Книга Классовая борьба. Государство и капитал - Владимир Сапега

Горе-коммунисты в своей марксистской безграмотности скажут: «нет, мы выступаем за такое государство, в котором бы…» — и начинается перечисление всех возможных благ. Но мы даже дослушивать до конца не станем все пункты их фантазий райского социализма. Вообще, у коммунистов разговор с дураками короткий. Все лозунги и вся идеология должны быть выброшены на помойку, если в них нет основного стержня: власть класса трудящихся.

Мы не анархисты. Мы не призываем, сначала разрушать, а затем строить. Для разрушенья у нас элементарно нет сил. Коммунистическая программа и интересы рабочих требуют строительства своего государства в нашей стране параллельно с существующим, создавая двоевластие, вытесняя своей силой власть чиновничьей бюрократии и коррупции — эволюционно и революционно.

Рассуждения коммунистов о собственном государстве — не есть вопрос текущей политики. Самый первый вопрос — много до того, как мы произнесем само слово «государство» — должен быть: интересы трудящихся. Сначала — организация рабочего класса в боевую партию, взятие политической власти рабочим классом, начало разрушения эксплуататорской сути существующего государства, а уже после, после этого — речь о собственном государстве, необходимом, чтобы раздавить сопротивление гадов, которые сегодня и есть государство — чиновники, министры, депутаты, губернаторы, прокуроры, генералы, судьи, инспекторы и проч. народные ненавистники, со своим законодательством и госсимволикой. Пока же вопросы о будущем коммунизме, о «подлинном социализме», о всеобщем благоденствии и рае на земле — есть темы для обывательских разговоров, ничего общего не имеющие с политикой, с жизнью, с действительностью, или политиканствующая ложь.

Но ближайшие цели, к которым зовет рабочая партия, для скорейшего уничтожения эксплуататорского государства требуют уже сегодня, до начала народной революции, последовательной и параллельной замены существующей госвласти представительством самих трудящихся — советами трудовых коллективов, избранными рабочими представительствами и т. п., осуществляющими пока не диктаторский контроль над бюрократией и буржуазией. Нет ни одного чиновника, действия которого невозможно контролировать. Вахта студентов-юристов, членов коммунистической партии, круглосуточно стоящих за спиной каждого чиновника — чем не демократия?

Коммунисты не исключают коммунистической революции мирным, парламентским путем. Чиновники и центристы — политически самый беспринципный народ, служат тому, во что не верят: сменись власть с республиканской на монархическую или советскую — и они послушно и молча проведут соответствующую директиву. Но цели коммунистов в отношении государства, жрецы которого имеют возможность жить за счет труда народа, не зависят от тактических путей их разрешения. Государственный аппарат, целиком стоящий над народом, должен быть уничтожен полностью и заменен новым государственным устройством, сверху донизу подконтрольный и отвечающий интересам народа.

Кадровая политика коммунистов должна заключаться далеко не столько в подборе кадров, сколько в вовлечении в политику масс. Марксизмом разрешен вопрос о роли личности в истории. Значение деяний и мыслей каждого человека велико; человек — это много. Даже один, стоящий за правду, сильнее тысячи лжецов. Но личности «творят историю», лишь ускоряя или замедляя общий ход развития общества.

Выборы — есть один из видов политической борьбы. Политика же всегда классова, — это, конечно, тавтология, но именно так может быть понята действительность и развеяны устоявшиеся иллюзии и предрассудки. Дело не в персоналиях: даже самые порядочные представители трудящихся, будучи поставлены в рамки власти и системы, неизбежно идут к перерождению (т. е. сознательно подстраиваются под бытие), если общественный классовый контроль не выполняет функцию сдерживающей действительности. Политика государства не тождественна методам правления государя. Дело не в форме правления класса: монархия, республика, демократия, а в том, какой класс является правящим. Наивно полагать, что коли народ «выберет» на выборах власть трудящихся и откажет в доверии партии чиновников, то бюрократия лишится политической власти.

Дело не в косметических вариациях: о всеобщем покаянии, о смене курса, о добавлении морали в политику, о национально ориентированном правительстве и т. п. уводящих в сторону призывов. Единственный и принципиальный вопрос — интересы какого класса реализует политическая власть, какой класс в стране имеет политическую возможность реализовывать свои стремления? Коммунисты отвечают на этот определенно: никакого «духовно-православного», «социальнопатриотического», «национально-однородного», коалиционного, «народного доверия» правительства — только правительство трудового народа, диктатура закона, установленного силой рабочего класса. Не приемлемы никакие, самые душевные названия, если это правительство бюрократического аппарата или правительство буржуазии. Если бюрократия называет себя «социальным государством», это лишь означает, что на данном этапе она решила завоевать поддержку народа озвучиванием намерений проводить «социальную» политику. Как бы торжественно не клялся правитель, что он за народ — верить ему нельзя.

Вопрос не в том, каким само государство хотело бы быть и каким на протяжении десятилетий обещает быть, а в том, какое государство есть, каким оно продолжается и каким навсегда бы оставалось, если б не принявшее боевые формы возмущение народа. Реализовать требования народа и рабочего класса может только политическая власть рабочего класса. История показывала и многократно покажет, что какая бы политическая сила ни клялась верности народу и рабочему классу, это всегда обман, если эта сила не коммунистическая.

Говоря о народе, для коммунистов имеет самоценность лишь трудящееся большинство народа. Рабочий класс не есть однородная масса. Имущие классы тоже не однородны. И здесь есть верхи и низы, и между ними идет сложная борьба: центральная и местная власть, крупный и мелкий бизнес и т. д. Но нас не должны вводить в заблуждение никакие пошленькие «политические союзы» и «партии»: всем, всем центристам и правым мы говорим: врете! — на защите трудового народа может быть только — во-1-х — революционная, во-2-х — коммунистическая, в-3-х — партия трудящихся.

Коммунисты выступают за принадлежание собственности на средства производства только рабочему государству (не всякому государству вообще: капиталистическому, тоталитарному и т. д.) и трудовым коллективам и притом только тогда, когда такое государство де-факто будет создано.

Капитализм — есть власть буржуазии, защищающее интересы капитала. Тоталитаризм и авторитаризм — есть власть бюрократии, «государственное» государство; это не тавтология: государство ради государства: государство, самоцельно защищающее себя (под любой вывеской: национальное, социальное, духовно-церковное, город Солнца и проч.). Социализм — есть государство трудящихся, стоящее на защите труда, т. е. в интересах трудящегося большинства народа. Экспроприированную государственную власть рабочий класс возьмет целиком себе.

Мы говорим: до того, много до того, как потребовать огосударствления собственности, коммунисты должны осознать, провозгласить, потребовать и завоевать государство трудящихся; и вот тогда, только и только тогда мы скажем: а вот теперь мы за нашу, за государственную собственность, т. к. государство это — наше, и государство — это мы. Пока государство не наше, мы против национализации; как только государство станет нашим, мы сразу же выступим за национализацию. Недоступным пониманию оказывается не сложность триалектических тезисов, а то, как элементарные комбинации из трех пальцев все-таки оказываются недоступными пониманию.