Книга Возрождение времени - Баошу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот это да! Значит, нас ожидает шоу, какого и за миллион жизней не увидишь!
Тот же самый момент,
в радиусе коллапса
звездной пропасти
Король не поддалась отчаянию. Она отпустила щупальца Певуна и отдала приказ сверхъядру:
– Все планетарные двигатели на максимум. Направление – прочь от звездной пропасти. Вполне возможно, что ресурсы нашего врага ограниченны, и состояние повышенной гравитации не продлится долго. У нас еще есть шанс.
– Во время первой атаки мы потеряли 55 144 двигателя, – сообщило сверхъядро. – У нас недостаточно мощности.
Король с горькой улыбкой процитировала древнюю пословицу: «Мертвая балансоптица не умрет повторно».
– Немедленно приступаю к выполнению вашего приказа, – отчеканило сверхъядро.
Планетарные двигатели с рокотом ожили. Родной мир отчаянно старался удержаться над пропастью. Земля тряслась – так кривизнорыба хлопает плавниками в слишком мелкой луже, стремясь хоть на несколько мгновений отсрочить неизбежную гибель.
Но сверхъядро уже вычислило точный момент, когда родному миру придет конец:
– Мощности двигателей хватит, чтобы продержаться еще 18,53 узла времени. Затем родной мир начнет ускоряться в направлении пропасти и еще через 22,12 узла времени достигнет порога разрыва и будет разнесен на куски приливными силами.
Иными словами, если в течение приблизительно сорока узлов времени местная гравитационная постоянная не вернется к прежнему значению, родной мир погибнет. Оба, и Король и Певун, понимали, что могучий враг, вероятно, просчитал все варианты и не позволит им выбраться из ловушки, но попробовать все же стоило.
Сверхъядро сообщило Королю, что на поверхности родного мира воцарился полный хаос. Представители Совета старейшин, Исполнительного совета, Военного совета и Ассамблеи, а также должностные лица всех рангов требовали у Короля аудиенции. Она отклонила все запросы и утомленно сказала сверхъядру:
– У меня нет желания провести последние несколько узлов времени в компании политиков. И потом, о чем тут разговаривать?
– Но ваш долг – утешать подданных и вселять в них мужество.
– Я исполняла свой долг в течение 1,3 миллиарда зерен времени. Думаю, я заслужила право отдохнуть в последнюю оставшуюся крупицу зерна. А вообще-то почему бы тебе тоже не отдохнуть?
– Немедленно приступаю к выполнению вашего приказа, – сказало ядро.
Его светящаяся сфера исчезла, а во Дворец Тысячи Измерений вернулся покой. Однако снаружи, из далеких развалин города, продолжали просачиваться вопли и крики. Король нетерпеливо взмахнула щупальцами, и этот жест, похоже, активировал некий механизм подавления шума, потому что жалобные крики смолкли.
Певун смотрел на Короля в ужасе. Он боялся не смерти – он боялся, что Король прогонит его, чтобы остаться со смертью один на один.
Король вспомнила о присутствии собеседника. Повернувшись к нему, она сказала:
– Родной мир вот-вот погибнет. Тебе следовало бы уйти. Ты, по крайней мере, все еще в безопасности.
И верно, стоит только Певуну покинуть тело-носитель, как он вернется в звездное облако за сорок миллиардов структур отсюда. Даже если бы родной мир схлопнулся в сингулярность, на Певуне это никак бы не отразилось.
Он покачал головой:
– Какая разница. Тамошние клопы едва не раскатали меня в плоскость. Лучше умереть здесь, чем на дальнем краю известной Вселенной. Мне как верноподданному повезло встретить смерть бок о бок со своим монархом. Будьте милостивы, окажите мне честь остаться с вами, Ваше Величество.
Король кивнула и улыбнулась:
– Мне приятно твое общество.
Певуна так переполняло счастье, что его голосовой орган слегка расстроился, и он не смог выразить подобающую благодарность.
Король спросила:
– Знаешь, почему я разрешаю тебе остаться?
Певун всем своим видом выразил, что не догадывается. Король усмехнулась:
– Потому что я увидела в твоем органе мышления, что ты любишь петь старые песни. Это верно?
– Простите меня, – смущенно проговорил Певун. – Есть такая глупая привычка.
– Вовсе она не глупая. Некоторые из твоих любимых песен родились в ту же эпоху, что и я. Мало кто умеет теперь исполнять их. Споешь мне?
– Боюсь, что… мой грубый колебательный орган оскорбит ваши небесные уши.
– Брось стесняться. Я люблю слушать пение Жестких. Большинство Жестких не любят петь, и это выделяет тебя из общего ряда.
– Ну… тогда ладно. Я постараюсь. Что бы вам хотелось услышать?
– На твой выбор.
Певун немного подумал, а потом запел песню, которую знал лучше прочих:
Голос Певуна постепенно затухал, пока не смолк окончательно, – уж очень странным взглядом смотрела на него Король.
– Что не так, Ваше Величество? Я… я неправильно пел?
– Нет, ты пел очень хорошо. Просто… я написала текст этой песни.
Певун опешил.
– Вы ее автор?!
– Нет, эта песня – откровение Творца, – сказала Король. – Творец внедрил ее идеи в мой орган мышления в форме крайне сложных, глубоких мыслефигур. Я лишь записала нашими письменами то, что было наиболее доступно. На первый взгляд это просто песня о любви, но я уверена, что в откровении Творца содержится важное послание, хоть я и не знаю, как его расшифровать. Что скажешь?
– Я тоже понятия не имею, – признался Певун. – Меня, например, всегда ставило в тупик выражение «затвердевшее время». Сначала я думал, что, возможно, в древности это просто была популярная метафора, смысл которой со временем утратился.
– Нет, – уверенно заявила Король. – Это не какая-то древняя метафора, чей смысл утерян. «Затвердевшее время» – понятие из прорицания Творца, в этом нет ни малейшего сомнения. Пой дальше, старейшина. Возможно, вместе нам удастся докопаться до истины.
И Певун продолжил:
Когда Певун пел эту песню, его орган мышления всегда исполнялся сладкой печали. Но теперь, узнав, что слова песни – тайна, продиктованная самим Творцом, он увидел эти стихи в новом свете: казалось, к каждому слову можно было подойти с бесчисленным множеством разноречивых эзотерических толкований.
