Книга Академический дефектив - Кристина Юраш

— Вы поражаете, игрок. И я б похлопал, если б мог! — послышался голос, а шкатулка засветилась. Я переводила дух, сползая по стене и пытаясь исцелиться. — Достойны вы, раз еще живы. Слова мои ничуть не лживы. Никто не хочет умирать, я предлагаю вам сыграть. Я в воздухе пишу загадку, а вы кричите мне отгадку. И если совпадет ответ, быть может, встретите рассвет. Играть мы будем до утра. И вам понравиться игра.

Я пыталась отдышаться, отгоняя от себя мысль, что это была всего лишь разминка! Вот почему наследники собирают и выпрашивают у родителей артефакты. Скорее всего, они пытаются защититься.

— А вот загадка, юный друг. Что есть страшнее всех вокруг? — послышался голос. — Поторопись, мой друг с ответом. Поскольку он крадется следом!

Я дернулась, видя в темноте светящиеся глаза. Сквозь темноту проступил белоснежный череп оленя с огромными клыками. Бледные глаза были похожи на отблеск тусклой луны, затянутой сизыми облаками. На голове виднелись старые оленьи рога, а ко мне тянулась тощая рука с длинными, окровавленными когтями. Я смотрела в лунные глаза, видя снежную, запорошенную пустошь по которой бродит призрак голодной и страшной зимы.

— Вендиго, — задохнулась я, чувствуя непривычное оцепенение. Бежать! Бежать! Бежать! Сердце заходилось в мучительном ритме, когда я бросилась в спальню, приваливаясь к двери и пытаясь закрыть ее заклинанием.

«А что делать, если встретим вендиго?», — пронесся наивный голос в памяти. «Эх вы! Вендиго вымерли три столетия назад. Последнего вендиго видел известный маг-путешественник Гур Эридал!», — успокоил нас преподаватель, показывая нам ужасающую картинку. «Как вы смеете! Из-за вас, вашей магической деятельности, из-за бесконечного потока зелий и других производных магической промышленности были вырублены леса!»,

— орала с трибуны Ретта Гурнберг. — «По вашей вине исчезли такие удивительные и прекрасные создания, как единорог-першерон, единорог-пегасиус, брауни, вендиго!». У меня для нее есть хорошая, даже могу сказать, отличная новость! Я знаю, где вендиго! Тогда мне вместе со всеми было стыдно-стыдно, а сейчас мне страшно-страшно.

Кривые печати едва придерживали двери, а я ставила их друг поверх друга. Отшатнувшись от двери, я стала водить рукой по порогу, в надежде, что магическая яма поймает вендиго, по которому пускали сопли экоактивисты.

— Есть что-то хорошее в том, что ты вымер, — прокряхтела я, надеясь, что символы удержат тварь.

Печати сорвались, а я отбежала к кровати, глядя с какой легкостью древний ужас голодных зим собирается пополнить жировые запасы за мой счет. На меня смотрели, как на котлеты в магимаркете.

— Во мне холестерина много, — отнекивалась я, не желая отправиться в предпоследний путь по пищеварительному тракту. Страх сковывал движения, животный ужас парализовал, но я отчаянно не давала загнать себя в угол. Несгораемый шкаф манил, но искать ключ в кармане времени не было. Я бросилась в комнату.

— Самое страшное — это ты! — заорала я игре, пытаясь закрыть дверь и ударяя ею по длинным пальцам, которые просунулись в комнату. Вижу, парень шарящий!

Я давила пальцы, наскоро выводя на двери волшебные замки. Кривые печати едва удерживали чудовище, а из шкатулки послышался голос:

— Увы, ответ не угадал. Но шанс тебе бы точно дал! Давай еще один ответ. Кого страшнее в мире нет?

— Вендиго! — заорала я, пытаясь заклинанием разбить стекло. — Дракон! Демон!

— Увы, неправильный ответ, — грустно постановила шкатулка. — За это ждут тебя семь бед!

Скажи, где ждут, я туда не пойду! Зато буду активно посылать тех, кто мне не нравится! В отчаянии я выставила вперед руку, глядя на шкатулку, а с моих дрожащих пальцев сорвалось заклинание испепеления. Огонь поглотил черный ящик, а я искренне надеялась, что никто не увидит досрочно, как я буду выглядеть в ящичке побольше! Огонь погас, а шкатулка была целой. С моих пальцев сорвалось еще одно заклинание, разбивающее вещи в пыль, но оно было просто поглощено. Не может быть!

— Пусть в правилах сей пункт не сказан, учти, ты будешь мной наказан. Нет в мире магии такой, что сможет справиться со мной! — произнесла шкатулка. — За покушенье на меня, умрешь ты до начала дня!

Я обернулась, видя, как срываются печати с двери. В темноте комнаты что — то рычало так, что я попятилась к стене, задыхаясь от ужаса.

— Прости, я больше так не буду, — шептала я проклятой шкатулке, а мои ноги прирастали к полу. Некуда бежать! Некуда! А если под стол? Нет, нет, нет! Мамочки!

Я чувствовала, как меня поднимает за горло неведомая тварь, а мои руки отчаянно пытаются освободиться.

— Я — жертва! — послышался знакомый голос, а оскаленная пасть, решившая продемонстрировать мне зубной набор, застыла, давая мне возможность рассмотреть такие детали, которые не видел даже стоматолог.

Меня отбросило на пол, а к шкатулке шел демон, обнажая печать.

— Нет! — закричала я, пытаясь встать на ноги и броситься к нему. — Не вздумай! Не надо!

— Что ж, игрок. С тебя довольно. Принес он жертву добровольно! — послышался довольный голос из шкатулки, а меня отбросило к стене. — Теперь ты мне за все в ответе. Кто же страшнее всех на свете?

— Я, — вздохнул демон, а его лицо в магическом свете шкатулки показалось зловещим.

— Увы, неправильный ответ! Ну что ж, кого — то ждет обед! — заявила шкатулка. — Скорее посмотри вокруг! Прощай, мой новый глупый друг!

— Какого!!! — глотала ругательства я, снова пытаясь подняться на ноги и броситься к нему.

— Осторожней! Там вендиго! Бере…

Дверь распахнулась, а меня прибило ею к стене, по которой я медленно сползла, ловя угасающим сознаньем грохот и рычание и грохот падающей рядом двери.

***

— Вернись! Вернись!!! — слышался тихий голос, а меня хлопали по щекам. — Вернись во мне!!! Я приказываю! Вернись! Открой глаза!

Я чувствовала кончиками пальцев какую-то ткань, но еще не могла сообразить, правда это или мне чудится. Холодная рука дрожащими пальцами легла на мою щеку, убирая противные, слипшиеся волосы и ведя по пересохшим губам.

— Не ешь меня, — едва слышно выдавила я, содрогаясь от каждого прикосновения. Мои глаза медленно открывались, но все вокруг гудело и расплывалось.

— В тебе мало мяса, но много вредности, — послышался вздох, а рука исчезла с моего лица. — Но есть и хорошая новость. Мой третий желудок вполне может тебя переварить!

— Сиди, где сидишь! — равнодушно приказали мне, пряча руки за спину. — Не вставай.

Одеяло съехало с моих плеч, и мне вдруг стало так холодно, зябко и мерзко. У меня что? Зуб крошится? Ага. Тьфу, какая гадость!

— Вы скажите, как она? Я надеюсь, не больна? — послышался сиплый и очень участливый незнакомый голос. Так! Это что еще за? Я сидела в кресле, закутанная в одеяло, а рядом на столике стояла шкатулка.