Книга Семейный портрет с колдуном - Ната Лакомка

- Что это вы!.. – ахнула я, пытаясь достать деньги. – Не нужны мне ваши деньги…

- Значит, раздадите милостыней для бедных, - перебил он меня, схватил за руку и потащил к воротам.

Не прошло и минуты, как я сидела в чужом экипаже, а граф давал указания кучеру, как везти меня в Саммюзиль-форд и обещал договориться с хозяевами кареты и лошадей.

- Довезешь в сохранности и нигде не останавливаясь, - услышала я приглушенный голос колдуна, когда приоткрыла окошечко в дверце кареты. – Если не выполнишь – на быструю смерть не надейся. Понял?

Что-то щелкнуло, вспыхнуло, и кучер испуганно отозвался:

- Понял, понял, ваше сиятельство!

- Трогай, - велел Вирджиль Майсгрейв.

Свистнул хлыст, карета дрогнула и поехала. Мимо меня проплыло бледное лицо колдуна. Он провожал меня взглядом, и было в этом взгляде что-то… что-то совершенно невероятное… Будто паук вместо того, чтобы оторвать мухе крылышки, выпустил ее из паутины, лишившись и обеда, и ужина, и развлечений…

Я захлопнула окошечко и забилась в угол чужого экипажа. Всё странно, и страшно, и… и просто невозможно! Мне захотелось поплакать, когда я вспомнила, как дрожала в руках Майсгрейва. Он предлагал… он предлагал… Бесстыдный, нахальный, вульгарный человек! У которого нет принципов! Который считает, будто весь мир принадлежит ему!.. А я… а я вела себя так, словно мне было приятно… Но приятно не было! И быть не могло!..

Стало холодно, и я обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Но тонкая ткань маскарадного костюма совсем не защищала от ночной прохлады. Пошарив по сиденьям, я обнаружила шерстяной женский плащ и завернулась в него.

Вот ты и стала почти воровкой, Эмили. Уезжаешь из столицы ночью, тайком, в чужой карете и в чужой одежде, да еще с золотыми монетами в сумочке. А монеты тебе не принадлежат!..

А вдруг колдун сделал это нарочно!

Я подскочила на сиденье, пораженная внезапной догадкой. Вирджиль Майсгрейв заставил меня бежать, насовал золота, а теперь может обвинить, что я украла деньги, да еще поживилась каретой и чужими лошадьми!..

- Уважаемый! – окликнула я кучера, приоткрыв дверцу на ходу и бесстрашно высунувшись из кареты наполовину. – Могу я попросить вас немного изменить маршрут? Довезите меня не до Саммюзиль-форда, а до Чиппендейлского собора.

- Вы уверены, леди? – отозвался кучер с облучка. – Его светлость мне голову оторвет, если что…

- Ничего не случится, - решительно оборвала я его. – Вы довезете меня в целости и сохранности, просто немного свернёте. И не волнуйтесь, я замолвлю за вас словечко перед милордом графом.

После недолгих уговоров кучер направил экипаж в сторону Чиппендейла, а я уселась на сиденье, закутавшись до ушей и обдумывая, что делать дальше. В Саммюзиль-форд я не собиралась. Надо посетить пансион святой Линды и получить письменное подтверждение, что я там училась. Чтобы никто не смел называть меня лгуньей – ни проклятый колдун, ни мерзкая леди Фи. Про себя я не могла решить – кто из них противнее.

В Чиппендейле жила Марион Сеймур – моя приятельница из Саммюзиль-форда, которая пару месяцев назад вышла замуж и переехала поближе к столице, потому что ее муж служил в городской страже. Мы переписывались с Марион каждую неделю, и я была уверена, что подруга будет рада увидеть меня даже ночью. И даже в бальном платье, сбежавшую с королевского маскарада.

До Чиппендейла мы добрались за полночь. Я расплатилась с кучером монеткой из графской подачки, решив, что глупо не воспользоваться деньгами, если он есть, оставила в карете плащ и вышла возле собора. Кучер предлагал довезти меня до нужного дома, но я отказалась, заверив, что переночую в гостинице при церкви, но когда карета скрылась из глаз, отправилась искать Главную улицу и дом номер семь.

Заспанная служанка открыла двери и вытаращилась, будто я была привидением. Но вот проснулась Марион, и мне были предложены горячий чай, хлеб с маслом, холодная жареная курица и – наконец-то! – простое платье вместо моего роскошного наряда.

Муж моей подруги оказался восхитительно невозмутимым, узнав, что я решила заглянуть в гости в такой поздний час, он поздоровался, спросил, приятна ли была поездка, и отправился спать. Зато мы с Марион засиделись до утра.

- Ты сбежала с королевского маскарада? – изумленно качала головой Марион. – Ночью и одна?! Боже, Эмили, ты никогда не была такой безрассудной!

- Я так соскучилась по дому, - сказала я с печальным покаянием. – А королевский двор – очень унылое место.

- Унылое?! – прыснула подруга. – Хотела бы я так поскучать! Да еще в таком платье! Когда я тебя увидела, подумала, что к нам приехала какая-то заграничная принцесса.

- Но это была всего лишь я. И я очень рада тебя видеть. Расскажи, как ты живешь? Ведь письму многое не доверишь.

Королевский двор был забыт, и Марион начала долгий рассказ о своих семейных делах, показавшихся мне сейчас милыми, но такими мелкими – заготовка варенья на зиму, вышивка монограмм на салфетках. И много, очень много было о молодом муже – хорошем, таком заботливом… и скучном.

То есть это мне он показался скучным, и я начала тайком позевывать в кулак, но прерывать Марион, заливавшуюся соловьем, не стала.

- А как тебя отпустил твой жених? – спохватилась подруга. – Почему он не уехал с тобой?

- Он хотел, - ответила я беспечно, - но не смог. Сидит под арестом.

- Что?!

Я вдоволь позабавилась испугом Марион, а потом сказала:

- Ничего страшного. Просто подрался во время игры в поло. Я и не знала, что он у меня такой горячий.

- По-моему, ты живешь настоящей жизнью, - сказала она, немного завидуя.

«Знала бы ты, насколько это всё не похоже на настоящую жизнь», - подумала я с тоской.

Наутро я, наряженная в платье Марион, наняла экипаж и готова была отправиться в путь.

Марион прижимала к груди дорожный чемоданчик, пока я забиралась в карету, и вздыхала:

- Не понимаю, зачем тебе ехать в Саммюзиль-форд. Перед самой свадьбой, когда в столице праздник за праздником… Ты точно решила, Эмили?

- Совершенно точно, - сказала я, расцеловав ее на прощание. – Это всего лишь поездка домой, ничего особенного.

Умение врать не моргнув глазом становилось моей сильной стороной. Никогда раньше я не замечала за собой таких талантов, но сейчас они просто били фонтаном.

- Хорошо, если так, - подруга как-то странно посмотрела на меня. – Ты уверена, что ничего больше не хочешь мне рассказать?

- О чем ты? – удивилась я, забирая у нее чемоданчик.

Мне не терпелось отправиться в путь, но Марион не дала закрыть дверцу, удержав ее.

- Эмили, - сказала моя подруга, помедлив. – С тобой все в порядке? Ты изменилась.

- И в чем же я изменилась? – я улыбнулась, чтобы успокоить ее.