Книга Яга - Дарья Кривоногова

– Кто ты? – громогласно закричал Чернобог.

Но святой человек не ответил – он заканчивал очередную молитву.

Черного владыку охватил неистовый, свирепый гнев на этого тщедушного старца, но ничего поделать он не мог. Древнему богу пришлось ждать, когда игумен прервет свои непонятные молитвы!

– Зачем ты пришел, враг рода человеческого? – тихим спокойным голосом спросил таинственный священник.

Чернобог опешил, но спросил сам:

– Имеешь ли ты право молиться новому богу?

– А имеешь ли ты право спрашивать меня об этом?

Черный владыка молчал, спесиво задрав подбородок, и от полнейшего бессилия сжимал и разжимал хрустящие кулаки с нечеловеческой силой. Теперь огонь объял его ноги до самых колен, но и нутро Чернобога пылало от ужасной злобы.

– Никогда боги Нави и Прави не любили русичей, – промолвил он. – А теперь ты дерзнул найти тех, кто заступился за вас на поле брани! Почему новые боги идут на смерть за вас, мелких и тщедушных, быстро живущих и умирающих?

Теперь святой человек обернулся к владыке мертвых. Он с любопытством рассматривал пришельца и молчал. Чернобога раздражал этот спокойный, ясный взгляд.

– Тогда назови свое имя. Я буду ждать твоей смерти. Туда, в пучину страха и уныния, в мое царство мертвых ты придешь сам, больной или убитый, но ты придешь! Тогда мои слуги приведут твой никчемный трепещущий дух ко мне. А я назначу тебе тысячи лет огненных мучений, и ты будешь взывать к своим богам, но они не захотят тебя слушать, потому что ты будешь в моей полной власти!

– При постриге в монахи меня нарекли Сергием, – скромно ответил игумен.

– Тогда и ты, смертный, услышь мое истинное имя и содрогнись!

– Мне не нужно твое имя, – перебил черного изувера богомолец. – Я не боюсь тебя, осквернитель. Больше нам не о чем говорить.

Священник вернулся к своим молитвам, а Чернобог вспыхнул всем телом. Он попятился к выходу и даже не мог вымолвить ни слова. Чернобог чувствовал невероятную слабость, находясь в этом странном храме с луковкой на острой крыше. Больше всего раздражал скошенный деревянный, на вид очень простой крест. Но почему-то именно это святое для людишек перекрестье заставляло болезненно вспыхивать поверхность тела.

А еще эти лики, исполненные кистями и красками, смотрели на него с явной укоризной. Черный бог продолжал терять силы в этом намоленном месте. Ох, как бы он хотел уничтожить этого маленького, но такого сильного человека! Но монах был вне его власти.

Пришлось уйти восвояси. Чернобог вернулся на поле боя, жадно вглядываясь в людскую мясорубку. Он искал признаки слабины русских воинов. Пора бы им, по его мнению, дрогнуть под напором степного ига, и ментальных укусов кромешных фурий. Но войско стояло, било монгола, а фурий быстро оттеснило белоснежное, сверкающее, ослепительное воинство нового бога. Черный владыка понял, что его планы по уничтожению русского мира затрещали по швам.

Баба Яга вздрогнула, сфокусировав взгляд перед собой. Наконец-то она отвернулась от страшного и кровавого побоища и теперь решилась уходить.

Окаменевшая от старости ступа неохотно разгонялась, изредка касаясь верхушек замшелого елового леса исгоняя с них белобоких сорок.

