привыкший запоминать и анализировать большие объемы информации, из ошарашенного лепета выводы сделать сумел. Причем правильные. Антон, едва успев прийти в себя, тотчас оказался под контролем журналиста, который мурлыкал себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Вполне возможно, что идея образования триумвирата также принадлежала Листу, теперь уже не спросишь. Более-менее понять, что делает, рунолог смог, только когда ему велели соорудить телецентр. Энергия, наполнившая его душу, расшатала гипнотические установки журналиста, но паранорм не набросился на своего обидчика с кулаками или рунным проклятием, а затаился, изображая из себя по-прежнему подконтрольную чужой воле марионетку. Для того чтобы сохранять видимость свободы Антона, Лист несколько раз отправлял его погулять… Во время одной из таких коротких экспедиций программист и умудрился установить контакт с шайкой Шила, передав им заготовки обмундирования, которые оставалось лишь чуть-чуть доработать. А потом, как ни в чем не бывало, вернулся обратно в телецентр, полагая, что к врагам надо находиться так близко, как это только возможно. Лишь перед тем, как пойти на прорыв из беседки, он по-быстрому начаровал на себя какие-то щиты, после чего ломанулся на соединение со сталкерами.

С самого выделения уголовника и прочих энергетических наркоманов в отдельную группировку паранорм завязал с ними тесные товарищеские отношения. Антон заранее просчитал, что скоро в амулете начнется борьба за существование, и решил, что с триумвиратом, который перестанет нуждаться в его услугах, как только отпадет необходимость в телецентре, ему в любом случае не по пути. Уголовника в качестве партнера он выбрал по той простой причине, что рассчитывал им манипулировать, да и бывшая учительница, примкнувшая к нему, оказалась его землячкой. Вот только паранорм просчитался. Шило, привыкший к блатным порядкам, на конструктивную деятельность и диалог оказался почти не способен, а начавшийся в стане сталкеров энергетический кризис превратил и так слабо вменяемую душу в нечто и вовсе звероподобное. После того как слетевшие с катушек наркоманы напали на паранорма, он развеял им самим созданные доспехи и рассадил бывших соратников по клеткам.

«Складно излагаешь, — подумав, решил Василий Иванович. — Но ляпы прямо в глаза бросаются. Был бы ты в армии, тебя бы первый же замполит расколол».

«А вы что, в армии служили?» — спросил Максим старого охотника.

«А то как же! — даже удивился такой постановке вопроса сибиряк. — В морфлоте, даже в заграничных портах побывать довелось… Так что опыт по запудриванию мозгов представителям соответствующих служб имею. А тот, у кого он есть, и чужую ложь неплохо слышит. Ну так что, Роман, будем делать с этим перебежчиком? Лично я за то, чтобы посадить его в клетку».

Клубок тумана у ноги Антона стал еще более плотным. Мне показалось или я заметил в нем контуры каких-то символов?

«Твой рассказ шит белыми нитками, — сказал я рунологу, — но я в него поверю. Просто потому, что так нужно для победы. Скорее всего, Шило, привычный к блатной жизни, просто начал тебя чмырить, а ты вскипел и зажарил его. Ну или сделал еще что-то нехорошее, чего он никогда бы не простил, а потому был обречен. А без своего атамана сталкеры стали просто кучкой наркош, которая не успела разбежаться, прежде чем их всех повязали. И убери на предохранитель свое заклятие, его только слепой не заметит. Поверь, тебе не о чем волноваться, после победы над триумвиратом ты нам еще и в реальности наверняка пригодишься, так что резона засовывать тебя в клетку нет никакого. Доспехи сталкеров, я так понимаю, ты впитал?»

«Угу, — кивнул программист. — Создать заново?»

«Разумеется. Мы, конечно, такого острого энергетического голода, как сталкеры, не имеем, но поверить тебе сможем лишь после того, как расправимся с остатками триумвирата. Да и то с оглядкой. Сам понимаешь, предавший раз предаст снова. Я видел, в бою ты используешь цепочки символов. Что это?»

«Рунические письмена, — ответил паранорм. — Каждый знак имеет конкретное значение. Если правильно составить из них логически завершенную конструкцию, нечто вроде программы в компьютере, и наполнить ее энергией, то она заработает. Но если в реальном мире сочетание рун Райдхо, Ансуз и Фену образовывают огненную стрелу, то здесь они так и останутся набором символов… правда, набором, который точно летит и больно бьет».

«То есть ты можешь все?» — удивился я.

«Все, что могу описать известными мне рунами и не запутаться, — пояснил Антон. — Чем знаков больше, тем сильнее они конфликтуют между собой. Пока конструкции в пять рун — мой потолок».

«И что ты можешь сделать с их помощью? — спросила Вера. — Что-то я не видела, чтобы ты бросался огненными шарами или чем-то подобным».

«Ну огненный шар сложно уместить в пять рун, — вздохнул паранорм. — К тому же, пока буду формировать подобную конструкцию, мне десять раз успеют дать по морде. Но вот отклонять заряды Ахмеда, а именно с ним у вас, насколько я знаю, наибольшие проблемы, думаю, получится».

«У тебя будет возможность это проверить», — пообещал я.

Начало штурма беседки прошло как по маслу. В три захода мы сумели выдернуть из оплота триумвирата аж двух солдат, и только потом до полковника со товарищи дошло, что если так пойдет и дальше, мы просто оставим его без армии. Сигналом, что контратака обороняющихся началась, был панический вопль Антона.

«Уйди из моих мозгов, гаденыш! Ейхваз! Эолх! Сигел! Тир! Блин, да чего вы стоите и на меня пялитесь? Это Петр пытается меня заморочить!»

Сосулька, врезавшаяся в защиту Веры, показала, что на отражение атаки пошел не только гипнотизер. Интересно, а мой холод помогает от чужого вмешательства в мозги? Вряд ли. Ладно, решим проблему более традиционным способом, устранив ее источник. Физически.

Строй пехотинцев, бормочущих себе под нос нечто неопределенное, будто взорвался изнутри. Это полковник, переполненный энергией, пошел вперед, готовясь смести тех, кто встанет у него на пути. Силовые нити, которыми я попробовал его окутать, он порвал за пару секунд. И замер, обескураженно глядя на копье, ушедшее ему в живот.

«Сюрприз!» — зло хмыкнул Василий Иванович, метнувший оружие, и тут же упал навзничь, получив в лоб очередным снарядом от Ахмеда.

Я выпустил новые силовые нити и провернул древко. А вместе с ним и наконечник.

«Суки!» — зарычал офицер, вырвал из себя копье и понесся вперед, размахивая им, как дикий зулус ассегаем.

Набрать скорость он успел. А вот затормозить нет. Максим, специально проинструктированный, держался позади всех. Но повторить трюк с молотом, так хорошо показавший себя на журналисте, ему это не помешало. После первого удара офицер потерял скорость и равновесие, но устоял. После второго упал на колени. После третьего еще шевелился, и лишь четвертый отправил его в стазис, подняв буквально целую метель из алых лоскутков.