Книга Всегда ты - Джил Грегори

— А как Мелора? Она сердится на нас?

— Нет, Лу, — чуть дрогнувшим голосом ответила Мелора. — Я не сержусь.

— Мы разговариваем. — Кэл поморщился от такой чудовищной лжи и прикрыл глаза. — Миримся. Мы скоро выйдем отсюда.

— Целуетесь и миритесь? — раздался голосок Вилла. Он вытянул голову, вглядываясь в темноту амбара, и Мелора, задохнувшись от смущения и смеха, невольно прикрыла наготу платьем.

— Если вы с Лу не хотите получить нагоняй за вашу проделку, немедленно исчезните отсюда и оставьте нас в покое. Вы слышите меня?

— Да! — озорно воскликнули дети и немедленно испарились, не забыв прикрыть дверь. На этот раз они не закрыли щеколду.

Мелора была уверена, что Кэл видит ее пылающие щеки. Она почувствовала спазм в горле, совершенно не понимая, от чего это происходит — от слез или смеха. Представить только, если бы дети вошли в амбар чуть раньше и застали их в объятиях друг друга! Мелора вгляделась в темноту, стараясь разглядеть выражение лица Кэла. Она робко дотронулась до его плеча, все еще потрясенная взрывом страсти, о котором она столько мечтала и наконец испытала, ни секунду не сожалея об этом.

Она любила его всем сердцем. Она любила Кэла Холдена, высокого человека с волевым подбородком, который своими сильными, нежными руками сумел разжечь в ее невинном теле огонь желания, заменил неведение знанием — знанием того, что волшебство существует, что души могут соприкасаться, что любовь может перевернуть жизнь вверх дном.

Ей снова захотелось заняться с ним любовью.

— Кэл, — улыбаясь произнесла она, — я надеюсь, мы не…

— Я знаю, Мелора. Я тоже надеюсь на это.

Мелора замерла. Ей показалось, что темнота вокруг них сгустилась. Она хотела сказать: «Я надеюсь, мы не будем прерываться надолго». Но Кэл перебил ее, прежде чем она успела закончить фразу.

«Я тоже надеюсь на это», — мысленно повторила она его слова. Что он хотел этим сказать? Что не хочет больше заниматься с ней любовью? Её начала бить дрожь, и она постаралась успокоиться.

— Я не понимаю… — пробормотала она, ощущая какое-то смутное беспокойство. Его голос прозвучал, как удар кнута.

— Это было ошибкой, — сказал он.

— Ошибкой?!

Кэл встал и поднял свои брюки.

— Прости, Мелора, я, кажется, потерял голову.

— Прости? — Мелора сжалась при этих словах.

— Это было чертовски глупо. Я сам виноват. Не могу сказать, что мне не понравилось. Мне было хорошо, — поспешно пробормотал он, чувствуя себя полным идиотом. Понравилось? Эти слова были ничто по сравнению с тем неземным блаженством, которое он испытал. Он помнил каждый уголок ее трепетного тела, каждый поцелуй, каждую секунду блаженства. Он помнил все до мелочей — тяжесть ее мягкой груди, округлость бедер и то, как она прильнула к нему, изнемогая от желания. По правде сказать, это взволновало его больше всего. Желание, с которым она приняла era, бросило его в жар, сожгло дотла, и он поклялся себе никогда не обижать ее.

Однако теперь сказал то, чего не хотел говорить, и, по сути, сделал то, чего поклялся себе никогда не делать.

Проклиная себя за глупость, он стал одеваться.

Черт, он ведь хотел действовать не торопясь, дать Мелоре возможность свыкнуться с мыслью, что ее жених подлец, и держаться от нее подальше. А вместо этого занялся с ней любовью на сеновале.

«Ничего себе, — думал он, застегивая рубашку. — Отличный способ ухаживать за леди: повалить ее на сено и не дать возможности задуматься над тем, что она делает».

— Это произошло спонтанно, — упрямо продолжал он.

— Я тоже не ожидала этого, — раздраженно откликнулась Мелора. Ее голос стал высоким и отчужденным.

— Знаю. Мне очень жаль. Я толком не могу понять, как все получилось, но обещаю, что больше это никогда не повторится.

«Если только ты сама не захочешь», — хотел добавить он, но промолчал. Ему нестерпимо хотелось прижать ее к себе, ласкать каждый уголок ее обнаженного тела, сказать, что она ошеломляюще красива и что при взгляде на нее у него захватывает дух.

Вместо этого он лихорадочно подыскивал подходящие слова, сознавая, что поступил как последний подлец. Он был уверен, что теперь она ненавидит его за это и хочет положить конец их отношениям.

Наконец он решил, что будет лучше, если он уйдет не извиняясь и даст Мелоре возможность хорошенько все обдумать.

— Я подожду тебя снаружи, — сказал он и робко взглянул на нее. Девушка откинулась назад, опираясь на руки. В темноте ее кожа казалась неестественно бледной, волосы соблазнительно окутали обнаженное тело, а огромные глаза смотрели на него с…

Он не мог понять, что выражали ее глаза.

Кэлу показалось, что он заметил в них слезы.

Вдруг Мелора вскочила и начала лихорадочно одеваться.

— Не волнуйся за меня, — сказала она с таким неприкрытым презрением, что Кал невольно вздрогнул. — Я буду готова через минуту. Не жди меня, возвращайся на вечеринку.

— Я сказал, что подожду тебя снаружи, — упрямо повторил он.

— Не стоит беспокоиться, — настаивала на своем Мелора. Она как раз надевала сорочку, когда Кэл резко развернул ее к себе. Тончайшая ткань скользнула вниз, скрыв под собой упругую, соблазнительную грудь,

У Кэла перехватило дыхание. Ему захотелось вновь сорвать с нее одежду.

Но он сдержался, пытаясь разгадать выражение ее лица.

— Что происходит, черт возьми? Я знаю, ты злишься, но…

— Злюсь?! — Мелора остолбенела от этих слов. Ее голос взвился вверх с неимоверной силой, — Да, черт возьми, ты прав! Я в ярости! Как ты смеешь? Как ты смеешь обращаться со мной подобным образом? У Кэла побелели губы.

— Я же извинился. Я знаю, что ошибся…

— Убирайся! Пошел вон! Никогда больше не прикасайся ко мне, ты слышишь меня, Кэл Холден? Если ты сделаешь это, клянусь, я убью тебя! — закричала Мелора, — Ты понял меня?

— Да, Принцесса.

Он поднял шляпу, нахлобучил на голову и пулей вылетел из амбара.

Когда дверь за ним закрылась, Мелора упала в сено и зарыдала. Это были горькие слезы разочарования. Никогда в жизни она не испытывала такой обиды. Кэл сожалел о том, что произошло между ними. Ему казалось, что он ошибся.

«Боже, помоги мне, — закрыв лицо руками, в смятении думала Мелора. — Он не хотел меня».

Она отдала ему свою душу, свою чистоту и девственность, свою любовь, доверие, надежды и чаяния, а оказалось, что это ничего не значило для него. Ничего.

Она была не нужна ему.

Мелора содрогалась от рыданий, выплескивая наружу всю горечь своего разочарования. Когда ей казалось, что она успокоилась, глаза снова наполнялись слезами, и обида вспыхивала с новой силой.