Книга Проза жизни - Иоанна Хмелевская

Шпулька остановилась как вкопанная.

— Ни за что! Я бандитов боюсь!

— Глупенька, это они должны тебя бояться. Ничего они нам не сделают. Они даже не увидят тебя. Ты же будешь следить тайно. А та машина стоит на стоянке возле «Фильма Польского». Сейчас мы проверим, тут она или нет.

— Значит, этот псих из Виланова тоже тут!

Тереска смешалась. Психа из Виланова она видела собственными глазами час назад, но Шпульке этого говорить нельзя. Врать лучшей подруге не полагается, надо сказать что-нибудь дипломатичное…

— Владелец этой машины вовсе не наш псих, а совсем другой человек. Ты и в Тарчине тогда напрасно устроила такой спектакль. А там наверху разные преступники собираются. У этого дома два выхода, ты будешь караулить у одного, а я у другого. Всех, кто будет входить или выходить, мы запишем.

— Мы что, фамилии у них спрашивать будем? — ослабевшим голосом спросила Шпулька, перепуганная информацией, полученной от подруги. Дом с двумя выходами да к тому же кишащий преступниками, показался ей обиталищем упырей.

— С ума сошла! Мы опишем их внешний вид, только и всего. Это здесь, пошли.

Тесно связанный с Французской революцией автомобиль по-прежнему стоял на пустой стоянке и по-прежнему в нем не было никого. Тереска и Шпулька зачем-то обошли его кругом.

— Сперва он сюда приехал… — Оживлённо начала Тереска и тут же смолкла. На аллейку упал свет фар — через узкие ворота взъезжал серый «опель».

— Давай спрячемся, — предложила она. — А то некоторые, завидев меня, удирают. Да ещё сталкивают дегтярные бочки.

«Опель» въехал в аллейку, остановился, выехал задним ходом на площадь и устроился рядом с «фиатом». Под стеной здания, где затаились Тереска и Шпулька, царила тьма. Водитель «опеля» вышел из машины, огляделся по сторонам, но их не заметил, подошёл к капоту своей машины и поднял его. Он был в одном костюме, без пальто, но в перчатках, и выглядел изысканно и элегантно. Он с минуту покопался в моторе, вернулся в салон машины, вынул оттуда какой-то свёрток, снова подошёл к капоту, соприкасавшемуся с багажником «фиата», быстрым движением открыл этот багажник, сунул туда свёрток и замер. С улицы послышались какие-то голоса. Он поспешно захлопнул багажник, закрыл капот своей машины, сел в неё и уехал. Тереска и Шпулька следили за ним, не отрываясь.

— Мне кажется, мы стали свидетелями… чего-то, — задумчиво произнесла Тереска. — Надо запомнить его номер.

— Битва под Грюнвальдом, — буркнула Шпулька, — и, ясное дело, впереди опять эта проклятая пятёрка.

— «WI 54-10 К». Жолибож.

— Откуда ты знаешь?

— От брата. Все номера на «WI» — из Жолибожа. Янушек всю семью заставил выучить, в каком районе какие буквы. Оказывается, всякие знания могут пригодиться.

— Мы до утра собираемся так стоять?

— А что? Это было бы любопытно и поучительно. Может, ещё кто подъедет. Глядишь, всю историю выучим.

— Лучше физику. Я сегодня вроде бы двойку получила.

— Не вроде бы, а получила. Жаль, что нельзя украсть этот свёрток и посмотреть, что в нем.

— Почему нельзя?

— Потому что он багажник запер.

— Ничего подобного, багажник закрыт, если он только сам не блокируется. Открывал он его ключом, а когда закрывал, просто захлопнул.

Девочки, покинув свой пост у стены, подбежали к багажнику «фиата». Тереска глядела на Шпульку несколько ошарашенно, теперь и она вспомнила, что этот тип просто захлопнул багажник, испугавшись голосов с улицы. Не думая о том, что делает, Тереска протянула руку, нажала кнопку и подняла крышку багажника. Свёрток лежал посередине.

Тереска наклонилась и взяла в руки свёрток, который оказался неожиданно тяжёлым. Она выпрямилась, прижимая его к себе, и в этот самый миг послышались сердитые голоса и позвякиванье металла на узкой аллейке, отходившей от площади вниз. Шпулька вздрогнула.

— Езус-Мария, скорее! — торопила она подругу пронзительным шёпотом.

Тереска на миг потеряла голову. Вместо того чтобы положить свёрток обратно в багажник, она сунула его Шпульке, а багажник захлопнула. Потом выскочила на улицу, насильно увлекая за собой яростно упиравшуюся Шпульку.

— Ты что рехнулась, не понимаешь, что делаешь? Мы украли свёрток! Пусти меня! Давай вернёмся, надо его отдать, — умоляла чуть ли не со слезами Шпулька.

До Терески внезапно дошёл смысл Шпулькиных причитаний. Она остановилась так резко, что Шпулька на неё налетела.

— Так бы и говорила, что мы идём воровать! Черт, а тяжеленный какой! Забери его! Сделай что-нибудь!

Тереска понятия не имела, что делать. Она осознала, что и вправду они свёрток украли. Ей стало не по себе. Надо немедленно возвратить украденное, незаметно подбросить обратно.

Тереска забрала добычу, от которой Шпулька старалась избавиться как можно скорее, и они быстро пошли к машине.

Дойдя до площади подруги испуганно замерли. Какие-то люди вкатывали на площадь дегтярную бочку, громко и темпераментно высказывая своё мнение о хулигане, который сшиб её и скатил вниз. Вернув бочку на её законное место, они достали сигареты и закурили, явно не собираясь уходить. Один из них вытащил из кармана бутылку и ловким движением отбил горлышко.

— Все, конец, — загробным голосом объявила Тереска, окинув компанию взглядом убийцы. — Может, они окосеют и уснут?

— Да разве с поллитровки на троих окосеешь? — возразила Шпулька.

— И что же будет?

— Не знаю.

Невидимые в темноте, девочки стояли поодаль, прослеживая за милым обществом, собравшимся возле бочки. Свёрток не просто оттягивал, а прямо-таки жёг им руки. Трое работяг, прикончив жидкость в бутылке, аккуратно поставили её рядом с бочкой и затоптали окурки. Постояли ещё минутку, перекинулись парой слов и неспешно вышли на Пулавскую. Тереска шевельнулась.

— Наконец-то! — с облегчением сказала она.

Но тут в аллейке появилось новое лицо. Молодой человек медленно поднимался в гору, разглядывая дегтярные пятна под ногами. Посмотрел на бочку, обозрел площадь, подошёл к «фиату» и принялся задумчиво его рассматривать.

— Здесь что, картинная галерея? — разъярилась Шпулька. — Неужели перед нами пройдёт весь город? Устроили настоящее паломничество!

— Я его знаю! — взволнованно сообщила Тереска. — У него самые красивые глаза на свете. Не то чтобы знаю, а просто мне довелось один раз с ним поговорить. Он очень симпатичный.

— Если симпатичный, то пускай отсюда уходит!

Стуча по асфальту каблучками изумительно элегантных туфель, появилась следующая фигура. Молодая, шикарно разодетая дама, с замысловатой причёской, бурно выражая свою радость подошла к симпатичному молодому человеку, тот, оторвавшись от созерцания «фиата», довольно холодно приветствовал даму.