Книга Покорение Америки - Геннадий Марченко

В кабинете они были вдвоём. И самым страстным желанием Тартамеллы было оказаться отсюда как можно дальше. Сейчас он уже жалел, что когда-то связался с этим человеком и вообще с семьёй Бонанно. Но давать задний ход было поздно, соскочить – себе дороже.

О том, что происходило на собрании Комиссии, Тар-тамелла знал в общих чертах в пересказе взбешённого дона. и в целом был согласен с рассуждениями Костелло относительно аферы, в которую Бонанно может втянуть другие сицилийские кланы своими необдуманными действиями. Особенно его напрягла попытка пристрелить в том баре переговорщика от русских. Но спорить с боссом в данный момент виделось бессмысленным. И не похоже, что в ближайшие дни он успокоится. Нет, криков-то точно станет поменьше, но Тартамелла знал, что если Джо что-то втемяшит себе в голову, то это всерьёз и надолго. И потому не удивился, когда Джозеф попросил его собрать в кабинете капо семьи. На это ушло около двух часов, кого-то пришлось даже поднимать с постели, прежде чем трое капореджиме расселись в кабинете уже немного успокоившегося к тому моменту Бонанно.

– Сегодня мне и всем нам плюнули в лицо! – заявил он, обводя горящим взглядом верных помощников. – Меня обвинили в том, что я не могу управлять семьёй, обвинили в трусости, и я хочу доказать, что эти люди сильно ошибались.

«Ещё и в трусости? – подумал Тартамелла. – Чёрт его знает, меня же там не было».

– Завтра же мы собираем всех людей, – продолжил Бонанно, – всех, способных держать оружие, и едем в Гринпойнт. Наша задача – разнести это осиное гнездо к чёртовой матери, чтобы от Большого Ивана не осталось даже воспоминания.

– Правильно, надо было туда ехать, ещё когда они замочили наших ребят, – согласился один из капо Лючано Стефано.

– А где он прячется, этот Большой Иван? – поинтересовался Багси Торричелли. – Гринпойнт не такой уж и маленький район.

– Если он не последний трус, то вряд ли будет отсиживаться в своей берлоге, когда мы спалим к чертям этот русский ресторан, – заявил Бонанно и бросил взгляд на запястье. – Итак, в семь утра полный сбор, в восемь мы должны уже быть возле русского ресторана. Сколько у нас людей и сколько машин?

В течение следующих десяти минут дон получил полную информацию о боеспособности и мобильности своей маленькой армии. На его лице впервые за последние дни промелькнуло чувство удовлетворения: 350 бойцов, имеющих на вооружении пистолеты, дробовики, «томми-ганы» и даже пару пулемётов, полсотни автомобилей, включая три фургона, и главное – неукротимый сицилийский дух, перед которым русские никак не смогут устоять. Завтра будет потеха!

Когда все разошлись, Джо ещё раз взглянул на часы. Половина первого ночи. На сон оставалось от силы часов пять. А потом… потом в бой! Он лично поведёт за собой своих воинов, как когда-то вёл свои центурии Гай Юлий Цезарь!

Пребывая во власти своих мечтаний, Бонанно с бокалом траппы подошёл к окну, отодвинул тяжёлую портьеру и открыл форточку. Душно, наверное, будет гроза. Вон вроде на горизонте уже посверкивает.

Из окна его выстроенного на холме дома открывался прекрасный вид на сверкавший огнями ночной Нью-Йорк. Где-то там, среди огней, и дом тёщи, у которой сейчас гостят жена и дети, по которым Джозеф уже успел соскучиться.

Единственное, что портило панораму, – росший метрах в ста прямо напротив дома раскидистый платан. Джо давно подумывал отдать команду спилить дерево, но всё как-то не доходили руки.

«Завтра разберусь с русскими и займусь деревом», – подумал он, поднося бокал к губам.

В это мгновение ему почудилось, что на фоне полной луны в ветвях платана обозначилось лёгкое движение. Вроде человеческая фигура. Он с минуту вглядывался в переплетения ветвей… Нет, ни одного движения, в такую безветренную погоду даже ветви не шевелятся.

