Книга Нечаянный роман - Надежда Семенова

Ожили Натальины пальцы, впились в Женю с такой силой, что онемела кисть.

– Она бросила его на Кубе, – сказала Наталья, ее бездонные глаза были так близко, что на мгновение показалось, что в них можно утонуть.

– Кого Ася бросила на Кубе? Сережу? – спросила Женя, чуть шевеля онемевшими пальцами.

– Рому, – сказала Наталья, – Ася оставила на Кубе твоего Рому.

Глава 48

– Серхио, niсo, что ты хочешь на день рождения?

Бабушка Лусинда улыбалась, весело выглядывал через поломанный передний зуб язык.

– Денег, – улыбнулся он, – я хочу много-много денег. И мотороллер.

– Шутник, – Лусинда шутливо погрозила внуку пальцем, – ты такой же шутник, как tu padre. El hijo de la gata, ratones mata.

– Это смешная поговорка: «Сын кота убивает мышей». Может быть, мой отец и похож на кота, но я совсем не такой.

– О, ты – другой, – вздохнула Лусинда, – ты – русский, как твоя мама. У тебя глаза моего Эдуардо, улыбка – Эдуардо, а душа – русская. Ты любишь дождь, ты не смотришь на девушек, ты так много читаешь, что скоро будешь носить очки, как твоя тетя Сильвия. Она работает в библиотеке, это нормально – носить очки в библиотеке. Мужчина не может работать в библиотеке. Мужчина должен быть сильным и много кушать. Твой дядя Хавьер принес вчера кусочек мяса, я могу приготовить настоящий picadillo. Что ты хочешь на десерт? La fruta bomba или просто жареные platanos?

– Я люблю жареные бананы, – сказал Серхио, – но ты можешь приготовить что хочешь. Главное, чтобы хватило всем. Ты знаешь, как называется la fruta bomba по-русски?

Лусинда прикрыла рот ладонью и замахала рукой:

– Твой папа мне говорил, но я забыла.

– Я тоже забыл, – улыбнулся он.

Отец приезжал не чаще чем раз в году. Неудивительно, ведь он стал большим человеком. Работал в министерстве и жил в большом белом доме в Гаване. Лусинда им очень гордится и всем, кто захочет, показывает фотографию дома. Настоящая hacienda. Маме он бы очень понравился. Жаль только, что там живет новая жена отца, Габриелла. У них двое детей. Так что теперь у него есть не только племянники и племянницы, но и брат с сестрой. У Серхио есть и другие братья и сестры, но Лусинда не любит про них говорить, зато молится за всех и каждого. Ведь во всех этих детях ее любимого Эдуардо есть и ее кровиночка.

– Скажи, как называется la fruta bomba по-русски? – спросила Лусинда.

В ее темных глазах плясал озорной огонек. Бабушка прекрасно знала ответ, это было их общей старой шуткой. Трудно жить, если человек не умеет шутить и смеяться над всеми неприятностями.

– Папайя, – сказал Серхио, – это называется папайя.

На смуглых щеках бабушки вспыхнул темный румянец, она всплеснула руками и захохотала. Звонким, молодым голосом.

Непонятно, почему бабушка Лусинда заговорила про его день рождения? До дня рождения еще несколько месяцев, и обычно никто его не отмечает. Просто собираются гости, как это бывает каждые выходные. Все кушают и разговаривают. Праздник бывает, когда приезжает отец. Он привозит всем подарки и много рома. Тогда пьют много кофе и устраивают танцы. Приходят соседи, знакомые и не такие знакомые. Карденас – город небольшой, но всегда есть кто-то новый.

