Книга Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин

В Москве полковник Воронов сразу получил от К. Е. Ворошилова задание подготовить выводы по боевым действиям в Испании. Вечером того же дня, захватив исписанный блокнот, он вместе с одетыми в гражданские костюмы Я. В. Смушкевичем, И. И. Копцом и Д. Г. Павловым был на приеме в Кремле.

После доклада последовали многочисленные вопросы. Наконец Ворошилов предложил поблагодарить вернувшихся интернационалистов, а остальное перенести «на завтра».

— Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? — возразил Сталин. — У нас ведь все уже решено. Нужно сейчас и объявить.

Так Николай Николаевич узнал, что вместе с другими получил очередное воинское звание «через ступень», стал комкором и назначен на должность заместителя начальника артиллерии РККА.

— А теперь в отпуск, — сказал Сталин после того, как растерянные герои боев в Испании приняли поздравления членов политбюро. — Отправляйтесь на юг. Потом с новыми силами приступите к работе.

Силы действительно требовались, ибо работы было много. Вооружение советской артиллерии большей частью с трудом могло соответствовать современным требованиям. М. Н. Тухачевский, горячий сторонник теории «классовой войны», полагал, что классические гаубицы и пушки отжили свой век. А поскольку он в качестве заместителя наркома обороны ведал вооружением Красной армии, то разработка новых артсистем с 1932-го по 1936 год практически не финансировалась. Почти все средства шли на создание динамо-реактивных, или безоткатных орудий[6], которые, впрочем, были весьма далеки от конструктивного совершенства.

Не жаловал Николай Николаевич также и минометы, считая их неким артиллерийским суррогатом. Разработка этого нового вида оружия велась практически в инициативном порядке.

Не было новых орудий, не было и механической тяги — старые обходились конной. Для того чтобы соответствовать требованиям времени, артиллерии были как воздух нужны тягачи.

Не теряя времени, комкор Воронов приступил к составлению комплексного плана широкого развития артиллерии всех систем и калибров. Особое внимание он обратил на противотанковые орудия. Необходимо было поднять на новую ступень и подготовку кадров, для чего следовало организовать проведение специальных сборов командного состава с целью изучения новой техники и выработки единых взглядов на способы ее применения.

Вскоре развернулась интенсивная работа по созданию новых образцов вооружения. Требования к ним и теоретические вопросы рассматривались на пленумах артиллерийского комитета ГАУ (Главного артиллерийского управления) с участием конструкторов, ученых, представителей наркоматов.

Результатом напряженной деятельности стала стройная, научно обоснованная план-схема вооружения пехоты, бронетанковых войск, ПВО, начиная от пистолета и кончая орудиями особой мощности. Теперь ее следовало неуклонно претворять в жизнь, а для этого одной лишь готовности проводить дни и ночи на опытных стрельбах было мало. У промышленности свои, не всегда совпадающие с требованиями армии интересы, и отстаивать их она умеет.

Комиссия под председательством комкора Воронова провела испытания 76,2-мм пушки Ф-22 и пришла к выводу, что без усовершенствования на вооружение она принята быть не может. На совещании в Кремле нарком оборонной промышленности принялся защищать свое детище. Представители производства его поддержали, в то время как военные молчали. Николай Николаевич понял, что остался в одиночестве. Дело принимало крутой оборот.

— Производство пушек — не производство мыла, — вдруг раздался голос Сталина. — Нужно прислушаться к критике и устранить у пушки все обнаруженные недостатки, чтобы она стала боеспособной.

Комкор Воронов облегченно вздохнул...

Застой в развитии артиллерии преодолевался. Как правило, одновременно испытывались несколько систем, и работа комиссии шла непрерывно. Пробеги, стрельбы на кучность боя, по подвижным целям, проверка скорострельности... Тактико-технические данные орудий росли на глазах, хуже было с повышением подвижности артиллерии в целом. Нужно было огромное количество тягачей.

Николай Николаевич предложил построить два завода на Урале — они вполне могли быть готовы уже к исходу 1939 года. Но Г. И. Кулик и Д. Г. Павлов, возглавлявшие соответственно Главные артиллерийское и автобронетанковое управления, выступили «единым фронтом», заверяя, что смогут удовлетворить стремительно возраставшие потребности армии; увы, обещания остались пустым звуком, ибо танковые заводы были перегружены плановыми заданиями. Воронов впоследствии очень сожалел, что не смог отстоять тогда свою идею.

Не удалось также оснастить ПВО мощной 100-мм зенитной пушкой. Она получилась на 500 кг тяжелее утвержденного правительством проекта — нужно было срочно искать выход из ситуации. Николай Николаевич обратил внимание на мощный лафет 76-мм зенитного орудия. Возникла мысль, нельзя ли увеличить калибр. Посоветовался со специалистами — оказалось, можно! Так появилась 85-мм зенитная пушка, ставшая почти на 10 лет наиболее могущественным огневым средством советской ПВО.

Повышению эффективности работы в немалой степени способствовал перевод Артиллерийской академии имени Дзержинского из Ленинграда в Москву, ближе к центрам военного управления, которые получили возможность опираться на ее мощный интеллектуальный потенциал.

Масштабная работа велась в строгом секрете. Под покровом тайны создавались принципиально новые образцы боевой техники, такие, как реактивные системы залпового огня. Но самая совершенная техника — всего лишь груда металла, если нет хорошо подготовленных специалистов.

Комкор Воронов добился переаттестации десятков тысяч офицеров-артиллеристов запаса, а в разгар репрессий, в декабре 1937 года, написал ходатайство Ворошилову о возвращении на службу уволенных из армии командиров, ручаясь за них головой. И это в то время, когда борьба с вредителями уже приняла характер абсурдный и фантасмагорический!

Например, поступил сигнал: «штыки у пехотных винтовок гнутся, они явно вредительские и для боя не годятся». Как оказалось, оружейному технику действительно удалось погнуть штык, зажав его в тиски и навалившись на винтовку всем телом, после чего он поднял разоблачительный шум. Тем не менее по сигналу пришлось организовать комиссию, которая, впрочем, признала, что штыки вполне отвечают своему предназначению.

В ходе напряженной практической деятельности Николай Николаевич не забывал и о теории, об интеллектуальном фундаменте артиллерии. Исполняя его поручение, целый авторский коллектив во главе со старейшим военным преподавателем А. Д. Блиновым трудился над учебником «Артиллерия», включавшим, по замыслу создателей, 10-12 томов. Комкор Воронов предложил начать работу со сводного тома, содержавшего все основные сведения о предмете, чтобы при ускоренной подготовке офицеров обеспечить полное прохождение курса. К лету 1941 года учебник был готов и сыграл большую роль в подготовке кадров.