Книга Вне рамок приличия: Друг моего сына - Александра Ермакова

Даже если парень был прав, кто он такой, чтобы упрекать других? За ним числятся большие заслуги?

Я разозлилась, я вообще не желала участвовать в этом мероприятии — Я ХОТЕЛА ТИШИНЫ И СВОБОДЫ!

Но уйти мне не позволил Герман:

— Не спешите, Елизавета Сергеевна, — преградил собой путь для побега, — раз уж подняли этот вопрос, я бы хотел все сплетни разрешить раз и навсегда. Властным жестом заставил толпу замолкнуть и прислушаться к его словам: — Я хочу служить народу и во благо любимого города, и я агитирую за чистоту намерений. Подняли вопрос — отлично, я отвечу: — Помощь клинике «Здоровье» — была не из-за моей симпатии к Лазаревой Елизавете Сергеевне, но, да, познакомившись с ней ближе, я понял, что о такой женщине мечтал всю свою жизнь. И раз народ желает знать, — выдержал театральную паузу. У меня кровь в жилах прекратила бег, сердце замерло в ожидании самого жуткого объявления, которого никак не ожидала, но уже видела его неотвратимость.

— ДА! Я покорён силой этой женщины. Её красотой! Её неуёмным стремлением давать надежду больным. Преданностью делу. Её умом, рациональностью и порядочностью. Она сокровище, которое нельзя упускать! А я не из тех, кто не пользуется шансом. Так что, да! Её собираюсь на ней жениться…

Меня из без того потряхивало от каждого слова Германа, а на последнем предложении, земля из-под ног ушла. Я ждала… но всё равно опешила.

ОН не мог этого сделать! ОН не имел права!!! Это говорить во всеуслышание. ОН ведь не посмеет… Мысль ускользнула, когда Герман красноречиво повернулся ко мне. Как-то угрожающе-спокойно посмотрел…

НЕТ! НЕТ!!!

— Вы станете моей женой? — Встал на колено под дружный ах толпы, усиленные вспышки и нарастающий гомон. Кольцо в бархатной коробочке, словно готовился к этому спектаклю, не пойми откуда взял. Раскрыв, мне протянул.

От Гула в башке уже ничего толком не понимала. Сердце билось так громко и быстро, что было больно.

НЕНАВИЖУ!!!

Громов нашёл способ не получить от меня грубый отказ. И больше не давал времени…

Напряжение зашкаливало, молчание затягивалось, меня лихорадило всё сильней… толпа ждала. Герман тоже — и глядел снизу-вверх обманчиво терпеливо.

И как никогда остро, на своей шкуре поняла, что сейчас не он был в неудобной ситуации, несмотря на то, что проситель, а я! Мне было не по себе…

Он специально! Нарочно выкручивал мне руки!

— Это так неожиданно, — зазвучала хоть как-то, суматошно подбирая слова. Мы всё же на публике, жадно идущей скандала, сенсации.

— Просто скажи "да", — таранил прямым взглядом в его шелестящем тоне, услышала предостаточно угрозы.

И я… не то кивнула, не то мотнула головой, ясно слыша всё, что Громов сказал до начала мероприятия.



Глава 30

ЛИЗА

— Вы не имели права так поступать! — праведно гневалась я, расхаживая по комнате за сценой, где спряталась после скандального объявления, не зная куда себя деть. — Это подло! Это… — не хватало словарного запаса, чтобы без матов и лишней грубости объяснить Громову всю степень его низости. Но все мои аргументы даже мысленно, разбивались о непробиваемую скалу его эгоистичного и беспринципного желания заполучить меня любой ценой. И как уже понимала не из-за «любви до гроба», а потому что… — Все эти записи, шантаж… — задыхалась от негодования. — И если Руслан — глупый мальчишка, вы — взрослый и…

— Осторожно, Лиза, — тон Громова заледенел. — Я не говорил, что игры со мной безобидны. Я не мальчик для флирта и использования. Я знал, на что шёл, и на ваши условия согласился: помощь клинике, дальнейшее спонсорство и развитие. Так почему же вам так сложно пойти на уступки мне? Неужели я так для вас так плох…

— Вы невозможно упрямы! — отчеканила решительно. — И я вам уже говорила. Вы просто не мой мужчина! И я не желаю быть с вами! Но это я! Зато есть масса женщин, куда интересней меня и они бы с удовольствием ваши условия приняли.

— Вот именно — масса! А мне нужна ваша кристально чистая репутация. Громкое имя в вашей среде и для нашего города. Незапятнанная биография и драма молодости. Я же говорил: вы мне идеально подходите. Идеальный набор, который меня устроил. К тому же, вы в детородном возрасте и родите мне нового наследника.

Что я испытала?

Шок… очередной. Даже на диван опустошенно осела:

— Я! Не буду! Рожать! — разделила по слогам своё негодование, чтобы донести до самого невозможного мужчины на свете, абсурдность его заявления.

— Родите! Мне нужен наследник! — бараном упирался Герман и с таким спокойствием, что у меня руки чесались его придушить.

— У вас есть сын… — начала было, но Громов непререкаемым тоном отрезал:

— Вы родите мне нового, и свою империю я оставлю ему. Рус, по известным вам причинам, не получит ни копейки.

— Это… конечно ваше дело, — не находила верных слов, чтобы в полной мере высказать всю степень своей растерянности. — Но не лучше ли наладить отношения с уже имеющимся сыном…

— Нет, — холодно покачал головой Герман. — Бывает разбитая чашка, склеить которую нет ни желания, ни сил, необходимости. Проще купить новую.

— Сын — не чашка, — опешила заявлению.

— Физиологически, — покивал Громов, убивая своему равнодушию к собственному сыну. Это не человек! ОН… даже не знаю, что он такое, но точно не живое существо, потому что любое существо имеет хоть какие-то родственные чувства. НЕТ! Ему нельзя быть отцом! Категорически! ОН не умеет любить, уважать, доверять, сострадать и отдавать себя! Ему не нужен наследник! Ему нужен другой в наказание первому!

— Тебе лучше подумать о НАС, о нашем будущем и ребёнке, а не о наследстве Руслана. И я бы на твоём месте, в моём присутствии, вообще пытался избегать разговоров о нём! Будь добра, никаких упоминаний, иначе забуду, кто он мне — сотру в порошок за покушение на женщину, которую я присмотрел себе.

— Ты что, — очередное изумление, и, увы, как всегда с оттенком «неприятное», — готовы сына убить? — сердце удар пропустило.

— Война между родственниками из-за красивой женщины — не редкость, — снисходительно пояснило чудовище. — Я не отдаю своего — если только посмертно, и здесь дело не в любви, а просто потому что я так хочу! — посуровело его тон. — Я привык получать, что желаю. И на методы достижения цели мне плевать.

— Ты нездоров, Громов! — шикнула, преисполненная злостью и праведным возмущением.

— Я целеустремлённый. А ты — важная ступень! Перешагнуть не могу, но и запинаться о тебя вечно — не вариант. Свадьба через неделю — я без того давал достаточно времени. Больше его нет! Ты выйдешь за меня! Иначе я буду крушить кирпич за кирпичом, пока не разнесу стены твоего дома. Разрушу твою жизнь и уничтожу всё, что наработала. Если это будет необходимо, избавлюсь от сына, а что страшнее для тебя — лишу твоего сына карьеры.