В прошлом году отец привез ему настоящие фабричные сигары, которые идут на экспорт. Они лежали в красивой коробке с красным дном. Теперь он хранил в этой коробке деньги. Сигары он отдал Лусинде, она очень обрадовалась и долго угощала ими гостей. Экспортные сигары оказались лучше, чем обычные. Лусинда говорит, что их лучше скручивают и больше следят за качеством табачного листа. Он сам не видит никакой разницы. Попробовал, так, из интереса. Сигары туманят голову и делают его грустным. Лусинда говорит, что все русские много думают и много грустят. Мама тоже много грустила. Она уехала в третьем классе. Он так и не успел показать ей новую форму, которую выдали в школе. Лусинда говорит, что из русских получаются плохие мамы. Мужчина может многое себе позволить, на то он и мужчина. Женщины – совсем другое дело. Заботиться о детях – это главное женское дело. Разве могла Дева Мария не любить маленького Иисуса? А тем более бросить?

Тогда он был маленьким, слова Лусинды разрывали его грудь пополам. Слезы были такими солеными, что следы долго оставались на щеках и их можно было отмыть только с мылом, которого у них не было. Мама увезла все деньги с собой. Лусинда говорила, что их было очень-очень много. Столько, что хватило бы купить целую свинью, мешок бобов и даже машину. Он не очень верил про машину, все-таки билет на самолет не мог стоить как целая машина. Тогда он и решил копить деньги. Он работает в отеле в Варадеро, помогает на кухне, таскает тяжелые кастрюли и выносит мусор. Платят совсем мало, но зато всегда дают еду. Туристы оставляют на тарелках много еды, даже самой хорошей. Не доедают даже лобстеров. Он ездит на работу на велосипеде, на дорогу уходит больше часа, поэтому он и пошутил про мотороллер. Когда ему исполнится восемнадцать, он сможет работать по-настоящему. Отец говорит, что он отправит его учиться в Россию, так же как сделала Лусинда. Образование – это очень важно. Чтобы получить хорошую работу, надо хорошо учиться, поэтому он остался в школе. Отец может забыть свое обещание, поэтому надо стараться самому.

Ему снился дождь. Не такой ливень, как тут. Ему снился русский дождь. Он не падал с неба потоком, он тихо и нежно сочился с серого низкого неба. Мелкие, почти невидимые капельки падали ему на лицо, и ему казалось, что он плачет. Мама в его сне выглядела совсем не такой, какой он ее помнил. У мамы во сне были золотые, тонкие, как лучи солнца, волосы. Ася была такой, когда они только приехали на Кубу. Потом оказалось, что это была краска, которой не было на Острове свободы. Асины волосы начали темнеть с корней и вскоре стали совсем темными. Не такими черными, как у Сильвии, а такими, как у него. Каштановыми с легкими золотыми искорками.

– Madre, – шепчет он во сне, – мама…

Смутная мамина фигура у окна повернулась к нему лицом. Дождь кончился, вышло солнце. Золотые лучи обрисовали ее фигуру и ударили ему прямо в лицо. Он сморщился, сощурился изо всех сил, пытаясь разглядеть мамино лицо, понять, улыбалась она или сердилась. Она подходила все ближе и ближе, протянула ему обрисованную солнечным светом руку. Еще мгновение, и он смог бы почувствовать ее руку в своей, увидеть ее лицо…

Он просыпается, всегда просыпается. Сердце стучало во рту, на лбу испарина, на постели, где только что находилось его тело, остались мокрые пятна пота. Он чувствует себя пустым, маленьким и одиноким. Но это быстро проходит, за стеной Лусинда громко выговаривает маленькому Энрико, сыну Сильвии. Что он опять натворил? Забыл покормить козу?

Серхио стряхивает с себя остатки тяжелого полуденного сна. Обычная сиеста в выходной день перед дождем. За зарешеченным окном собирались тучи. Тетя Сильвия вышла во двор, чтобы снять с веревки белье. Младшая сестра отца не просто тетя, она друг. Она приносит ему из библиотеки книжки, которые нельзя уносить домой. Ему нравятся книги по истории, книги про путешествия в дальние страны. Про умершие цивилизации и про людей, которые жили до нас. Совсем недавно Сильвия принесла книгу про то, как строилась и процветала El Imperio Romano. Империя Романо. Ему нравится, как это звучит.