Книга Игра колибри - Аджони Рас

Виктор улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде, ясном и молодом, читалась абсолютная уверенность в собственной правоте, и он явно не собирался убеждать меня, оставляя себе право решать и сомневаться. Его щеки порозовели, словно красное вино каким-то образом окрасило непривычно бледную для Лос-Анджелеса кожу, и он со вздохом предложил:

– Не будем о работе, прошу тебя, давай лучше о машинах или бабах, так привычнее.

– Давай. – Я улыбнулся в ответ, но улыбка, видимо, показалась Виктору слишком вымученной.

– Я так понял, лучше оставить только машины. – Он откинулся на спинку, зажав в зубах сорванную травинку.

– Пожалуй, так будет действительно лучше.

Мы с головой углубились в обсуждение американских машин, радовавших огромными размерами и мощью двигателей. Когда солнце скрылось за горизонтом, оба уже были пьяны, рассказывали друг другу старые советские анекдоты и ностальгировали по ушедшей молодости и пьяным студенческим годам. Виктор уехал в первом часу ночи, пообещав устроить мне грандиозный ответный прием, а я остался на улице, глядя на так и не прочитанное сообщение, отправленное Алисе. По пустынной улице, отчего-то мрачной и пахнущей мусорными контейнерами, прогуливалась Мария Эшкет, толкая перед собой инвалидную коляску с сыном, и каждый раз я приветственно махал парню рукой.

Глава 35

04.09–07.09. Алиса вернулась

Приняв решение не писать Алисе ни строчки, пока не напишет она, я провел несколько дней в тоскливом ожидании. Конечно, это было глупо, но во мне будто проснулся тот самый юноша, который еще помнил, как стоять под окнами любимой девушки, желая увидеть ее лицо. И вот в жаркий сентябрьский день, когда в городе пахло пустыней, которая более ста лет томилась под фундаментами домов и рукотворных клумб, телефон завибрировал, издав знакомое «агу». Сообщение застало меня в маленьком ресторане DIN на севере Пасадены.

В ресторанчике, пристроенном к стене жилого дома, было прохладно и уютно. Из двенадцати столиков три были заняты милыми парочками, а на двух стояли таблички со словом «Резерв». Шустрый официант сервировал столики в дальнем углу зала, а я, словно профессиональный игрок в покер, положил перед собой телефон, будто игральную карту, перевернув экраном вниз и не решаясь прочесть сообщение.

Проворный официант принялся ставить на стол тарелки с заказанным обедом, и только тогда я наконец решился прочитать послание от Алисы.

«Я, наверное, дура, что вышла замуж за него… Ты что думаешь?»

Я тут же принялся писать, что это так, но, начав набирать первое слово, поспешно стер его и заставил себя подумать. Что она хотела услышать? Какие слова? Али в действительности признается самой себе в том, что совершила ошибку, или это просто минута слабости, когда человек разочаровывается во всем, даже во вкусе знакомого печенья? Нет, скорее всего, ей нужна поддержка, слово человека, мужчины, которого она уважает и чьи слова готова воспринять как полезный совет, а согласиться с ней, что она ошиблась с замужеством… не сейчас, всему свое время.

«Думаю, семейная жизнь всегда будет отличаться от романтических отношений, которые так увлекают нас, когда мы влюблены», – написал я и, перечитав несколько раз, заменил «всегда будет отличаться» на «порой отличается». Я словно оставлял шанс для себя, намекая ей, что со мной и семейная жизнь не утратит красок романтики первого свидания и ночных страстей. Надеясь, что Алиса уловит то, что я так старательно прячу между слов, отправил сообщение и принялся ждать ответ. Но ответа не последовало.

Почему она промолчала, я понял, вернувшись домой. В окнах ее дома горел свет, а у входной двери стоял красочный пакет с двумя бутылками белого калифорнийского вина. Я вошел в дом, забрав оставленный Алисой пакет, и, разблокировав телефон, прочел сообщение.

«Как насчет вина? Часиков в девять, идет?»

Долго раздумывать я не стал и, напустив на себя нотки легкого молодежного легкомыслия, быстро набрал ответ:

«Отлично! От вина не откажусь».

Бросив телефон на кровать и отринув все сомнения, я отправился в душ. Это был мой шанс остаться с Алисой наедине, и нужно было как следует подготовиться. Казалось, у меня есть возможность преодолеть невидимый и нерушимый порог дружбы. Руки тряслись от возбуждения и нетерпения, и пришлось сделать пару глубоких вдохов перед тем, как взять бритву. Мысли о Кене, о ее браке и о том, что она провела с ним медовый месяц, каждую ночь засыпая под одним одеялом и отдаваясь ему под горячим южным солнцем, испарились из головы. Их место заняло ожидание встречи, волнительное, но приятное.

В восемь часов я уже сидел в идеально убранной гостиной, разместившись у барной стойки с открытой бутылкой вина. Свежий, чисто выбритый и пахнущий дорогим парфюмом. Время текло медленно, словно крупный песок, неверно подобранный мастером для песочных часов. Все нутро буквально кричало мне, чтобы я прильнул к заветному окну и насладился плавными линиями ее тела и шоколадной кожей, поблескивающей после душа. Но разум твердил оставаться на месте, повторяя раз за разом, что Алиса внизу, на первом этаже, и не собирается принимать душ перед приходом ко мне.

В этих терзаниях, в этом ненавистном ожидании я принялся расхаживать по гостиной, сминая и расправляя кухонное полотенце, вроде бы именно оно – причина моих мучений. Повинуясь давней привычке считать про себя, я измерил гостиную шагами и несколько раз проверил результат. От барной стойки до дивана ровно четырнадцать шагов, семь шагов от дивана до телевизора и столько же до окна.

Часы показывали десять минут десятого, когда раздался тихий стук в дверь. Сердце радостно подпрыгнуло, и я, взволнованный, как мальчишка, бросился к двери. Алиса была одета по-домашнему, в спортивных штанах и футболке. Все серого цвета, лишь над левой грудью красовалась маленькая яркая птичка, пьющая нектар из оранжевого цветка. Колибри. Али бросила мне легкое «Привет!» и, пройдя к уже знакомому месту у барной стойки, взобралась с ногами на высокий стул.

– Ну, почему не разливаешь? – спросила она, устроившись в удобной позе и схватив с тарелки кубик твердого сыра.

– Сейчас исправим, – отозвался я и принялся колдовать с вином…

Беседа шла неспешно, но как-то сумбурно, прыгая и виляя, словно пьяный прохожий. В основном говорила Алиса, вдохновенно описывая впечатления от путешествий и старательно избегая всяческих упоминаний о Кене. Рассказывая, она жестикулировала, издавала разные звуки и пародировала то лай собак, то пение птиц, чтобы повествование было как можно более красочным. Каждый раз ее очередная история заканчивалась наставлением, что мне непременно следует побывать в месте, о котором она вела речь, а после этого поделиться с ней своими впечатлениями.

В первую очередь я должен был понырять с аквалангом в окружении акул и прыгнуть с парашютом, а потом обязательно посетить тайские спа-процедуры, заказав их на целый день или хотя бы на четыре часа. По словам Алисы, это было сравнимо с быстрым сексом. Сравнение казалось поверхностным, но из уважения к рассказчице я не стал ее перебивать и продолжал согласно кивать.