Книга Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта - Екатерина Юхнева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По переписи 1881 года не все дворы имели помойные ямы. Из 9361 двора только в 7865 дворах имелось 10 578 ям. В более крупных домовладениях, обычно принадлежавших юридическим лицам, на двор приходилось по 2 ямы (табл. 24).
Мусорщики занимались вывозом мусора и уборкой мертвых животных, тряпок. В 1871 году Городская дума заключила на 20 лет контракт с купцом Мосягиным, по которому он получал исключительное право на вывоз палого скота. Для переработки животных продуктов Мосягин построил завод.
Мусор вывозился на свалки, они располагались на реке Карповке, у Галерной гавани, наиболее известная, самая крупная из них находилась у Забалканского проспекта (на месте современных домов № 73–83 по Московскому пр.) и называлась она «горячим полем», потому что отбросы прели, разлагались, и над полем почти всегда стоял зловонный и густой туман. В санитарных целях летом, в сухую погоду, свалки сжигались.
Таблица 24
Количество помойных ям во дворах
Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Пред нею незнакомый двор,
Конюшни, кухня и забор.
Открыл окно. Какая хмурая
Столица в октябре!
Забитая лошадка бурая
Гуляет на дворе.
Конюшни, коровники и курятники в петербургских дворах — явление достаточно распространенное. К середине 1810-х годов в Петербурге насчитывалось 8102 казенных (кавалерийских, обозных, пожарных, почтовых), 7519 обывательских (верховых, выездных, тяжеловозов) и 2476 извозчичьих лошадей. В столицу доставляли ежегодно до полутора миллионов пудов сена.
В конце XIX века в Петербурге содержалось более 60 тысяч лошадей в личном владении. Коров имела каждая шестая семья. Причем коров держали не только для семейных нужд, но и для продажи молока. Большинство молочных лавок Петербурга торговали плохим по качеству молоком, полученным от коров, постоянно стоявших в полутемных, непроветриваемых стойлах на задних дворах.
«Всякая домашняя птица и животные свободно разгуливают по двору, гадят и пачкают почву, и мы к этому совершенно равнодушны! Из-под конюшен и коровников сочится темно-коричневая мутная и вонючая жижа и пропитывает всю почву, которая таким образом превращается в культурный бульон для жизнерадостного процветания всяких тифозных, холерных, дифтерийных и чахоточных микробов. И вот пошел дождик, размыл все это, рассиропил жижицу, оживил микробов обильным потоком, и густой струей все это сносится в прелестную реку и расхлебывается с удовольствием береговым населением», — писал Б. Португалов.
Поэтому особенно ценились молочные и сливочные лавки, торговавшие молоком, сливками, сметаной и сыром, привозимыми с загородных ферм.
В большинстве дворов имелся колодец с поилкой для скота. Подобная поилка сохранилась во дворе доходного дома № 10 на Фурштатской улице. Даже при распространении водопроводного водоснабжения и установки дворовых водоколонок колодцами продолжали пользоваться довольно долго.
Часть двора занимали каменные или деревянные каретные сараи. Иногда при постройке дома каретный сарай проектировался внутри дома. В начале ХХ века во дворах появляются гаражи, специально построенные или переоборудованные из каретных сараев.
Каменные каретные сараи на Фурштатской улице. Сейчас они используется как гаражи. Современное фото
Петербургские дворы, катастрофически уменьшившиеся в размерах за XIX век, были плотно застроены различными хозяйственными сооружениями. Воздух дворов наполняли запахи нечистот из выгребных и помойных ям, стойл. Но окна всех (я подчеркиваю — всех!) жилых комнат петербуржцев выходили во двор. Это естественно и для квартир, располагавшихся в дворовых флигелях. Но что интересно, в «барских» квартирах, занимавших уличные корпуса, жилые комнаты (спальни, детские, кабинеты) были всегда обращены во двор. Парадные же помещения, в которых люди находились чрезвычайно редко, выходили окнами на относительно чистые улицы. Воздух дворов был настолько плох, что жильцы не считали возможным проветривать помещения через форточки, несмотря на постоянные настоятельные призывы гигиенистов.
Домовая прислуга
Наличие домовой прислуги, ее количество и качество обслуживания являлись важным показателем благоустроенности жилища.
Иногда вышколенность домовой прислуги являлась даже поводом для тщеславия домохозяина.
Домовая прислуга (дворники, швейцары, водопроводчики) обслуживала дома и получала жалованье от домовладельца. Полотеры, трубочисты, золотари, маляры домовой прислугой не являлись — они не получали постоянного жалованья от домовладельца, оплата им выдавалась за выполненную разовую работу.
Домовая прислуга была исключительно мужская. Первые точные сведения о количестве домовой прислуги появились в переписи 1869 года — 22 тыс., что составляло около 3 % от количества жителей столицы.
Показателем степени благоустройства домов служило отношение количества домовой прислуги (дворников и швейцаров) к количеству жильцов. По этому критерию городские районы выглядели так (табл. 25).
Кстати, сегодня, по современным нормативам, Петербургу необходимо иметь 23 тысячи дворников, то есть менее 0,5 % от количества населения города, а фактически их всего 11 тысяч.
Стоит ли удивляться нынешнему состоянию наших дворов и лестниц?
Таблица 25
Доля домовой прислуги в населении Санкт-Петербурга (см. карту на с. 2–3)
Аничков мост, где кони Клодта,
Реки веселый поворот,
Вон дева, ждущая кого-то,
И дворник, спящий у ворот.
