Книга Леди обманщица - Бобби Смит

Джек видел, что Элизабет сильно волновалась, и ему хотелось как-то утешить ее. Но ему нечего было сказать в утешение.

— Я знаю, что Мейджорса разыскивают наемники, однако пока никаких новостей нет, — произнес он. — Обещаю тебе сразу же сказать, как только что-нибудь услышу.

Она с трудом выдавила из себя слабую улыбку.

— Спасибо тебе, Джек. Для Джонатана это много значит… И для меня тоже… Прощай.

По ее щеке скатилась крупная слеза. Она открыла дверь и перед тем, как выйти, еще раз оглянулась на рейнджера. Затем дверь плавно закрылась за ней.

Глядя на закрывшуюся дверь, Джек пытался прийти в себя. Он почти ничего не понимал. Он не мог понять, как случилось, что Элизабет пришла к нему, как оказалась с ним в постели. Но он благодарил судьбу за то, что все это произошло. Да, он должен был чувствовать себя виноватым в том, что вступил в близкие отношения с замужней женщиной, но эти синяки на ее руке… Мужчина, поднявший руку на женщину, заслуживает того, чтобы она ему отплатила.

Рейнджер Логан хотел помочь Элизабет Харрис, в то же время Джек нуждался в Элизабет. И она сделал то, чего не могла сделать за последние годы ни одна женщина: она вошла в его сердце.

Он стоял посредине комнаты еще неизвестно сколько времени, вспоминая и переживая случившееся заново, затем понял, что должен что-то сделать. Он оделся и направился в салун.

Глава 15

Коди поймала себя на том, что заметно нервничала. До Эль-Трэджара оставалось всего несколько миль, и, казалось бы, все опасности остались уже позади, но она все не могла успокоиться. Ее не покидало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Несколько раз она оглядывалась назад и даже останавливалась, но никого не могла обнаружить. И тогда Коди поскакала быстрее. Она понимала, что при нападении бандитов ей никто здесь не поможет. Если уж среди толпы ни один, за исключением Мейджорса, не стал на ее защиту, когда Салли пытался обидеть ее, то на кого же надеяться сейчас?

Мили уплывали назад одна за другой. Вот впереди показались очертания Эль-Трэджара. Еще один крутой поворот дороги и… Он возник перед нею совершенно внезапно. Он стоял возле большого округлого камня, покрытого мхом и травой, и смотрел на нее так, словно стоял тут и ждал ее уже много дней.

Изумленная Коди резко натянула поводья, и лошадь испуганно остановилась. Слезы брызнули из глаз девушки. Она соскочила с лошади и бросилась ему навстречу.

— Гордый Призрак, ты жив! Я так рада! Слава Богу!

Гордый Призрак молча обнял ее, затем немного отстранил и посмотрел ей в лицо. Лицо Коди, как всегда, ничего не выражало.

— Где Мейджорс? — спросил Гордый Призрак.

— Остался в лагере, — ответила Коди. — Я тебе позже все расскажу. А как ты? Тебе удалось выкарабкаться? А я боялась, что ты умрешь.

— Со мной все в порядке, — произнес он с таким выражением лица, которое говорило о его нежелании продолжать разговор на эту тему.

— Я очень рада за тебя, — еще раз обняла она его.

— Я тоже рад, — сдержанно произнес он. — Но почему ты не привезла с собой Мейджорса?

— Не удалось, — развела она руками. — Их там очень много. Я играла роль сестры Мэри столько, сколько могла. Потом пришлось бежать.

— Но мы в состоянии вернуться туда вместе, — предложил Гордый Призрак.

— Нет, — энергично тряхнула она головой. — Ничего не выйдет. Лагерь хорошо охраняется. У меня есть другая идея. Поедем в наш фургон, где он?

— Я оставил его в городе, — махнул Гордый Призрак рукой в сторону Эль-Трэджара.

— Ну так поехали туда, — предложила она, вскакивая в седло. — По дороге я тебе все расскажу.

Он тоже сел на лошадь, и они отправились в Эль-Трэджар. Добравшись до своего фургона, Коди первым делом сбросила с себя мужскую одежду и снова натянула неудобное платье проповедницы. Ее появление не осталось незамеченным для горожан, и многие сочли необходимым побывать возле фургона и засвидетельствовать свое почтение сестре Мэри. При этом они искренне недоумевали по поводу того, что ей удалось живой и здоровой вырваться из кровожадной банды Дьявола.

Наконец, пребывание в Эль-Трэджаре закончилось, фургон проповедницы выкатился из города и свернул в сторону границы. Здесь Коди с удовольствием стянула с себя строгое платье с высоким воротником и длинными рукавами и надела простую и свободную одежду. Ей хотелось хотя бы недолго побыть самой собой. Через день-другой она начнет готовиться к новому перевоплощению. А сейчас она просто радовалась свободе.

Для Джонатана Харриса дни тянулись мучительно медленно, и один походил на другой. Банкир то и дело приходил в ярость. Он просто ненавидел все это фальшивое внимание и сюсюканье, которым его окружили.

Утром его, как обычно, навестил врач, который с радостной улыбкой отметил, что дела у Джонатана идут на поправку.

— Какая, к черту, поправка, если я никогда не смогу больше ходить? — взорвался Джонатан.

Доктор не стал долго разговаривать, он собрал свой чемоданчик и стремительно ушел. Джонатан остался один в своем ненавистном кресле на колесиках. Он подкатил его к окну в гостиной и стал смотреть на улицу, где вот-вот должна была появиться Элизабет. Жена ушла в магазин за покупками и отсутствовала уже около часа. Ему очень не нравилось оставаться одному. Он хотел и требовал, чтобы Элизабет постоянно находилась рядом с ним. Теперь с каждой минутой ожидания он злился все больше и больше. Когда, наконец, Элизабет появилась в поле его зрения, в нем клокотала ярость.

— Привет, дорогой, — тепло произнесла она, входя в дверь.

— Где это тебя черти носили? — свирепо посмотрел он на жену.

Элизабет сделала вид, что не заметила его взгляда и тона.

— Я же тебе сказала, дорогой, что я пошла в магазин.

— В магазин ты ходила почти целый час? Что ты так долго там могла делать?

— Я купила все необходимое и немного поболтала с мистером Уэйманом. Он передает тебе привет и желает скорого выздоровления.

— Знаю я, как он желает…

С этими словами Джонатан схватил Элизабет за руку и резко дернул.

— Когда я требую от тебя, чтобы ты поторопилась, ты обязана торопиться. Поняла?

— Но я торопилась, дорогой Джонатан. Ты должен понять, что иногда мне необходимо перекинуться с кем-нибудь несколькими словами. Я и без того достаточно много сижу взаперти в этом доме.

Она пыталась высвободить руку, но он держал ее железной хваткой.

— Но я же ни с кем не перекидываюсь словами. Я теперь буду вечно прикован к этому дому.

— Почему же вечно, дорогой? Доктор сказал, что ты уже можешь приступить к работе в банке.

При этих словах Элизабет у Джонатана округлились глаза, и он еще крепче стиснул ее руку.