Книга Сны голубого цвета - Доминика Арсе

Не думала, что в больнице меня могут застать врасплох.

Психолог явилась после обеда какого — то дня, коим я потеряла счет, пребывая в окружении «заботы» врачей, что не скупились на уколы, капельницы, разные процедуры и прочие прелести льготного обслуживания по потере кормильца.

— Здравствуйте, Елена Викторовна, — промямлила я, отставляя ноутбук на тумбу.

Школьный психолог пришла в простом желто — белом платье с накинутым сверху белым халатом, быть может, поэтому от нее веяло простотой. Без всяких деловых ноток и официоза.

— Привет, Олеся, как прогуливается школа? — Решила пошутить женщина.

— Классу меня явно не хватает, раз прислали вас, — ответила сарказмом.

— Кстати, ты совсем не выглядишь больной, скорее даже отдохнувшей и выспавшейся.

Я тут же спохватилась, поправляя волосы. Совсем забыла про шрам.

Психолог сделала вид, что ничего не заметила, деликатно поставила на край тумбы небольшой тортик и присела на свободную соседнюю койку.

— Медсестра ругается, — предостерегла ее я.

— Ничего, — отмахнулась Елена Викторовна. — Я ненадолго. Ну ты как?

— Да все отлично, — закатила глаза. — Или вы будете спрашивать об этом, пока я не скажу, что все хреново. Вы тут же начнете успокаивать и применять всякие там психологические приемы.

Психолог усмехнулась.

— А ты не такая уж и застенчивая.

— Нет, я очень даже не застенчивая. Скорее хулиганистая. Вот думаю над планом, как ответить моим милым одноклассникам за коллективное унижение.

— Ты о фотографиях? — Скривилась Елена Викторовна. — Забудь, все уже перебесились. Сама должна понимать, если нет реакции главного действующего лица, это становится не интересно окружающим.

— И как я там смотрюсь? — Все же решила уточнить. Это не могло меня не волновать.

— Слушай, на самом деле все давно прикрыли. Как только родители узнали об этом, они сами позаботились о нераспространении. Поверь, взбучка была обеспечена каждому. Потому что те фотографии — прямое свидетельство насильственных действий. А это уголовное дело. Тем более в составе группы — отягчающие обстоятельства. Кто там будет вякать, можешь смело грозить судом. Пусть я сейчас рассуждаю не объективно, аполитично и даже не корректно, вооружая тебя такими знаниями. Но ты девочка умная и рассудительная, используешь все правильно. Тем более приходится бороться против всех.

Психолог закончила свои заумные речи. Посмотрела на меня ласково.

— Будете чаю? — Предложила ей.

— А давай, — махнула рукой Елена Викторовна.

Неожиданно возникшая мысль кольнула остро. А что если Голубого мира на самом деле не существует? Что если он лишь в моей голове. Все эти брожения во снах — результат сотрясения мозга. Роман я тупо угадала, и то почти. А тапки с брошью притащила сама с какой — нибудь помойки, позабыв об этом. Мало ли какие там игры разума бывают у сумасшедших.

— Что — то не так? — Насторожилась женщина, уловив мою тревогу.

— Да… нет, все хорошо, просто задумалась.

Момент истины пришел. Неожиданно и ясно. Мне просто пришлось с ним столкнуться. Я вдруг поняла, как сложно взрослому адекватному человеку преподнесли вещи, что казались элементарными… Вспомнив о фразе, что якобы написала Елена Викторовна, я поняла, как это все глупо. И просто забила, прикусив язык.

Хватит и того, что я уже начудила.

Расположение психолога у меня и так есть. Она верит, что я не воровка. А что касается снов… это мое личное, я бы сказала даже — интимное. И пусть оно будет лишь в моей голове.

Часа полтора мы мило болтали. А затем психолог откланялась, так и не притронувшись к тортику. А я слопала куска три и завалилась спать довольная. Кажется, в школе у меня появился союзник. Не думаю, что ее бос, который директор, одобрил бы ее наставления. Хитрый бюрократ старается все замять и сгладить, питаясь спонсорской помощью богатых родителей. А теперь неполноценная девочка ему костью в горле.

Но мне деваться некуда. В районе школа одна. А ездить за километры в другую — это деньги и недосып. Плюс — это будет означать, что я признала поражение. Но это не так.

Провалялась в больнице месяц. Обследование ничего не показало. А на воле наступила осень.

***

Появившись в классе спустя месяц с лихвой, я не ощутила никакого негатива. Мне показалось, что одноклассники даже выдохнули с облегчением. Представляю, чтобы было, если бы я померла. Поиздевались над девочкой, а она коньки отбросила, начались бы самобичевания и философские мысли о высоком. Меня бы возвели в мученицы, стали бы интересоваться прошлой жизнью, вешали бы значки с моим изображением на портфели, плакали по вечерам, вспоминая, как я грустно сидела, уткнувшись в парту.

В общем, за месяц, я насмотрелась молодежных американских сериалов до тошноты. А теперь вдруг почувствовала в себе уйму моральных сил.

— Виноградова, ты как с курорта, вся сияешь, — выдала Ирина Григорьевна, когда я уселась за парту рядом с моим «любимым соседом» Олегом. — Смотри, как класс по тебе соскучился, глазки блестят. Но не обольщайся, догонять по алгебре много. Днями и ночами придется учить. По минувшим заданиям я с тебя не слезу, пока все не сдашь мне.

Я кивала, как дура, соглашаясь со всем.

— А еще у старшими классами трехдневный поход в лес намечается, — заявила классная. — Ночевка в палатках, гитара у костра, спортивный праздник, зарница и прочие прелести на природе. Короче говоря — «тур слет», как в старые советские времена. Приедут даже военные с полевой кухней и проведут для мальчишек занятия по военной тематике, девочки тоже по желанию могут принять участие. В целом, мероприятие не обязательное, но для сплочения классного коллектива очень даже нужное. Поговори с мамой, если планов на очередные выходные нет. Ах, да забыла, что у тебя освобождение.

— Я поеду, — ответила в голос решительно.

На лице Ирины Григорьевны отразилось искреннее удивление. Она еще не слышала от меня такого тона. То ли еще будет.

— Отлично, тогда собирай вещи, список я дам, — обрадовалась классная.

— Будет весело, — вякнула за спиной Вероника.

В классе начались смешки. А я вдруг подумала, что это прекрасная возможность расплатиться с обидчиками.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ТУРСЛЕТ (ДЕНЬ ПЕРВЫЙ)

— Я тебя не отпускаю! — Мама билась, как настоящий солдат в окопе, у которого за спиной Москва. — Ирине Григорьевне я уже позвонила, выразила свое негодование и категорическое несогласие. Останешься дома, и точка!

— Если я останусь, завтра утром ты меня уже не разбудишь! — Какой — то неуравновешенный псих вырвался из меня. — Мне лучше знать, что пойдет мне на пользу, а что нет.