Книга Три мушкетерки - Арина Ларина

– Это ты ей все накупил, – подсказала сыну бдительная Юлия Карловна.

– Шли бы вы спать, – процедила Эльза. – От здорового сна улучшается цвет лица. Особенно у невест периода позднего палеолита.

– Ты на такси? – Дима решил быть напоследок джентльменом. Хотя было противно, словно вляпался во что-то, а салфетки под рукой нет. И вот ходишь, оттопырив брезгливо руку, и мысли заняты одним – скорее бы отмыться.

– Меня заберут.

– Надо же…

Когда из джипа суетливо выбрался лысоватый толстяк, Дима развернулся и деревянной походкой одноногого пирата, насвистывая что-то блатное, направился в подъезд. Очень хотелось напиться.

Двумя этажами ниже юное дарование Вадик пересчитывал деньги, выданные соседской бабуськой за документ, нарисованный в фотошопе. Наконец-то компьютерные курсы принесли хоть какую-то ощутимую пользу. Польза эта тянула на новые кеды с белыми шнурками и черепами на подошве.

А Юлия Карловна печально перебирала старые фотографии, смотрела на себя молодую и думала: «А почему бы, собственно, не выйти замуж? Оставить Диме квартиру, давным-давно на него записанную, и переселиться к какому-нибудь старому интеллигенту. Пить утром кофе, неспешно беседовать, а потом часами гулять в парке. Или поехать в путешествие. Старость не конец жизни, это начало периода, когда можно вспомнить о себе, без оглядки на подросших детей. Старость – просто еще один этап, его можно и нужно прожить ярко и интересно. Почему бы нет?»

Просыпаясь, Вика вспомнила все. Она лежала под тонким одеялом и боялась открыть глаза. Справа что-то прижималось к ней твердым боком.

«Шеф», – в ужасе подумала она и замерла.

В голове было пусто. То есть воспоминания наплывали, а конструктивные мысли не появлялись. Тело затекло от неподвижности, и она тихонько пошевелилась. Потом робко кашлянула и открыла один глаз. Справа возвышалась спинка дивана.

«Это он меня на диван, что ли, положил?» – Вика ощутила мимолетную обиду. Даже не воспользовался! Хотя частично раздел. Ну и не больно-то хотелось. Подумаешь…

Внезапно по коридору за дверью кто-то быстро пробежал. Раздались странные звуки, словно мимо прошлепал медлительный таракан в ластах. У Вики от страха съежилась кожа на затылке. Она бросилась на диван и накрылась с головой одеялом. Дверь скрипнула. Таракан полз к ней. Тихо взвыв, парализованная от ужаса Вика, крепко зажмурилась.

– Тимоха, куда? – веселым шепотом прикрикнул знакомый женский голос. – Я же сказала, тетя спит!

– Кочерыжкина? – ахнула Вика, сбросив одеяло.

Посреди комнаты стояла румяная, улыбающаяся Анька. На руках у нее дрыгал толстыми ножками глазастый карапуз. Рот у него был заткнут соской.

– Ты… как здесь?

– Живу я тут, – рассмеялась бывшая одноклассница. – Раз ты встала, пошли завтракать. И на работу. А то начальник тебя уволит.

– Это он меня к тебе привез? А как это? – Вика одурело моргала.

– Ну, – Анька смутилась, – вообще-то он тут живет.

– Да, – в щель просунулась голова шефа, – он тут живет.

В домашней одежде он выглядел иначе. На его спине болталась копия голоногого Тимохи, только постарше.

Во всем этом было столько домашнего тепла и уюта, что Вика вдруг ощутила прилив острой зависти. Вот так выглядит человеческое счастье, которого у нее никогда не будет.

– Так, – заволновался шеф. – Сейчас твоя подруга опять начнет рыдать. Я второй раз этот потоп останавливать отказываюсь. И вообще, пусть у нее сегодня будет отгул. Все равно от твоей протеже на рабочем месте толку, как от козла молока.

– Чего ж тогда меня взяли, если я такая бесполезная? – оскорбилась Вика.

– Валера! – строго оглянулась на расхрабрившегося шефа Кочерыжкина.

– Потому что подруга у тебя сердобольная, – пояснило Вике раздухарившееся начальство. – Возьми, говорит, и терпи. Всю плешь мне проела. Извела меня. И вот я терплю-терплю, но сколько же можно?

– Ань, зачем? – охнула Вика.

– Затем, что в жизни возникают ситуации, когда кто-то должен протянуть тебе руку. Чтобы спасти тонущего, не обязательно уметь плавать. Можно просто бросить ему круг. И тогда он выплывет. Только рядом всегда должен находиться человек, кто этот круг бросит. – Аня улыбнулась и потянула Вику за руку. – Пойдем умываться и завтракать. А потом ты мне расскажешь, что у тебя там случилось. И я тебе брошу еще один круг, если получится.

– По башке не попади, а то утопишь, – хихикнула Вика. А в ванной комнате за закрытой дверью она снова разревелась. От стыда, благодарности, усталости и много чего еще.

Валера давно уехал на работу, а Вика с Аней все обсуждали стратегию спасения Викиного счастья.

– За любовь нужно бороться, – Аня терпеливо кормила овощами отплевывавшегося и буянившего Тимоху. – Нельзя сдаваться. Надо читать знаки судьбы. Если есть хоть малейший шанс вернуть любимого человека – используй. Только необходимо все просчитать. Нельзя проситься обратно. Надо сделать так, чтобы тебя позвали. Но и тому, кто должен позвать, следует помочь. Вот смотри, твоя бабка сделала шаг навстречу. Значит, у тебя есть союзница. Используй ее. И помни: ты делаешь ей одолжение. Но ты не соглашаешься на ее условия, потому что она запросто может тебя использовать в своих целях, а просто едешь забрать вещи. Ведь у тебя могло остаться там что-нибудь нужное?

– У меня там зимние вещи.

– Вот. Ты приехала за вещами. И все. А там уж как пойдет. – Аня вытерла со стола очередную овощную лужицу, выплюнутую хихикающим Тимохой. – Если там будет Дима, и он сделает хотя бы маленький шажок к примирению, не выпускай иголки. Помоги. Поняла?

– Не очень. Я как-то слабо это представляю, – вздохнула Вика.

– Ты не нервничай. И помни: не получится в этот раз, попробуешь в следующий. Главное – создать условия для разговора. Все вещи не забирай, оставь что-нибудь про запас.

– Ань, а ты откуда это знаешь?

– Сериалы смотрю, – расхохоталась Кочерыжкина и сделала Тимохе козу. – Вот ведь хитрец, половину банки столу скормил!

– Викуля, она ушла! – Юлия Карловна ликовала. – Совсем! Скандал был!

Таким тоном первоклассник пересказывает поход в кино: восторг, набор междометий и общее ощущение сбывшегося чуда.

– Интересно, после моего ухода вы так же радовались? – не сдержалась Вика. – Вы своего Диму бобылем оставите.

Кочерыжкина семафорила бровями и неодобрительно трясла головой.

– Ладно. – Вика сдалась и добавила в голос мягкости: – Я вам с Димой сочувствую. Такая утрата. Я как раз сегодня отгул взяла, поэтому приеду сейчас за вещами. Надеюсь, Димы вашего не будет?

– Нет, он уехал. Приезжай, деточка! – выпалила Юлия Карловна и, положив трубку, стала названивать сыну.