Книга Магма - Олег Синицын

– Если и в моем номере произошел похожий случай, – продолжил за него Женя, – значит, эти два события связаны и мне угрожает опасность?

– Нужно усилить наблюдение, – произнес Уолкер. – Совпадения быть не может. Что бы это ни было, убийца поблизости.

– Он что, пробрался в мой номер, пока я спал, и сжег вентиляционную решетку? – испуганно произнес Кузне­цов.

Уолкер снова повернулся к нему.

– Мы определим, кто это сделал. В коридорах гостиницы мы расставили видеокамеры. На пленке будет видно, кто заходил в ваш номер.

– Но куда же смотрела охрана? – задал справедливый вопрос Кузнецов.

– Тут надо тщательно разобраться. Вероятно, этот случай даст ответ на вопрос – как же преступник собирается совершить преступление.

Уолкер достал из кармана мобильный телефон и отдал распоряжение провести обследование номера Кузнецова. Закончив говорить, он спрятал телефон и обратился к Жене:

– Вы снова пойдете в ресторан с Элен. Тем временем ваш номер осмотрят.

– В ресторане мне будет угрожать опасность.

– Я сказал, что вы пойдете в ресторан! – отрезал Уолкер так, что у Кузнецова пропала всякая охота спорить. – У меня есть сведения относительно имени Мдраг, графа Бисбрука и его поместья.

Женя опустился в кресло. Информация была не просто новой, она была очень даже интересной.

– Как вам это удалось?

– В библиотеке Конгресса Соединенных Штатов обширная информация. – Он говорил, завязывая новый гал­стук. – Имени Мдраг не существует в картотеках и базах данных. Поэтому я стал исследовать все связи графа Бисбрука, пытаясь отыскать Мдрага в числе потенциальных знакомых. Это также оказалось безрезультатно Зато я узнал всю историю семьи Бисбруков. Это оказалось очень даже забавным. Бисбруки вышли из Германии, это были простые торговцы текстилем.

– Простые торговцы? Без титула? – удивился Кузнецов.

– Вот именно, без титула! Титул графа в 1899 году купил дед Ганса Бисбрука. Незадолго до Первой мировой войны они перебрались в Бельгию, где купили поместье в Герардс-бергене. То самое, где сейчас живет Ганс Бисбрук.

Кузнецов впервые слышал имя графа – Ганс. Бисбрук, казавшийся ему каким-то властным аристократическим монстром, сразу превратился в приземленного человека, имеющего простое немецкое имя и короткую графскую родословную.

– Так вот, поместье они купили у некоего Гильяма Лиама вместе с богатой коллекцией книг, картин и скульптур.

– Это невозможно! – вырвалось у Кузнецова.

– Что невозможно? – спросил Уолкер.

– Нет, ничего, – ответил Женя. Уолкер помолчал, затянул узел галстука и сказал:

– Вы находились в усадьбе и видели эту коллекцию. Она слишком богата, чтобы ее можно было продать! Ведь вы подумали об этом?

Уолкер был проницателен. Недаром он работал в ФБР.

Именно об этом и подумал Кузнецов.

– Вы даже не представляете, насколько она богата! – произнес Женя, – В книгах там собрана история всего мира, а картины и статуи настолько уникальны, что каждая может оказаться новой Моной Лизой или Венерой Милосской. Поверьте мне, мой отец был историком!

Правая бровь Уолкера поднялась вверх. Так он показывал удивление.

– Газеты в то время писали, что коллекция Гильяма Лиама богата. В свете богатства этой коллекции интересны хозяева усадьбы. Кто они? Усадьба была построена в 1765 году герцогом Мариком Лиамом. После его смерти в 1780 году она перешла к его сыну Даниелу Лиаму. Далее владельцами являлись потомки соответственно: Роальф, Адольф и последний – Гильям . Сведений об этой семье практически не сохранилось, имеются лишь слухи об огромной коллекции ценностей, собранных неизвестно где и как. Марик Лиам имел титул герцога и появлялся при дворе наместника Бельгии, но чем занимались его потомки – неизвестно. Продав имение, Гильям Лиам растворился во времени. Больше упоминаний о нем не имеется.

– Да, интересно. Я полагал, что Бисбруки – древний род. Однако мне не давала покоя буква "М" повсюду в особняке. Доктор Граббс предположила, что это первая буква фамилии архитектора, но теперь понятно, что это первая буква имени первого хозяина усадьбы – Марика. Такая же буква, кстати, имеется и в оформлении Королевского музея истории в Брюсселе. Вероятно, Марик являлся основателем музея.

– Что во всем этом связано с именем Мдраг, на ваш взгляд? – словно учитель спросил Уолкер.

– Первые буквы имен владельцев усадьбы в Герардс-бергене – Марика, Даниела, Роальфа, Адольфа и Гильяма – образуют имя. Имя это – Мдраг, – без размышлений ответил Кузнецов.

– Поздравляю! У вас отличное аналитическое мышление!

– Еше бы! При анализе землетрясений и не такому научишься... Это интересно и совершенно непонятно. Почему Бисбрук меня пугает аббревиатурой имен прежних владельцев его усадьбы?

– Наверное, потому, что существует человек с таким именем, – ответил Уолкер.

– Тогда напрашивается вопрос – зачем какой-то человек взял себе такое имя?

Уолкер последний раз критически посмотрел на свое отражение в зеркале, скривил рот и развязал галстук. По мнению Кузнецова, на этот раз галстук подходил к костюму. Но мнение – вещь субъективная. Кузнецов считал, что гал­стук подходит к костюму, Уолкер – нет.

– Вы спрашиваете – зачем? – произнес Уолкер. – Я не могу ответить. Возможно, это потомок рода Лиамов. Он посмотрел на часы и произнес:

– Вам пора, Женя, идти в ресторан.

Женя зашел в номер к Элен. Она уже надела вечернее платье, вид у нее был мрачным. Женя пытался объясниться, но она решительно остановила его, заявив, что не хочет ни о чем слушать. В ресторан они спустились, не произнеся ни слова. Когда Кузнецов делал заказ, у него возникло очень большое желание заказать бутылку виски, но он ограничился тефтелями из телятины в персиковом соусе и финиковым тортом с кокосовой глазурью. Элен заказала салаты.

Ели они молча. Женя постоянно поглядывал на часы, желая, чтобы скорее истек тот час, который просил Уолкер на обследование номера. Ужин выдался тягостным, Женя чувствовал себя виноватым, но не мог объясниться. Элен словно его не замечала.

– Я так больше не могу! – наконец не выдержал он. – Ты можешь поговорить со мной?

– Нам не о чем говорить, – заявила Элен.

– Я виноват, и я извиняюсь!

– Твои извинения не принимаются!

– Но ты можешь хотя бы сказать – почему?

– Нет! Пожалуйста, оставь меня!

– Оставить? Хорошо, ты этого хотела.

Кузнецов вскочил. Бар был в десяти шагах от него. К черту! Все к черту! Он напьется сегодня снова, Уолкер ему не указчик. Пусть он и опустошил бар в его номере, но в ресторане-то бар был полон! Две двойных порции виски, а потом еще столько же. Он был готов напиться до беспамятства.