Книга Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

Правда, русские линкоры и не стремились к дуэли – их задачей были тральщики, которые вполне удавалось сдерживать с расстояния недостижимого для главного калибра «брауншвейгов». А если хотите сблизиться – добро пожаловать на непротраленные минные поля… К тому же береговые батареи мысов Колка и Церель только и ждали, когда в визирах их дальномеров покажутся цели. И пусть там всего-навсего шестидюймовые орудия, но, как говаривал Нельсон: пушка на берегу стоит десяти на корабле…

Вице-адмирал Мауве получил донесение от командира группы «Брауншвейг» и понял, что тому требуется срочная и реальная помощь, что и подтвердил командующий операцией и германским балтийским флотом Венке.

– «Дойчланду», «Поммерну» и «Шлезиену» срочно следовать к Ирбенскому проливу! Я сам поведу корабли! – отдал приказ командир Второй эскадры линкоров.

* * *

– Какого чёрта! – бесновался на мостике «Адмирала Макарова» Бахирев. – Где эсминцы Колчака?

– Особый полудивизион пришёл, ваше превосходительство, – поспешил успокоить контр-адмирала командир крейсера Владиславлев. – И вот вам телеграмма от командира Минной дивизии…

– Да читайте уже!

– «По приказу командующего флотом увожу все новые эсминцы за пределы Рижского залива. Командование Минной дивизией в Рижском заливе передаю капитану первого ранга Старку».

– Час от часу не легче! И так еле-еле отмахивались от колбасников, а теперь ещё и без «Новиков» остались…

– Думаю, что без особой нужды Эссен не отозвал бы Первый дивизион, – пожал плечами командир «Макарова». – Вероятно, он что-то задумал…

– Понятно, что командующий что-то задумал, только что именно?

– Ну, раз он с вами не поделился своими планами, то мне-то откуда знать, Михаил Коронатович? – усмехнулся Владиславлев. – Ух ты! А вот и по нашу душу!

В кабельтове от борта крейсера выросли здоровенные фонтаны от падения крупных снарядов. Один из четырёх германских линкоров решил уделить своё одиннадцатидюймовое внимание и русскому крейсеру.

– Курс менять, сбивать пристрелку, но из боя не выходить! – приказал Бахирев. – Продолжать огонь по тральщикам, и чтобы…

– Аэропланы с норда! – прервал контр-адмирала крик сигнальщика.

Офицеры на мостике немедленно развернулись в указанную сторону. Действительно, с севера заходила на штурмовку пятёрка самолётов. На бреющем полёте они пронеслись мимо русских кораблей в сторону немецких тральщиков.

Офицеры и матросы немецкой партии траления с ужасом смотрели на налетающих на их корабли и плюющихся свинцом «птиц». Пулемётные очереди с неба выкосили на тральщиках несколько десятков человек, а на самом подлёте к вражеским кораблям русские авиаторы опорожнили ещё и кассеты с флэшттами. Большинство, правда, в цель не попали, и стальные стержни просто вспороли волны Балтики, но вот в «Т-159» прилетело и этого… Стрелки пробили трубу, рубку, палубу… В общем, дополнительные потери составили семь убитых и пять раненых. А ведь на тральщике (как и на миноносце) под бронёй не укрыться ввиду отсутствия таковой. Да и работу свою выполнять нужно, а это всё на палубе, на палубе…

Вот и смотрели с ужасом на накатывающие на их скромные корабли атаки с небес экипажи тральщиков. Но приказ есть приказ, и они его честно выполняли под пулями и стрелками, которые так и сыпались сверху, под огнём главного и среднего калибров русских броненосцев и крейсера.

Атаковать германские линкоры балтийские авиаторы, отработав по тральщикам, не рискнули, тем более, что и боезапас на аэроплане не бесконечен. Развернувшись, они проследовали на базу, не дожидаясь прилёта своих немецких визави. Продолжилась артиллерийская дуэль.

