Книга Когда умолкает кукушка - Ольга Лисенкова

Предстоял опасный участок почти отвесной скалы. Над ним виднелось что-то вроде карниза. Но высоко – руками не достать.

Поискала, куда бы поставить ногу. Вот незаметная выемка. Но вторую ногу пристроить было решительно некуда. Алена гладила толщу скалы, похожую на давно не беленную стену дома. Ровно, ровно. Но нет, трещинка! В нее удалось вогнать старые добрые грабли. Ступенька готова.

Угнездившись на ней, это удалось далеко не сразу, она дотянулась дрожащими пальцами до каменного карниза и ухватилась за него.

Рывок. Сама не зная как, Алена взобралась на гребень. Проехала животом по острому как лезвие камню, отполировала мелкой крошкой. Взвыла. Поднялась на ноги.

Море было как на ладони. Мелкие точки, в которые отсюда должны были превратиться ее спутники, не разглядеть. Ах да, они же спрятались под козырек.

Вершина скалы так и скрывалась в облачной вате, но лезть выше было некуда: девушка находилась как будто бы на балконе без ограждения. Поспешно отступив от края, она еще раз посмотрела на переливающееся перламутром море и пошла по направлению к стене.

Там Алену ждал сюрприз. Под ногами лежал квадратный кусок черного камня, на который так приятно было присесть. Из скалы же на уровне ее глаз рождались две прозрачные струйки воды. Как слезы из глаз, стекали они вниз и, как в морщинах на лице пожившего человека, смешивались, терялись в складках камня.

– Вода, – сказала Алена хриплым шепотом. Она уже сложила руку горстью, чтобы напиться, но застыла. Почему ключиков два? Из которого пить?

Серебристые струйки выглядели совершенно одинаково. Что это? Начало всех рек мира, как говорится в сказаниях? Или, если этот камень – Алатырь… вода живая и мертвая?

Возможно, это как раз то, что они искали всю дорогу, чтобы вернуться домой. Живая вода – для живых. Мертвая – для тех, кто уже умер и потерялся на пути к свету в конце тоннеля.

Но как узнать, где какая? Что если Алена не угадает и выпьет сейчас мертвой воды? Она умрет окончательно и бесповоротно. И напрасно будут ждать ее внизу волк-оборотень, беспробудно спящая девочка, почти парализованный паренек и пара стариков. Никому из них не под силу забраться сюда.

О, если бы только она была тут не одна! Было бы на ком произвести неопасный эксперимент – ведь вторая вода вот она, под рукой, струится и журчит. Влить в рот капельку, и мертвец оживет. Но некому сделать это, если ошибется Алена. Опять нельзя, никак нельзя ошибаться.

Алена встала и прошлась в поисках птиц, яиц, гнезд, ползучих гадов или хотя бы насекомых. Тщетно. Площадка слишком хорошо обдувалась, чтобы на ней могла зацепиться хоть какая-нибудь жизнь.

Было бы во что набрать воды! Хотя бы один сосуд. Если бы ей удалось спуститься с этой водой, донести – пусть капельку, и предложить кому-то из своих спутников, все сразу стало бы понятно.

Во что же набрать воды? И какой? Алена была готова биться головой прямо о скалу. Мозги отказывались шевелиться.

Вернулась к стене, с которой сбегали звонкие змейки. «Совсем как краны с горячей и холодной водой». Неуместное сравнение рассмешило ее и помогло сбросить напряжение, однако она не решилась даже намочить пальцы.

Вновь опустилась на черное сидение и вперила взор в журчащие струи.

Но что это? Не веря своим глазам, Алена склонялась все ниже к бледному ростку, притулившемуся к черному обломку. Никак ветер или птица все же занесли сюда семечко какого-то растения, и оно нашло себе капелюшку почвы, чтобы пустить корни под защитой камня. Крошечные листики, гордо развернутые в стороны, пока не видели солнца, но зато и от ветра не пострадали. Или нет, не листья – иголочки. Да это же кипарис!

Алена в голос засмеялась. Вот и подсказка. Кипарис прорастает там, где вода – живая. Без страха она протянула руку к нужной струйке, набрала полную горсть и от души напилась свежайшей ледяной воды, от которой тут же заныли зубы. С наслаждением умылась, обтерла живительной влагой руки до локтя, избитые ноги, израненный живот.

Но что делать теперь? Во что набрать воды, чтобы донести ее до Лизы и Сергея?

Единственное, что приходило ей в голову, – снять рубашку, намочить ее, а внизу выжать. Но под рубашкой ничего не было. Как она предстанет перед мужчинами без бюстгальтера? Даже если это вопрос жизни и смерти, Алена на такое решиться не могла. Покраснев при одной мысли о подобном стыде, она лихорадочно вывернула карманы и нашла совершенно чистый носовой платок. Отлично! Она намочит его, положит себе на голову – и сколько-то влаги доберется до адресатов. А там, глядишь, и у них сил прибавится, чтобы хотя бы забраться на верхотуру.

Страшно было даже думать о спуске. Но живая вода все же придала Алене и сил, и уверенности. Она намочила платок и, не отжимая, пристроила на своих кудрях. Хорошо, что от очков удалось отказаться, а то бы ей пришлось худо!

Грабельки – прыжок. Терраса. Море отливало изумрудным блеском. Барашков не было, наверное, ветра там нет.

Всем телом приникая к скале, она поползла вниз вслепую, доверяясь чувствительности пальцев в поиске выемок. Хорошо еще, что гора здесь была наклонной и такой теплой, как мамина грудь.

Не успела Алена подумать так, как зацепилась бусами за какой-то острый кусок скалы. Тррынь! – послышалось ей, леска лопнула, и кусочки янтаря посыпались. Какие-то – ей за пазуху, остальные – вниз.

«Мамины!» – вскрикнула девушка. Но бусы было уже не спасти.

К глазам подступили противные, жгучие слезы. Алена спустилась к своей команде, отчаянно рыдая.

– Что такое? – перепугались они, обступая ее.

– Ты ничего не нашла?

– Ты увидела что-то страшное?

– Аленушка! Что с тобой?

– Бусы, – провыла она. – Мамины! Порвала!

Надежда принялась гладить ее по голове. Федор наклонил голову и понюхал что-то под ногами.

– А я-то думал, что это за странный дождик просыпался несколько минут назад.

– Бусинки тут?

– Некоторые.

– Алатырь взял свою жертву, – еле слышно предположил волк.

Алена бухнулась на колени и принялась собирать разношерстные клинышки белого и желтого янтаря в ладонь.

Глава 5

– Ну что ты там увидела? – не выдержал наконец Сергей, так и лежавший на волокуше.

Алена подскочила.

– Что за тетеря! Бусы! Нет, это безнадежно!

Она врезала себе по лбу.

– Спокойнее, дитя!

– Я видела два ключика. Полагаю, что это живая и мертвая вода, – торопясь, объяснила Алена. – У меня не было сосуда, и я смочила платок. Он чистый! Вот!

Она содрала платок с головы. Солнце было нежарким, и платок все еще хранил драгоценную влагу.

– Я думаю, что надо дать этой воды Сергею – тебе, Сереж, – чтобы ты пришел в себя, и Лизе! Конечно, я не знаю, как получится выжать… но хоть сколько-то!