Книга Последняя война царской России - Вячеслав Шацилло

Невиданные доселе танки произвели на германскую пехоту огромное психологическое воздействие. Стальные чудовища с ревом, лязгая гусеницами, утюжили окопы, рвали колючую проволоку, давили пулеметные гнезда, из пулеметов и пушек расстреливали противника. Германская пехота бросала оборонительные позиции и убегала, пряталась в укрытиях или сдавалась в плен. Английские войска, наступавшие за танками, без особых потерь захватывали оставленные окопы, брошенные пулеметы и орудия. Один из танков вынудил сдаться в плен до 300 германских солдат, при поддержке другого без выстрела была взята деревня Флер. Но атака батареи у Гедекур закончилась для экипажа трагически. Раздавив одно орудие, танк был подбит другим и загорелся. Из восьми человек экипажа сумели выбраться и спастись только двое. Всего за день боя было повреждено 10 танков.

Однако, несмотря на огромный психологический эффект, произведенный танками, англичане не сумели прорвать оборону противника. Причиной этого явилось их ограниченное использование на весьма широком фронте. Введя всего 18 танков на 10-километровом участке, англичане добились тактического, но не оперативного результата, повторив ошибку немцев с применением отравляющих веществ в 1915 году.

В битве при Сомме с обеих сторон участвовали 150 дивизий, до 10 тыс. орудий, 1000 самолетов. Однако запланированное наступление французских и британских армий не принесло им успехов. Позиционный фронт германцев союзники не преодолели. Ценой огромных потерь им удалось отвоевать лишь территорию в 240 кв. км. На фронте в 35 км союзные армии продвинулись вперед до 10 км.

Отмечая итоги военной кампании 1916 года на Западном фронте, следует подчеркнуть, что, хотя сторонам так и не удалось в ходе ее достичь решающих успехов, она показала, что стратегическая инициатива уже полностью перешла на сторону Антанты. Сражения под Верденом и на Сомме стали предвестником скорого крушения еще недавно, казалось, непобедимой германской военной машины.

Военно-стратегическая ситуация в 1916 году непросто складывалась и на Восточном фронте, где активные боевые действия начались с проведения Нарочской операции. Необходимость в ней была вызвана тяжелым положением французов под Верденом. На проведении этой операции настаивал Жоффр, который просил начальника штаба российской Ставки генерала Алексеева безотлагательно начать подготовку наступления с целью в очередной раз оттянуть с Западного фронта как можно больше германских сил[134].

Наступательная операция российских войск у озера Нарочь, проведенная с 18 по 29 марта, успеха не имела — в очередной раз самым негативным образом здесь сказалась спешка в подготовке, недостаток боеприпасов и тяжелой артиллерии. Тем не менее свою стратегическую задачу российская армия с честью выполнила: для отражения ее наступления Фалькенгайн спешно перебросил с Западного фронта четыре полнокровных дивизии, после чего немецкие атаки под Верденом были временно прекращены. Впоследствии Жоффр высоко оценил союзническую помощь, оказанную Россией Франции в ходе боев за Верден.

В начале 1916 года Россия держала против Центральных держав три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. На всех трех фронтах числилось 1732 тыс. штыков и сабель против 1061 тыс. у неприятеля — т.е. общий перевес русских выражался в 671 тыс. штыков и сабель. Наибольшим он был севернее Полесья на фронте против германских войск, наименьшим — южнее Полесья.

4 апреля Алексеев представил Николаю II доклад, в котором предлагал провести силами Северного и Западного фронтов решительное наступление, отводя при этом Юго-Западному фронту оборонительные задачи. Через десять дней план предстоящей операции был обсужден в Ставке в Могилеве. В итоге этого обсуждения было решено нанести главный удар войсками Западного фронта, а армиям Северного и Юго-Западного фронтов надлежало произвести вспомогательные удары.

В директиве от 24 апреля указывалось подготовку к операции закончить в начале мая. Генералы А.Н. Куропаткин и Эверт, руководившие соответственно Северо-Западным и Западным фронтами, изыскивали любой предлог, чтобы облегчить задачи своим фронтам, отодвинуть сроки начала активных действий, ссылались на слабость своих сил. А командующий Юго-Западным фронтом Брусилов, которому предлагали держаться оборонительной тактики, вдруг заявил, что он готов с имеющимися силами перейти в наступление одновременно с Эвертом и Куропаткиным!

Для генералов, смотревших на войну как на способ делать карьеру, поведение Брусилова было совершенно непонятным. В перерыве совещания Куропаткин сказал Брусилову: «Вы только что назначены командующим, и вам притом выпадает счастье в наступление не переходить, а следовательно, и не рисковать вашей боевой репутацией, которая теперь стоит высоко. Что вам за охота подвергаться крупным неприятностям, может быть, смене с должности и потере того военного ореола, который вам удалось заслужить до настоящего времени? Я бы на вашем месте всеми силами открещивался от каких бы то ни было наступательных операций, которые при настоящем положении дела могут вам лишь сломать шею, а личной пользы вам не принесут».

Брусилов с достоинством ответил: «Я о своей личной пользе не мечтаю и решительно ничего для себя не ищу, нисколько не обижусь, если меня за негодностью отчислят, но считаю долгом совести и чести действовать на пользу России». Куропаткин отошел, пожимая плечами и с удивлением глядя на беспокойного чудака.

Так началась подготовка предстоящего наступления, в ходе которого у командующего армиями Юго-Западного фронта генерала Брусилова созрел оригинальный замысел предстоявшей операции.

Командующим фронтом Алексей Алексеевич стал, действительно, совсем недавно — 17 марта он как командир 8-й армии получил весьма неожиданную для него телеграмму — Ставка сообщала, что он назначается командующим Юго-Западным фронтом вместо генерала Иванова, не проявившего в предыдущих сражениях достаточной смекалки, опыта и энергии. Брусилов был уже не молод — ему шел 63-й год, а потому своему назначению он удивился. Это был уже опытный военный, полвека отдавший русской армии и 15 лет ходивший в генеральском чине. Он блестяще проявил себя в ходе наступательных и оборонительных боев 1914-1915 годов, тем не менее ему было прекрасно известно, что царь недолюбливал его за «солдатскую прямоту». Не был близок Брусилов и к царскому двору, не боролся беспощадно он, как Ренненкампф, с «врагом внутренним», а потому и не надеялся на повышение.

Брусилов понимал, что в условиях ведения противником активной воздушной разведки скрыть сосредоточение крупных войсковых группировок войск и большого числа артиллерии на намеченном участке прорыва невозможно. Получив такие данные аэроразведки, неприятель мог моментально подтянуть к угрожаемому участку фронта дополнительные силы и артиллерию для отражения удара неприятеля. Учитывая эти обстоятельства, командующий Юго-Западным фронтом приказал в каждой армии и в некоторых корпусах выбрать по одному участку прорыва и немедленно приступить на них к земляным работам по сближению с противником. В результате подготовка атаки должна была начаться сразу в 20-30 местах. Враг тем самым лишался возможности определить направление главного удара и уже не мог собрать достаточные силы в местах ожидаемого прорыва фронта.