Книга Мифы, легенды и предания кельтов - Томас Роллестон

Они пустились в путь; чудесный конь перенес их через море, и в полночь они стояли перед королевским дворцом. «Давай попробуем кашу, как нам велено, – сказала Бебо, – и покинем это место до рассвета». Они прокрались внутрь и нашли горшок с кашей, до края которого Иубдан мог дотянуться, только стоя на спине лошади. Пытаясь добраться до каши, он теряет равновесие и падает в горшок. Он увязает в густом вареве, и в таком незавидном положении утром обнаруживают его поварята; рядом плачет верная Бебо. Их приносят Фергусу, который страшно удивляется, что в его дворце обнаружился еще один крошечный человечек, да еще вместе с женой. Он хорошо обращается с гостями, но не соглашается отпустить их домой. Далее в легенде с несколько раблезианским юмором рассказывается о приключениях Бебо и приводится замечательное стихотворение, которое якобы произнес Иубдан в наставление слуге, поддерживавшему огонь в камине Фергуса. Приведем несколько извлечений из него:

«Не сжигай сладостную яблоню со склоненными ветвями, с белыми цветами, к изящной кроне которой каждый протянет руку.

Не сжигай благородную иву, вечное украшение песен; пчелы пьют из ее цветов, много радости – укрыться под ней.

Изящное, стройное древо друидов, рябину с плодами ее, эту сжигай; но избегай слабых деревьев, не сжигай хрупкий орешник.

Ясень с темными почками не сжигай – дерево это гонит колесо и дарует вознице хлыст; копье из ясеня – коромысло битвы».

Наконец от Малого народа является целое посольство и просит Фергуса вернуть им их короля. Фергус отказывает им, после чего они насылают на Ульстер разные несчастья: губят колосья, лишают дойных коров молока, портят колодцы и т. д.; но Фергус непреклонен. Тогда они, божества земли, обещают, что поля перед королевским дворцом больше не понадобится ни пахать, ни засеивать, и все же они будут каждый год родить хлеб; но все тщетно. Наконец Иубдан перечисляет Фергусу лучшие из своих сокровищ – например, котел, что никогда не пустеет, арфа, что играет сама по себе; он упоминает и о чудесных водяных башмаках, надев которые можно идти по воде или под водой так же, как по суше. Фергус соглашается отпустить маленького короля в обмен на башмаки, и Иубдан получает свободу.

Позор Фергуса

Но смертному лучше не иметь дело с жителями Волшебной Страны – в их дарах часто таится зло; так было и на этот раз. Фергус изучал глубины ирландских озер и рек; но однажды в Лох-Рудрайге он повстречался с жившим там чудовищем – это был Муйрдрис, или речной конь, и Фергус едва-едва сумел спастись от него. От ужаса, пережитого при этой встрече, лицо его исказилось; но поскольку человек с изъяном не может править в Ирландии, то королева и знатные мужи под благовидным предлогом убрали из дворца все зеркала, так что он не узнал, как выглядит. Но однажды он ударил за некую провинность свою служанку, и возмущенная девушка закричала: «Лучше бы ты, Фергус, отомстил речному коню, что так исказил твое лицо, чем храбро сражался с женщинами!» Фергус приказал принести зеркало и взглянул в него. «Поистине, – сказал он, – речной конь из Лох-Рудрайге сделал это».

Смерть Фергуса

Конец этой повести мы можем изложить в прекрасных стихотворных строчках Сэмуэля Фергюсона. Фергус надел волшебные башмаки, взял меч и отправился к Лох-Рудрайге:

И день прошел, и ночь прошла —Его не видно под волной,Но все улады с береговУвидели – вода как кровь —Забрезжил алый восход едва,Он встал из волн – Муйрдриса головаВ руке! и вновь вернулась красотаК нему, и каждая чертаИ величава, и чиста.Он кинул на берег трофей– О люди Ульстера, – сказал, —Я победил! – и вновь исчез в волнах[134].

Ироническая трактовка волшебства в этой повести говорит, казалось бы, о ее позднем происхождении, однако трагизм и благородство конца неопровержимо свидетельствуют, что она принадлежит к уладскому циклу, и в ней представлено то же мировоззрение, что и в сагах о Кухулине, если даже создана она была в другой период.

Значение ирландских топонимов

Прежде чем распроститься с этим замечательным циклом, давайте займемся вопросом, которым, возможно, уже задавались многие читатели, – давайте выясним, в какой степени память о главных его героях и эпизодах сохранилась в нынешних ирландских топонимах. Примеров такой фиксации можно найти достаточно много, если говорить о корпусе ирландских преданий в целом и в особенности – об уладском цикле. Поистине, и теперь, по прошествии многих столетий тьмы и забвения, названия напоминают нам о той сокровищнице героических преданий, которая лишь сегодня, трудами наших современников, постепенно открывается нашему взору. Название маленького городка Эрди, как мы уже видели, отсылает нас к трагической гибели Фер Диада от руки его любимого друга, величайшего героя гэлов. Развалины Дун-Барух, откуда Фергус получил предательское приглашение на пир, до сих пор возвышаются над водами Мойле, через которые переправлялись Найси и Дейрдре, спеша навстречу своей судьбе. Холм Броска в Западном Миде напоминает о доблестном властителе, толпе глазеющих женщин и затаившемся враге со смертоносным снарядом. Название Армага, или Ард-Махи, несет в себе память о чудесной жене и ее героическом самопожертвовании, а там, где богиня войны булавкой от застежки очертила размеры королевской твердыни Ульстера, до сих пор сохранился поросший травой земляной вал. Полный перечень названий такого рода занял бы не одну страницу. Возможно, нигде в современном мире топонимы не насыщены так мифологическим содержанием, как в Ирландии. Поэзия и миф в прямом смысле впитались в почву Эрин; сама земля здесь являет собой подлинный источник вдохновения, если только у нас достанет проницательности, чтобы увидеть его, и искусности – чтобы им воспользоваться.

Глава 6

Саги цикла Оссиана Фении в Эрин

Подобно тому как саги уладского цикла группируются вокруг героического образа Пса Кулана, точно так же саги цикла Оссиана объединяет образ Финна Мак Кумала, сын которого Ойсин (или Оссиан, согласно Макферсону, впервые в своих «переводах» представившему этого героя англоговорящему читателю) был одновременно и воином, и поэтом; ему-то и приписывается авторство большинства этих преданий. Считается, что события уладского цикла происходили примерно во времена Рождества Христова. Действие цикла Оссиана разворачивается главным образом в период правления Кормака Мак Арта, жившего в III столетии н. э. Тогда ирландские фении – нечто вроде военного ордена, состоявшего главным образом из членов двух кланов – клана Байшкне и клана Морны, – служившие верховному королю и оборонявшие страну от иноземных захватчиков, достигли под руководством Финна вершины своей славы.

Древнеирландские хронисты представляют историю Финна и фениев в целом довольно мрачной. Едва ли это действительно было так. Во времена фениев Ирландия не страдала от чужеземных вторжений, и авторы саг ничего не сообщают нам о реальной обстановке в стране, больше интересуясь Волшебными землями, населенными самыми разными нечеловеческими существами, как прекрасными, так и пугающими, нежели бренным миром, в котором обитают обычные мужчины и женщины. Современный критически настроенный читатель вскоре почувствует, что искать за этим сверкающим миражом какую-либо рациональную основу бессмысленно. Но этот мираж создавали столь одаренные поэты и сказители, что он произвел неизгладимое впечатление ирландских и шотландских гэлов.