Книга Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт

Пратибха Патил, президент Индии

emp1

Ситуация постепенно меняется. Закон на стороне прогресса, дискриминация по кастовому принципу считается уголовным преступлением. Миллионы детей из «списочных каст» получили возможность учиться во всех школах Индии, более 50 000 имеют льготы при поступлении в высшие учебные заведения, в том числе в медицинские. В медицинских колледжах всегда был очень большой конкурс, поступали далеко не все, кто хотел, и появление квоты для «внекастовых» вызвало многочисленные беспорядки. Действия индийского правительства по продвижению «списочных каст» вызвали такие же яростные споры, как и американская политика поддержки национальных меньшинств. Индусы высших каст убеждены, что подобное особое положение бывших неприкасаемых способствует лишь растрате национальных ресурсов, препятствует продвижению наиболее талантливых представителей общества и не ликвидирует отсталость «внекастовых», а укрепляет ее, поскольку все далиты заинтересованы лишь в утверждении и гордом провозглашении своего положения «отверженных». Некоторые юристы заходят еще дальше, считая, что привилегии для «списочных каст» неэтичны и противоречат 16-й статье конституции Индии, которая гласит: «все граждане имеют равные возможности при трудоустройстве в любую компанию или предприятие». Тем не менее в той же статье конституции прямо говорится, что «государству и штатам не возбраняется издавать указы о резервировании вакансий или определенных должностей для представителей низших классов».

В конституции Индии отчетливо отражена двойственность нации, которая разделена существованием неприкасаемых, как бы их ни называли: санскритским эвфемизмом «хариджан», английским термином «списочные касты» или словом языка маратхи — «далит». Для большинства индусов эта проблема все еще остается слишком острой, чтобы они могли рационально подойти к поиску ее решения. Сторонники прогресса заявляют, что стремятся лишь к тому, чтобы в Индии сформировалось более светское, истинно демократическое общество, тогда как конституция, делая акцент на «внекастовых» и «племенах» и устанавливая для них особое положение, так или иначе способствует развитию процесса, обратного ассимиляции, усиливает кастовые различия, стимулируя одну пятую часть населения страны, традиционно занимавшую положение «внекастовых», сохранять свой статус.

На выборах в парламент побеждают многие бывшие неприкасаемые, сегодня их более сотни в высшем законодательном органе страны. Многие входят в высшие эшелоны исполнительной власти (Джадживан Рам получал портфель министра в четырех правительствах, а в 1979-м был близок к тому, чтобы стать премьер-министром). Многие работают врачами, юристами, управленцами высшего звена и служат офицерами индийской армии во всех уголках страны. И благодаря этому все большее число индусов может увидеть и осознать проблему прошлого, настоящего и будущего: предрассудки и допотопные страхи представителей высших каст вынуждают людей с их потенциалом, интеллектуальными способностями и талантами занимать в обществе унизительное положение — ниже, чем у домашних животных, коров, или даже змей и обезьян.

Семья

Семья в Индии — самый важный социальный институт. Семейная жизнь во всех ее проявлениях является сердцем кастовой системы: именно там человек получает представление о касте и осознает ее ценности, именно в семье реализуется регламентированная индуизмом повседневная жизнь людей. Традиционное создание и расширение индуистской семьи представляет некий микрокосм древнего индийского общества и по сей день остается наиболее эффективным способом поддержания социальной преемственности в Индии. Интересы этой ячейки кастовых общин считаются более важными, чем индивидуальные и национальные интересы.

По меньшей мере последние триста лет большинство семей Северной Индии были патриархальными. Главой семьи являлся самый старший мужчина, чье слово было закон, сыновья приводили молодых жен, чтобы вместе жить под крышей своего отца, в его доме. Большую индийскую семью обычно составляли родственники трех, иногда четырех поколений, и они делили между собой работу и ее плоды, развлечения и удовольствия. Сегодня в городах появляется все больше малых семей, но давние традиции, которым следуют в полумиллионе древних индийских деревень, сохраняются и в современных мегаполисах. Глава семьи — отец или дед — почти бог, дети склоняются перед ним, чтобы коснуться его стоп, — обычай давно забытый на Западе — таким образом они выражают почтение и уважение. Решения, принятые главой семьи, должны обязательно выполняться, тот, кто ослушался, может быть изгнан из семьи. Конечно, большинство глав семей мудро распоряжаются своей властью и не злоупотребляют ею, они дают советы своим женам и взрослым сыновьям в важных вопросах, касающихся денег и собственности. Однако предоставляемая традицией абсолютная власть может стать причиной тирании. Индийцы в основном послушные, почтительные люди, они принимают «высшую» власть, даже если не согласны с теми указаниями, правилами и ограничениями, которые кажутся им несправедливыми или невозможными. Корни этого послушания — в семейном воспитании. Представители власти, в большинстве своем, пожилые мужчины, хотя представители божественной власти всегда изображаются в виде юных богов и прекрасных богинь.

В царских семьях Индии наследство передавалось по первородству, однако земля и вся остальная собственность делились поровну между всеми сыновьями. В наше время по закону дочери также имеют право на свою долю наследства, но, чтобы получить ее, им потребуется мужество, чтобы отстаивать свои законные права, и удача, чтобы выиграть в суде. В Индии сильна арийская традиция сыновней и братской солидарности, провозглашенная и установленная в «Махабхарате» и «Рамаяне». Братья держатся вместе и воюют друг за друга, а иногда делят между собой одну жену. На хинди слово «брат» (бхай) также означает «кузен», и в большой семье к сыновьям брата относятся так же, как к своим сыновьям.

Типичная индийская семья живет в одном доме и ест пищу, приготовленную на общей кухне. В индийской семье практически нет понятия неприкосновенности частной жизни, и непохоже, чтобы кто-то жаловался на это. Индийцы, в отличие от американцев, как правило, не чувствуют потребности в личном пространстве, а если решают оставить общий дом и жить отдельно, то страдают от недостатка общения. Большинство индийцев считает, что человек, живущий в Америке, слишком одинок, тогда как американцы обычно находят Индию чересчур многолюдной, особенно если им приходится жить в индийской семье. Двери личных комнат в индийских домах редко закрываются, а если и закрываются, то на них нет замков. У членов индийской семьи общая не только еда, но и всевозможные бытовые принадлежности, включая телевизор, DVD-плеер с коллекцией фильмов. Новобрачные редко могут уединиться в общем доме. С другой стороны, похоже, они в этом и не нуждаются. Личным делом у индийцев считается только процесс приема пищи, и то лишь среди строго следующих правилам и предписаниям брахманов. То, что индийцы живут и вырастают в больших семьях, наделяет их сильным чувством безопасности и социальной идентичности, и в то же время лишает их инициативности и того, что мы называем «яркой индивидуальностью». Таким образом, индиец гораздо более пассивен, по сравнению с американцем аналогичного возраста и положения, это результат постоянного проживания в условиях большой многоголосой семьи с множеством нужд, потребностей и стремлений. Если все заговорят одновременно, то никто никого не услышит, и самое важное может быть упущено. Поэтому индийцев с детства учат быть терпеливыми и дожидаться своей очереди.