Книга Эмбрион. Слияние - Юрий Мори

– До Гнезда дотянут, а дальше и не нужны, – с сомнением покрутив колесики, заметил он. Мысленно. Вслух питомцы говорили только с посторонними, там уж деваться некуда.

Обратная дорога была проще – выйти на Ленинский проспект и идти себе до ДК Кирова, не заблудишься. Там они свернули на дамбу и уже готовы были подняться вверх, как начались ненужные встречи.

Первым попался на глаза странный человек в цветастых шортах и футболке, словно вышедший отдохнуть на пляж. Образу немного мешал автомат на ремне, который человек успел даже вскинуть, но Кнутов выстрелил первым. Пляжник, нелепо взмахнув загорелыми руками, упал.

– Зря только нашумели, – подумал один из питомцев, проверив убитого. – Ничего нет. И магазин пустой, просто пугал. Видимо, сумасшедший.

Безумными априори считались все люди, но этот мужичок переплюнул остальных с запасом: раз с оружием – ты угроза, а пугать здесь некого.

Насчет шума угадали верно: уже на подъеме возле мрачного здания строительного института навстречу показался усиленный патруль военных. Человек десять, на вид серьезные ребята. Та же амуниция, что и у недавно убитых перед Чернавским мостом, – броники, шлемы, автоматы. Только вот спрятаться от них с тележками не удалось, да и прыти у патруля было больше, чем у погибших.

– Генерал-майор Рудаков, – невнятно из-за глухого шлема представился один из военных, явно начальник – вон как остальные смотрят. – Вы стреляли? Кто вы есть, мародеры?

Он окинул взглядом питомцев, потом тележки и в конце повернулся к Кнутову. Остальные бойцы держали питомцев на прицеле, хотя и те отвечали им взаимностью: одно резкое движение, и здесь почти все полягут.

– Майор Кнутов, спецлаборатория ФСБ, – как можно более солидно представился питомец. – Выполняем особое задание руководства.

Генерал помолчал, потом негромко хмыкнул:

– У тебя документы какие-нибудь есть, сосед? На слово во всем этом раздрае, знаешь ли, поверить сложно…

Кнутов собрался было ответить, но посмотрел в сторону и замер: мимо двух ощетинившихся стволами групп прогулочным шагом шел невзрачный паренек. Или мужчина? Возраст определить совершенно невозможно: лицо с каждым шагом менялось, становясь то старше, то совсем юным.

– Мое почтение, – вежливо сказал прохожий и приподнял черную бейсболку с эмблемой какого-то футбольного клуба. Так только в кино про начало прошлого века здоровались, вот же фигляр!

Генерал от удивления тоже онемел. Прохожий между тем надел бейсболку на голову, скрыв пряди совершенно седых волос. При этом щетина на щеках – антрацитово-черная. Странный персонаж.

– Храни вас Господь во всех добрых начинаниях, – приторным голосом старушки из церкви сообщил мужчина – все-таки не пацан, вблизи заметно, да и басит заметно – и ушел в сторону общежитий строительного института. Никто почему-то не сделал ни малейшей попытки его остановить.

Растерялись? Возможно, и так.

– Охереть… – сказал наконец генерал. – Тут война, понимаешь, ядерная. А всякие бродят, аж зло берет. Так что с документами, майор?

– Нет. Ни единой бумажки с собой нет, – откликнулся Кнутов. Он не удивился прохожему, но как-то не по себе стало.

– Тогда так… – генерал-майор махнул рукой, – тачки здесь оставляете, а сами с нами. На Базу до выяснения.

* * *

Дервиш остановился между домов и обернулся, со скорбью глядя на вынужденных противников. Про него уже все забыли, а он стоял и смотрел, как началась стрельба.

Вот генерал Рудаков, которого не спасла вся его власть над Базой, упал с простреленной Кнутовым шеей. Вот один из питомцев – быстрые они, очень быстрые! – несколькими точными выстрелами срезает троих спецназовцев, давая порчам время для стрельбы.

Кнутов получил случайную пулю. Уже и сам выстрелил, и увернуться успел от бойца Базы, решившего взять его живым, а поди ж ты… Пуля оказалась быстрее, хоть и стрелял умирающий военный навскидку. Расцвела вишней на лбу Кнутова, откинула его назад, на асфальт, тем дело и кончилось.

Вдалеке взвыли собаки. Дервиш нервно тряхнул головой, будто освобождаясь от морока: живых военных уже не было, Кнутов и еще один питомец – та самая женщина, потерявшая семью волей Ираиды, – лежали на пыльном асфальте. Мирно так, словно просто устали и решили прикорнуть перед долгой дорогой.

– Прими их души, Вседержитель, и дай им покой вечный в садах райских, – прошептал Дервиш. – Ибо все мы грешны…

Остальные питомцы, не обращая внимания на убитых, перераспределились возле тележек и покатили их дальше, словно ничего и не произошло. Даже проверять не стали, живы ли их сородичи. Будто и так знали. Забрали только оружие и магазины с собой.

Собаки выли все ближе, а Дервиша будто тянуло дальше, на этот раз к цирку. Раз уж ты очевидец и искатель истины, то приходится смотреть на все, что происходит. Ныне, присно и во веки веков.

* * *

Степан Дмитриевич Шелуханов считал себя удачливым человеком.

Здоров как бык. Бабам симпатичен. Умен вроде как – дураком никто не называл, то ли опасались, то ли и правда не за что. И образование получил, хотя в их деревне дальше техникума никто не поднимался, а он – вон дома корочки лежат – политех окончил. На трояки, правда, и не особо престижный факультет, но это все детали.

Кому до них дело?

После политеха отслужил срочную, пиджаком, понятное дело – так звали кадровые таких вот годовасиков. Но честно отслужил, солдатики до сих пор икают небось, если кто выжил. Женился и неожиданно для всех устроился в тогда еще милицию. А что? Место дельное, пистолет и власть кое-какая. В основном над местными отроженскими алкашами и их отпрысками – те редко пили, больше по вене пускали.

Отрожка – это пригород Воронежа, если кто не знает, край географии и место, отмеченное на картах серым. Там можно родиться, прожить жизнь, не выезжая дальше моста на Хмельницкого, и умереть. Так многие и делали.

Сам он здесь не жил, только работал. Участковый – раньше, говорят, призвание было. Уважаемый человек. Шелуханов эту всю муть советского разлива не застал, просто работа, нудная и не особо денежная, если бы не это самое чувство мелкой власти. Форма и пистолет.

Были и другие менты, правильные, некоторые как в кино по НТВ показывали, а он вот такой. Нормальный, в принципе, человек. Не особо пьющий, с редкими и нестрашными заскоками. У всех нечто подобное встречается – как говорится, уголовный кодекс не против.

Степан Дмитриевич любил две вещи: оружие как символ превосходства и все, что связано с викингами. С детства собирал пластиковые фигурки воинов, потом настал черед книг и фильмов, а потом…

Но это уже потом. В этот день он который раз порадовался, что пистолет остался при нем. Тяжеленный табельный «макар», из которого и умеючи попасть в кого-то проблема, тем не менее был куда круче монтировок, ножей и даже раритетных сабель, украденных из музея, которыми сейчас спешно вооружилась шпана. Впрочем, и нормальные люди тоже поняли – законы три дня назад остались в прошлом навсегда.