Книга Бывшие, или У любви другие планы - Татьяна Серганова

— Доброе, — Дерек сразу же взял чашку и сделал один большой глоток, вздрогнув, когда горячий напиток обжег нёбо.

Обычно Бермор спрашивал, как спалось, но в этот раз промолчал, считая данный вопрос слишком неприличным. Камердинер видел молодую герцогиню, правда, издалека, но этого хватило, чтобы понять, что милорду невероятно повезло.

— Какие новости? — Дерек допил кофе и развязал узел на халате.

— Вас ждёт лорд Аргонор. Просил о личной встрече в кабинете, — подавая брюки, произнёс он.

— Давно ждёт?

— Уже около получаса.

— Хорошо.

Бермор помог герцогу одеться, завязал шейный платок, не забыв прицепить брошь, и отступил в сторону, давая Корвилу рассмотреть себя в высоком зеркале.

— Отлично. Бермор, проследи, чтобы герцогиню никто не беспокоил. Она устала с пути и ей требуется хороший отдых.

— Да, Ваша светлость, — камердинер склонил голову.

— И пусть Элоиза принесёт завтрак миледи в покои.

— Я передам.

— Еще, — Дерек остановил слугу. — Передайте моей матери, что я хочу с ней поговорить, как только она освободится.

— Да, Ваша светлость.

Хотелось вернуться в спальню, еще раз взглянуть на Селину, убедиться, что не сбежала, всё еще здесь. Всё еще его герцогиня. Только его.

Но нет, не стоит.

Дядя действительно ждал его в кабинете. Старый лорд сидел на кресле у камина, опираясь руками о трость и молчал.

— Не спится? — входя, поинтересовался Архольд.

— Возраст берёт своё, — отозвался тот, не отрывая взгляда от оранжевого пламени. — Ложусь поздно, встаю рано. Тело ломит от каждого изменения погоды, от морозов стынут ноги. Но ведь тебе не интересны проблемы старика?

— Может стоит обратиться к лекарю? — Дерек сел за стол, смотря на хищный профиль Аргонора, отмечая, как с каждым годом он становится похож на деда. По крайней мере, внешне.

— Ты больше, — вдруг произнёс тот, повернув голову к племяннику и усмехнувшись.

— Прошу прощения?

— Ты сейчас думаешь, как сильно я напоминаю тебе деда.

— Откуда вы узнали? — нахмурился мужчина. — Вслух я этого не говорил.

— Интуиция. И ты не первый, кто это замечает. Я и сам вижу. Но ты похож на него больше. Я помню, каким был Дрейк Корвил в молодости, так вот ты его точная копия. И дело не только во внешности, хотя, безусловно, ты и тут взял все фамильные черты Архольдов. Дело в твоём поведении, манере двигаться, том, как ты говоришь.

Дерек молчал, ожидая продолжения. Такое откровение было нетипично для Аргонора и он не мог понять, с чем это связано.

— Когда отец сообщил о своём намерении воспользоваться поправкой к закону о наследовании и передать титул тебе, я решил, что он сошёл с ума. Щенок, последыш, выросший неизвестно где. Не злись, ты же понимаешь, что у меня были все основания ненавидеть и презирать тебя. Твой отец был слаб и жалок. Алкоголик, который не смог отстоять свою любовь. Встретив отпор, Клайв должен был встать горой за свою семью, за тебя и Эннию, а он сломался, отступил, сдавшись. И стало лишь хуже. Мы не прощаем слабость. А он был слаб, — повторил Аргонор и пожевал губу. — Но ты не он… Ты Архольд.

— Не понимаю, к чему этот разговор?

— Я умираю, Дерек, — вдруг тихо произнёс старик и грустно улыбнулся. — Нет, лекарей мне не надо. Они уже определили мой срок. Осталось немного.

— Мне жаль, — сказал он, не зная, что еще сказать.

Корвил так привык к дяде, к его цепкому взгляду, к замечаниям и скупой похвале.

— Я давно смирился с тем, что титул ушел к тебе. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что отец вновь оказался прав. Принял и смирился. В отличие от остальных.

А вот это уже интересно, хотя не ново.

— Клод.

Имя, которое прозвучало и будто застыло в воздухе между ними.

— Умный мальчик, — коротко хохотнул старик и закашлялся в белоснежный платочек.

— Теперь, когда моя смерть близка, а ты обзавёлся герцогиней, он решил, что пора действовать.

— Вы сдаёте мне своего внука, — напомнил Архольд.

— Он жалкий слабак, привыкший прятаться за спину отца и держаться за юбку матери. Великие знают, как я зол на Юджинию. Она превратила мальчишку в жалкого слизняка, — резко ответил старик. — Я воспитывался Дрейком Архольдом и для меня честь превыше всего. Предпочитаю говорить правду в глаза, а не травить конкурентов ядом.

Яд на клинке его рук дело?

— Не его лично. Он тайно отправился в Ванагорию следом за тобой. Найти тех, кому ты поперёк горла, несложно. У тебя прирождённое умение наживать врагов, герцог.

— Это семейное. Ничего нового вы мне не рассказали, дядя. Я знаю, что Клод хочет меня убрать. Давно хочет. Но молчал из уважения к вам. Но хоть одно поползновение в сторону герцогини, и я забуду о своём решении.

Ещё один смешок и кашель, резкий, тяжелый. Алая капля на белоснежной ткани, которую Аргонор стыдливо спрятал.

— Я тебя услышал и понял. Но сегодня пришел к тебе не только за этим. Вчера после ужина мой внук выразил желание отправиться на Хельмов кряж. Как раз туда, где поправляет нервную систему двоюродная племянница герцога Марлоу, — выразительно добавил пожилой мужчина.

Дерек промолчал, лишь сжал кулаки.

— У тебя появилась слабость, дорогой племянник. Да-да, твоя герцогиня. А женскую ревность и коварство сложно переоценить. Клод никогда ничего не делает сам, лишь направляет и настраивает. Но в случае с леди Алвирой это будет несложно.

— Я понял. Спасибо.

Аргонор тяжело поднялся.

— Мы все участвовали в травле твоей матери. Все мечтали от неё избавиться. Но вы выстояли и стали сильнее. Не дай нашему роду угаснуть, Дерек. Не дай пасть перед бурей. Продолжи дело моего отца. Стоя на пороге смерти как никогда понимаешь, что по-настоящему важно и ценно в этом мире. Семья и род, честь и долг. Теперь я могу предстать перед Великими с лёгкой душой.

После ухода дяди Архольд еще некоторое время сидел, смотря на закрытую дверь кабинета. О ненависти кузена молодой мужчина знал и никогда не верил его лживым улыбкам и пустым комплиментам. Но Селина… Да, Аргонор прав, у него есть слабость. А на пути к титулу и власти никто никогда не брезговал жертвами.

«Великие, Сэм, я не позволю тебе навредить».

Матушка пришла через час. Тихо постучала в дверь кабинета, дождалась ответа и вошла с неизменной улыбкой на губах.

Она всегда улыбалась. Даже в самые сложные времена, когда сил на борьбу уже не было и казалось, что помощи ждать не откуда. С застывшими слезами на глазах и болью в сердце Энния Корвил не могла допустить, чтобы дети видели её несчастной. Лишь однажды у женщины сдали нервы, лишь раз она показала старшему сыну свою боль.