Книга Мечты о счастье - Патриция Райс

А она-то думала, что все устроится само собой! Селена права, у нее в голове труха!

Глава 22

Я не в своем уме, вернусь через пять минут.

Аксель скрепя сердце пытался завести с Констанс обычный разговор о прошедшем школьном дне. Он успел кое-что перенять у Майи и знал, что на вопрос «Как дела?» дочь ответит пожатием плеч или неопределенным бурчанием, которое можно истолковать по-разному. Поэтому он осведомлялся: «Ну что? Учительнице понравилось твое сочинение?», или: «Тебя сегодня вызывали к доске?».

Однако в этот день, несмотря на ласковый тон, Констанс уловила его раздражение. Скрестив руки на груди и сдвинув брови, она уставилась в окно машины, не сознавая, что подражает отцу.

М-да... растить ребенка – задача нелегкая, потруднее, чем заседать в городском совете. Дети легко улавливают то, что от них пытаются скрыть, но абсолютно глухи к тому, на что им усердно намекают.

– Ну хорошо, хорошо! Я сердит, но не на тебя. Взрослые часто сердятся по разным причинам, совсем не относящимся к детям.

Впереди замаячил особенно крутой поворот. Аксель сосредоточился на управлении, но все-таки ощутил пристальный взгляд дочери.

– Когда Майя сердится, она говорит пароль, и я все понимаю.

Это было что-то новенькое.

– И тогда ты не против, что она сердится даже на тебя?

– Конечно, нет. Каждый может рассердиться. Майя сказала, что «нам надо поговорить» – самый лучший пароль, потому что большинство людей, когда сердится, говорит именно это.

С минуту Аксель изумленно переваривал услышанное. В самом деле, сколько раз он говорил «нам надо поговорить» тому, кому охотнее устроил бы хорошую головомойку! Сколько раз он говорил это Майе! Уж слишком она проницательна, а ее благосклонная улыбка скрывает столько сюрпризов, что не разобраться и за тысячу лет. С ней не соскучишься. Черт возьми, он оставил ее с бывшим любовником! Вот болван!

– Ладно, я буду говорить пароль каждый раз, как на тебя рассержусь, но это будут не просто слова, а то, что нам нужно кое-что обсудить. Устраивает?

– Угу, – сказала девочка после короткого раздумья. – А сейчас на кого ты сердишься? На Майю?

Только теперь Аксель понял, что они по-настоящему разговаривают, и огорчился, что поездка подходит к концу. Разговор с Констанс приносил плоды.

– Да, на Майю, но ее вины тут нет, и потому я сержусь еще больше. Не люблю выходить из себя.

– Вот и Майя так говорит. – Констанс хихикнула. – Что ты чаще всего сердишься на себя самого.

– По-моему, она чародейка... – буркнул Аксель, тормозя у нового магазина.

– Как Глинда, добрая волшебница, – со знающим видом заметила девочка. – У них даже волосы одинаковые.

– А вот и нет. У Майи волосы рыжие.

– Как бы я хотела иметь рыжие волосы! – вздохнула Констанс и начала расстегивать ремень.

– Твои идут к цвету глаз, а значит, других не надо. Когда-нибудь ты вырастешь в красавицу, какой была твоя мама.

– А я хочу вырасти в красавицу, как Майя, – с вызовом ответила девочка.

– Ну, раз уж Майя чародейка, то, может быть, она это устроит, – рассеянно произнес Аксель.

Он думал о том, как было бы хорошо, если бы чародейка превратила своего бывшего любовника в жабу. Тогда его не придется выбрасывать из окна. Обвинение в оскорблении действием вряд ли поможет сохранить лицензию на продажу спиртного, тем более что слухи насчет наркотиков только-только начали утихать.

Наверху их встретила ария из «Человека из Ламанчи». Акселю пришло в голову, что выбор музыки каким-то образом отражает настроение Майи, но как именно? Он не мог подобрать ключа и решил, что здесь тоже потребуется пароль. Проще собрать кубик Рубика, чем постигнуть женскую душу. Как, черт возьми, понять, что изменилось с приездом Стивена и каковы теперь правила игры?

Первым, что бросилось в глаза в большой комнате, был тощий музыкант в обтягивающих джинсах с Алексой на руках. Ничто не подготовило Акселя к вспышке ярости при виде того, как другой мужчина прижимает к груди его дочь. Именно так он воспринимал Алексу. Она принадлежала ему. Майя тоже. Глубинный, дремучий инстинкт нашептывал: это враг, надо незаметно подкрасться и перегрызть ему горло! Чтобы заглушить голос, – Аксель повернулся к Майе. Он всегда знал, где она находится в тот или иной момент, что заставило выглянуть его из окна именно тогда, когда они со Стивеном вышли из-за угла.

Сейчас она сидела с Мэтти на коленях, слегка покачиваясь. На губах у нее была улыбка, однако Аксель почуял, что она далеко не в восторге. Коротко представив Стивена Констанс, он сам не заметил, как оказался рядом с Майей и ободряющим жестом положил ей руку на плечо. Она не расслабилась, но адресовала ему благодарную улыбку.

– Если хочешь, я отвезу детей в школу, – сказал он. – А ты можешь поужинать где-нибудь с мистером Джеймсом.

– Тебе нужно к адвокату, а дети записаны к доктору.

– Нам надо поговорить! – заявил Стивен, по очереди меряя их взглядом.

У Акселя вырвался смешок. Хотя ситуация переходила все границы нелепости, Майя только что произнесла иной пароль, и он понял. Теперь он знал, как поступить. С непринужденностью человека, которому не раз приходилось выставлять выпивоху, Аксель прошагал к Стивену и забрал у него из рук Алексу. За прошедшие недели он научился обращению с грудными детьми, а потому держал ее уверенно и ловко.

– Разумеется, мы поговорим, но не сейчас, – сказал он, пристраивая малышку на плече. – Майя пока не в форме. Эта квартира пустует, располагайтесь и будьте как дома. Если что, вас известят.

На этот раз он ощутил, что Майя возмущена тем, как легко он перехватил инициативу. Что ж, ему не привыкать быть в ответе за все.

– По – твоему, я жалкая, беспомощная дурочка? – запротестовала она, когда они спускались по лестнице вслед за детьми.

– Конечно, нет, но был удобный момент притвориться. Я пришел и вызволил тебя, как амазон.

– Кто?!

– Амазон. Амазонка мужского пола. Мы с тобой на юге, привыкай к местной культуре. – Он отстранил Алексу, оглядел и передал Майе. – Мокрая!

– Амазон... – Майя покачала головой. – Зачем я в это ввязалась? Выходит, жизнь ничему меня не научила.

– Еще научит, – заверил Аксель. Прежде чем она ускользнула в машину, к детям, он поймал ее за подбородок и принудил посмотреть ему в глаза.

– Знаешь, зачем ты в это ввязалась? Как и я, ты умираешь от любопытства, что у нас получится в постели.

Это заявление лишило Майю дара речи. Аксель удовлетворенно кивнул. Никогда в жизни, ни одной женщине он не говорил ничего столь откровенного, но с Майей чувствовал, что может сказать что угодно, не обратив ее в бегство. Такое взаимопонимание радовало, однако прежде всего нужно было избавиться от соперника.