«Нет больше мочи смотреть на эту беду, – ворчала Баба Яга себе под нос, удаляясь и удаляясь в сторону дома, в сторону родимой избушки на курьих ножках, в сторону еловой чащобы, в сторону древнего Молохова урочища, к капищу Чернобога. Где-то там сейчас сражался за свою Елену румяный и глупенький Иванушка. – Как он там, – с тихой грустью вздохнула Баба Яга. – Небось о помощи взывает…»

Ведьма заметила внизу небольшой отряд монголов, видимо, крадущихся в тыл русской рати. Хитрая ворожея заложила вираж и, оказавшись над головами трех десятков всадников, напустила на них огненную чесотку с вечной икотой, а их маленьких степных лошадок повергла в несмываемую жажду. Ей совсем чуть-чуть было жалко этих животных, но шла война, а в борьбе с ворогом все средства хороши.

Напустив на ордынцев жуткую порчу, Баба Яга развернула ступу и полетела в любимое захолустье. На миг она обернулась, чтобы взглянуть на конный отряд, и довольно кивнула, приметив, что ордынские всадники начали выпадать из седел, а лошади принялись ни с того, ни с сего вскидываться на дыбы. Ведьма усмехнулась и исчезла за кромкой леса.

Продвигаясь по Молохову урочищу на теплой и пушистой спине волка, княжич Иван призадумался. Он вспомнил, как ловко и даже почти легко убил черного индрика, при этом не особенно и рискуя. Правда, если бы не Серый волк, возможно, тварь бы Ивана уже доедала. Он решил, что надо быть осторожнее и всегда оставаться начеку, а со слугами черного человека бороться можно и нужно, раз уж оружие Яви способно убивать этих созданий.

Аука по-прежнему плелся за Иванушкой и волком. Ноша его была тяжела – леший скрипел, но упорно тащил молот Перуна.

Волк отказался идти на капище прямиком по древним камням. Могло быть так, что каждый, кто ступает на дорогу Чернобога, сразу попадает в его поле зрения. А этого Иван опасался больше всего. Ведь бабушка Яга предупредила, что в первую голову нужно добраться до заклан-камня капища и сражаться лучше там, чем далеко в лесу.

Чернобог уже знал, что кто-то движется по Молохову урочищу в сторону священного капища – на то он и бог. Но темный владыка был так занят битвой своего кромешного войска с ангелами, что даже не придал этому событию особого значения.

Двигаться через плотный подлесок и заросший бурелом было трудно, Серый волк не роптал – он грациозно обтекал коряжины и поваленные деревья, забирал ближе к болоту, в березовый сухостой, затем возвращаясь в еловые переплетения с обвисшим на ветвях мочалом. Он шел, неся на своей спине влюбленного всадника, а за ними ковылял леший, скрипя и почему-то вздыхая.

Так они преодолели половину пути к капищу Чернобога, и тут, в самой кряжистой чаще, из глубин леса напролом сквозь переплетения веток на них обрушились невообразимые чудовища.

Их было немного, но какие! Три огромных зверя, которых в первый миг можно было спутать с волками, ринулись в неистовую атаку, но пробиться через засыхающие осенние побеги и переплетенные ветви кустарников им не удавалось. Они скалились, клацая зелеными клыками, и рычали, разбивая когтистыми лапами в труху стволы сухостойных деревьев – такой шум подняли, что даже привлекли черную тучу странных ворон – больших, грузных и голосистых.

– Плохо дело, – выдохнул Серый. – Это волкодлаки. Трудно нам будет. Ой, трудно!

Сквозь заросли Иванушка выпустил стрелу в ближайшую беснующуюся тварь и скомандовал:

– Серый, скачи вон к тому пригорку, там их встретим!

Волк кинулся в сторону и в четыре прыжка достиг обвалившегося песчаного пригорка. Небольшая тропка вела на заросшую кривыми соснами горку. Леший с молотом не успевал за волком, поэтому Иван спешился и вытянул из-за спины суровый меч Атиллы. Он положил увесистый двуручный клинок к ногам, а сам приготовился метать острые стрелы. Боевой лук и звенящая тетива радовали душу парня. Дома у маменьки у него здорово получалось дырявить огородные тыквы и кочаны капусты, а тут битва! Настоящая!