Германские броненосцы засыпали своими снарядами «Славу», «Цесаревича» и «Адмирала Макарова», но реальное попадание случилось лишь одно: в броневой пояс «Цесаревича» ударил немецкий полубронебой на излёте. Броню не пробил, но вдавил плиты, и внутрь броненосца заструилась вода. Уже темнело, и силы обороны Рижского залива стали отходить, не особо беспокоясь за ещё на день защищённые минные поля в Ирбенах. Отходить, чтобы завтрашним утром вернуться к обороне своих заграждений.

Немецкие броненосцы обошлись тоже одним попаданием в мачту «Эльзаса», и осколками выкосило около полутора десятков человек.

И ещё минус два тральщика за этот день. Правда, и у русских «Хивинец» пошёл исправлять полученные повреждения.

* * *

Утренние туманы на Балтике в августе – обычное дело. Но и немцы, и русские прекрасно знали, что как только солнышко поднимется повыше, исчезнет и это, столь неприятное для моряков, «молоко»…

– Ох, и ни черта себе! – удивился Владиславлев. – Их уже семь.

– Вижу, Пётр Петрович, вижу, – мрачно отозвался Бахирев. – Нагнали тевтоны проклятые калибров на нашу голову. И тралят, гады, уже. У носовой башни одного из германских броненосцев блеснуло огнём. Безо всякого бинокля можно было увидеть, как летит в воздухе снаряд. Снаряд, вспоровший волны совсем недалеко от борта «Славы».

– Хорошо положил, – флегматично прокомментировал выстрел Бахирев. – Сейчас нам начнут «салазки загибать», а отойти не имеем права. Огонь по тральщикам! Только по тральщикам! И радируйте на «Амур» и «Енисей», чтобы принимали мины и были готовы этой же ночью выставить новые заграждения…

Количество, естественно, переходит в качество. Количество стволов главного калибра сказалось – двадцать восемь против восьми, это серьёзно. «Слава» схлопотала уже три попадания, «Цесаревич» – два. Попаданий в противника замечено не было. Командиры русских линкоров, каперанги Вяземский («Слава») и Рейн («Цесаревич») прекрасно понимали, что через проливы Моонзунда свои корабли обратно уже не протащить, но продолжали выполнять приказ командования – били по тральщикам и не отвечали расстреливающим их броненосцам Мауве.

– Русские эсминцы с норд-веста! Большие дымы в том же направлении!

– Кого там чёрт несёт? – германский адмирал поднял бинокль и развернулся в упомянутом направлении.

– Боюсь оказаться прав, мой адмирал, но, по-моему, это русские дредноуты, – мрачно процедил сквозь зубы командир «Дейчланда». – Очень хотелось бы ошибиться.

– Этого не может быть, Герхард, – весело посмотрел на командира своего флагмана адмирал. – Я верю нашей разведке, а она давно сообщила, что свои дредноуты Эссен не имеет права выводить за пределы Центральной минно-артиллерийской позиции. Категорически! Я скорее поверю, что это марсиане Герберта Уэллса высадились в Балтийском море, чем буду ожидать здесь русские дредноуты. Вы не знаете психологии русских военных – они не боятся умереть в бою или даже застрелившись, но они до судорог боятся разгневать своё начальство…

* * *

– Передайте командующему: «Я их вижу». – Колчак уже понял, что всё получится. – Дивизиону приготовиться к встречной атаке!

Русским эсминцам было чем встретить своих немецких противников. Стодвухмиллиметровые пушки разворачивались в сторону Девятой флотилии Хохзеефлотте и с ходу начали курочить новейшие эсминцы Германии. Комендоры «Новика», «Победителя», «Забияки», «Грома», «Орфея» и «Летуна» открыли такой энергичный огонь по кораблям противника, что десять немцев стали спешно отворачивать с курса. Причём «V-28» и «G-37» уже так наловились русских снарядов, что если «Новики» стали бы энергично преследовать, германский флот лишился бы ещё двух эсминцев. Защитить своих «меньших братьев» ринулись «Кольберг» и «Росток», но нахальные русские не отступили и спокойно легли на параллельный с крейсерами курс. Благо что пушек на Первом дивизионе хватало, с избытком хватало. Снова начали работать по новым целям дальномеры, снова застучали, нащупывая дистанцию до противника, орудия. Бой продолжился.