«Это, наверное, от усталости, день выдался тяжёлым».

Джо ещё раз пригубил граппы и поднял руку, чтобы задвинуть портьеру, но в этот миг в кроне платана словно кто-то чиркнул зажигалкой, высекая искру, а долю секунды спустя в стекле появилась аккуратная дырочка и не менее аккуратное отверстие – на лбу Бонанно. А вот выходное было не таким аккуратным, потому что пуля калибром 7,62, выпущенная с сотни метров из винтовки Ml Garand, разворотила затылок главы семьи Бонанно, мозговое вещество которого разметало по кабинету.

Кусок плоти, ещё недавно бывший всемогущим мафиози Нью-Йорка, кулем свалился на иранский ковёр, подаренный главе клана Бонанно год назад одним из друзей семьи. Телу предстояло лежать здесь до половины восьмого утра, пока обеспокоенный отсутствием босса Тартамелла не толкнёт дверь кабинета.

Похороны Джозефа Бонанно получились пышными. Сначала было длившееся около часа отпевание в храме Святого апостола Павла в верхнем Вест-Сайде, затем процессия переместилась на кладбище Грин-Вуд, где предполагалось захоронить останки покойного.

Собрались главы всех как нью-йоркских семей, так и семей из Чикаго, Баффало и Лос-Анджелеса. Каждый счёл своим долгом выразить соболезнования вдове покойного, добавляя, что готов оказать всемерную помощь ей и детям, стоит только к ним обратиться. Почерневшая от горя Фей Лабрузо механически кивала, не поднимая глаз. Лишь однажды она осмелилась посмотреть в глаза подошедшему. Этим человеком был Фрэнк Костелло, одетый в тёмный, с иголочки, костюм. Он по-отечески обнял вдову, прошептав ей на ухо:

– Сочувствую твоему горю, Фей. Поверь, для всех нас это тяжёлая утрата, всем нам будет не хватать твоего… нет, нашего Джо. Он был мне как брат.

– Я понимаю, Фрэнки, – бесцветным голосом ответила женщина.

– Мы с ребятами возместим все расходы на похороны Джо. И поверь, через месяц над его могилой сомкнутся своды склепа, краше которого Грин-Вуд ещё не видел.

– Спасибо, Фрэнки, за заботу, только моему Джо уже всё равно, где лежать. – Гримаса страдания на мгновение исказила её лицо, и Костелло прижал вдову к своей груди.

– Что поделать, Фей, это нужно просто пережить. А подлого убийцу мы найдём, поверь, он не уйдёт от заслуженного возмездия.

Отстранив от себя женщину, он погладил макушки детей покойного – шестилетнего Сальваторе и четырехлетней Катерины – и с полминуты постоял у богато украшенного гроба. Джо выглядел достойно, хотя этого и следовало ожидать. Как-никак Бонанно при жизни владел самой обширной в Штатах сетью похоронных бюро, и в одном из них неплохо поколдовали над внешностью убитого босса. Отверстие на лбу было совсем незаметно, на щеках играл румянец, казалось, Джо сейчас поднимется из гроба, произнесёт: «Ну что, Фрэнки, думал, избавился от меня?» – и разразится дьявольским хохотом.

Живо представив подобную картину, Костелло невольно вздрогнул и поспешил отойти в сторону, присоединившись к боссам остальных кланов. Сегодня вечером им предстоит снова собраться, чтобы решить, кому какой кусок достанется от приличного наследства покойного. Сразу, конечно, раздевать догола семью Бонанно не стоит, это будет выглядеть некрасиво даже в их собственных глазах. На всё нужно время. И хорошо бы предложить Фей и детям съездить в Кастелламмаре, откуда родом и она, и её покойный муж. Пусть погостят у родни, а ещё лучше, останутся там навсегда и забудут об Америке. Глядишь, получится перенести прах Джо на Сицилию, чтобы родственникам недалеко было ходить на могилу. А вдове можно назначить пансион, включая оплату будущего обучения детей Бонанно. Нужно сегодня же этот вопрос тоже обсудить с парнями.