Книга Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье

Из Тверской губернии в 1890-е годы отходило 530 крючников. В Петербург шли крючники из Иружинской волости Бежецкого уезда (в основном из деревни Алексино) и соседней с ней Раменской Новоторжского – всего 107 человек. Остальные находили работу на волжских пристанях.

Тверские крючники занимались погрузкой и разгрузкой судов, работали на железнодорожных станциях или совмещали погрузо-разгрузочные работы с ломовым извозом. Уходили крючники из деревень в конце апреля, в деревню возвращались к 14 ноября.

Отход начинался в 18–19 лет. Существовали три типа трудоустройства крючника: артельная, наем к определенному подрядчику, поденная работа. Артели и работники, связанные с определенным подрядчиком, нанимались на сезон. Хозяин обеспечивал харчами и квартирой. За семь месяцев работы на руки полагалось 120–180 рублей.

Артель (она состояла обычно из 25–40 человек) избирала из своей среды нескольких выборных, ищущих выгодный подряд. Снималась артельная квартира рублей за 25 в месяц. Харчи выбирались в долг в лавке, расплачивались ежемесячно или за все лето. Питание одного крючника в месяц обходилось примерно в 10 рублей. Еще рублей 6 платили кухарке.

Выдача заработка происходила по окончании сезона. Размер выплаты зависел от полезности работника как ловкого и сильного крючника или как предпринимателя.

Больше всего полагалось артельному подрядчику – старшему из выборных, взявшему работу на подряд (сам он в физической работе участия не принимал). Затем шли «отделенные», заведующие «штабелем», то есть порядком укладки, «вешальщики», стоявшие у весов и контролировавшие количество перенесенного груза, и носильщики девятипудовых кулей. Следующий разряд – носильщики мешков (в стандартном мешке – 5 пудов). Наконец, последними по оплате шли молодые члены артели, так называемые первоучки, которые «ставили» мешки, то есть подавали их и помогали ставить на плечи. Если при работе требовались лошади, то наем ломовых извозчиков производился самой артелью.

Поденщики получали от подрядчиков от 80 копеек до полутора рублей в день. Харчи за свой счет: обычно завтрак из хлеба, рубца и печенки – 10 копеек, такой же обед с чаем – 20, ужин – 10; всего 40 копеек в день. Ночевали поденщики в ночлежках – 5 копеек за ночь.

С конца XVIII века в Холмовской волости Пошехонского уезда получил распространение отход в Петербург корзинщиков. Корзины, сделанные из сосновой дранки в виде ящиков для упаковки ягод, посуды, яиц и других хрупких или легко повреждающихся товаров, широко употреблялись в магазинной торговле города.

В 1869 г. этот промысел в столице был почти полностью монополизирован ярославскими крестьянами (21 из 29 хозяев корзиночных мастерских и 173 из 273 рабочих в них).

В 1901 г. корзиночным промыслом был занят 671 ярославский крестьянин, из них 619 (92,3 %) уходило в Петербург. Подавляющее большинство из них (98,3 %) отправлялось в столицу из трех волостей, лежавших на стыке Романово-Борисоглебского, Пошехонского и Даниловского уездов[220]. Отход здесь не был сезонным, корзины в магазины требовались постоянно.

Широко применялся труд подростков – четверть корзинщиков была моложе 18 лет. Ученье продолжалось 23 года, причем в это время мальчикам жалованье не полагалось. Подмастерье зарабатывал от 10 до 14 рублей в месяц на хозяйских харчах. Жили работники в помещениях мастерских. Работа продолжалась 13–15 часов чистого времени в день. В день рабочий изготавливал в среднем 60 корзин из сосновой дранки.

Технология работы была сравнительно несложной, инструмент стоил 5-10 рублей, и поэтому среди корзинщиков было довольно много самостоятельных хозяев (5,7 % или 38 человек). Одиночка зарабатывал в год до 300 рублей, хозяин в среднем – 1200.

Глава 6

Земляческие общества

В начале XX века в Петербурге существовало множество официальных благотворительных обществ, построенных по земляческому принципу. Большинство из них было создано иностранцами (немцами, итальянцами, швейцарцами и т. д.).

Существовали и общества взаимопомощи уроженцев нескольких русских губерний – Олонецкой, Вологодской, Костромской, Рязанской, Владимирской, Тамбовской, Архангельской. Ярославская губерния была представлена сразу тремя благотворительными организациями, объединявшими ярославцев в целом и отдельно уроженцев двух ее уездов: Угличского и Мышкинского.

Земляческая благотворительность преследовала цель облегчить положение мигрантов в столице. Общества содержались на взносы своих членов (как правило, пожизненные члены платили при вступлении 100 рублей, действительные – по 3 рубля в год, члены-корреспонденты – по рублю в год), отдельные пожертвования (иногда очень крупные), поступления от специальных сборов (кружечный сбор, благотворительные спектакли и балы). Полученные средства капитализировались.

Расходы обществ состояли, прежде всего, из безвозмездных пособий землякам, оказавшимся в затруднительном положении в столице. Чаще всего это были относительно небольшие пособия, иногда железнодорожные билеты, необходимые для возвращения в родную деревню. Общества арендовали или покупали недвижимость, чтобы содержать в ней дешевые или бесплатные квартиры, приюты, богадельни, ясли, столовые.

Общества ежегодно выпускали печатные отчеты о своей деятельности. Такие отчеты год от года сохраняли одинаковую структуру: очерк деятельности общества за прошедший год, баланс расходов и доходов, сведения о состоянии капитала общества и полный список членов.

Эти отчеты (как и сами общества) до сих пор не вызывали интереса историков. Между тем, списки членов общества в сопоставлении с различными справочными пособиями (прежде всего «Всем Петербургом» и справочниками купеческой управы) позволяют выяснить региональный состав столичной национальной буржуазии, ее связи с чиновничеством и духовенством города и, в конечном итоге, получить важные выводы о значении земляческих связей в социальной мобильности русских крестьян.

Возможность уточнить материалы отчетов дают справочники, ежегодно выпускавшиеся столичной купеческой управой[221]. Они представляют собой алфавитные аннотированные списки всех лиц, выбравших в Петербурге торговые и промысловые свидетельства. Особенно ценно, что в них сообщаются сведения о приписке всех крестьян и мещан, внесенных в списки (губерния, уезд, волость, деревня). Однако большинство занесенных в списки, в конце концов, приписывались к петербургскому купечеству. И тогда определение их происхождения вызывает определенные трудности. До 1880 г. в справочниках указывается только губерния, к которой были приписаны торгующие в столице крестьяне и мещане. Были и такие, кто приписывался к купечеству сразу по обретении собственного дела.