Книга Крылатый отбор - Кристина Логоша

Навел прицел на Вацлава — приблизительно на таком расстоянии будет стоять Марьян, когда мою пуля пробьет его голову.

— Ваше Императорское Величество, что вы задумали? — побледнел помощник.

Отвел прицел в сторону, рассматривая орнамент на рукоятке.

— Не бойся, тебя это не коснется.

Положил револьвер обратно и закрыл коробку.

— Гавриил, — обратился ко мне без регалий Вацлав, — это, конечно, не мое дело, но не надо делать глупости из-за какой-то девки. Не стоит она того, чтобы из-за нее получить пулю.

— Я еще ничего не решил.

Вацлав хмыкнул. Он слишком давно мне служит и выучил все мои отговорки.

— Ваш план сработал. Уверен, Марьян держит Татьяну в ряду участниц лишь с оглядкой на сенат. Ей не быть императрицей. Софья отлично выполнила свою работу. Нужно поздравить ее с тем, что она станет его избранницей, и отпустить с миром. Зачем вам нырять в этот сумасшедший омут из необоснованной мести? Отпустите то, что изначально было не ваше, и пусть живут с миром. Какая ей разница, чью корону носить?

С грохотом ударил кулаком о письменный стол. На лакированном покрытии появилась вмятина, от которой расползлись трещины. Вацлав дернулся, не ожидая от меня такой реакции.

— Я сам решу, что мне делать!

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался один из моих наблюдателей, которого я приставил к Софи. Этот недотепа пару часов назад отрапортовал о случившемся этой ночью между Софи и Марьяном. Я был злее всех злых, но понимал, что он не мог помешать императору.

— Что еще?! — почти прорычал.

Служивый запыхался, раскраснелся от быстрого бега, но вмиг побледнел от моего тона.

— Ваше Императорское Величество… Госпожа Лебедянская… умирает… Я за ней ходил по пятам. Она вернулась в комнату, а там…

Меня как ударило молнией. Я, Вацлав и Степан побежали в комнату Софи. Неумелый шпион даже не додумался позвать на помощь, сразу прибежал ко мне.

Софи лежала в проходе, белоснежные локоны разметались по полу, и в них запуталось лебединой перо. Кожа бледная в тон волосам, и такое умиротворенное лицо, что я подумал — мы опоздали. Лишь присмотревшись, увидел, как слабо вздымается ее грудь. Она держалась из последних сил, балансируя на грани жизни и смерти. Взял ее на руки — ее коже была почти ледяная.

Вацлав метался по комнате, пытаясь собрать разорванный палантин, но легкое белое перо уже разнесло по коридору дворца.

— Кто это сделала? — спросил я Степана.

— Грифонские, — прошептал он.

— Обоих в Рубиновый зал! Немедленно! Если хоть на секунду задержатся — казню! — Степан кивнул и бросился выполнять. — Вацлав, мне нужен ритуальный кинжал из моей коллекции. Принеси туда же.

В миг его тоже не стало.

Я нес ее холодное тело, прислушиваясь к ее дыханию. Мое сердце замирало, а паузы между вдохами становились все длинней.

— Держись, Софи. Еще немного… — шептал ей.

В Рубиновом зале нас уже ждали виновницы. На Иветте и Кларе не было лица, они жались друг к другу, в ужасе представляя, какое их ждет наказание.

— Гавриил, прости. Мы не хотели. На нас что-то нашло, — стала причитать Клара, но одного моего взгляда хватило, чтобы она замолчала.

— Дверь запри. И чтобы сюда никто не вошел. Никто, Степан!

Слуга кивнул и вышел.

Ко мне подошел Вацлав и показал золотой с рубиновой рукояткой кинжал — старое языческое оружие, которое применяли наши предки сотни лет назад.

Это заметили и сестры Грифонские, кинулись на колени.

— Гавриил, прошу! Мы готовы понести любое наказание! Только не убивай!

Ни их мольбы, ни слезы меня не трогали. Я смотрел на двух убийц, которые хотели лишить меня самого дорогого.

— Зачем мне ваша смерть? Мне нужна ваша жизнь, — щелкнул пальцами, и по моему зову в открытые окна влетели две черных палантина стервятниц, упали к их ногам. Девушки недоумевающе подняли свои волшебные покрывала. — Когда одна ретта рвала палантин другой, желая смерти сопернице, наши предки нашли способ уберечь от гибели страдалицу. Для этого убийца должна отдать ей свой палантин, забрать ее смерть себе. — Лица девушек полны ужаса. — Вам повезло, что вас двое. Вы не умрете, точнее, не совсем умрете.

Кивнул Вацлаву, и тот протянул Кларе кинжал. Она взяла в руки оружие, недоумевающие таращась на него.

— Реж свой палантин пополам! — приказал ей.

— Но… я… не могу, — глотая рыдания, говорила Клара.

— Режь! Иначе вместо половины, я заберу целый вместе с твоей жизнью.

Всхлипнув, Клара отдала один конец Иветте и, посмотрев на меня глазами, полными слез, с размаху разрезала палантин на две части. Стоило ему раздвоиться, Клара пошатнулась и упала на пол. Часть лица перекосило, рука престала слушаться, а ноги держать на месте — правая половина тела Клары умерла.

— Теперь ты! — зыркнул на Иветту, и та в страхе выполнила мое требование, и упала на пол рядом с сестрой. — Вацлав, чтобы духу их не было во дворце.

Помощник позвал Степана, и они вместе выволокли Грифонских из зала. Я поднял с пола два черных куска ткани, украшенные грубым пером. В моих ладонях они засияли, переплетая нити, превращаясь в единое целое.

Софи все так же лежала на полу, делая редкие рваные вдохи. Скорее всего, ее удерживает от гибели магия браслетов. Случись это при обычных обстоятельствах, она бы давно умерла.

Набросил на нее черное палантин, покрыв им все ее тело. С минуту ничего не происходило, и я испугался, что ошибся, что попытка провалилась, и я ее потерял.

Внезапно палантин засиял, ослепляя меня светом. Я закрыл глаза, и когда сияние стихло, обернулся — на меня смотрел лебедь, один в один, как тот, в которого оборачивалась Софи. Только перья этой птицы было угольно-черного цвета. Лишь только клюв остался алый, как у обычных представителей ее вида.

— С возвращением, Софи.

***

Чужая кровать в чужой комнате. Над головой красный балдахин с золотыми кисточками, от мягкой постели пахнуло лепестками роз. И комнатой это помещение тяжело назвать — весь мой дом в Долине Пересмешников меньше. А из в этих апартаментах еще есть несколько дверей, которые явно ведут не в коридор.

На прикроватном столике огромное количество склянок и бутылок. Я заболела? Нет. Я умерла и попала в ад, в котором мне предстоит проходить Крылатый отбор бесконечно. Раз за разом смотреть за изменами Гавриила, и терпеть его молчаливое пренебрежение. Самый страшный ад…

Дверь в комнату отворилась. Гавриил обошел диванный гарнитур и сел на край кровати. А может, это рай? Его взгляд ласковый, заботливый, прямо лучится любовью.

— Как ты себя чувствуешь?