Книга Бабель. Человек и парадокс - Давид Розенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Лея Гольдберг. Рыжий Мотеле (об Иосифе Уткине) // Амот. 1962 (1-й год выпуска). № 2, октябрь-ноябрь. С. 28–33.
«В 1920-х годах на карте русской литературы четко обозначились фигуры еврейских писателей и поэтов, пишущих по-русски: Осип Мандельштам, Ицхак Бабель, Эдуард Багрицкий. О каждом из них можно и должно говорить отдельно: они овладели возможностями русской речи с радостью богатырей, способных начать вторжение не снизу, а с уровня, весьма близкого к вершине. В их сокровищнице уже имелось все, что можно почерпнуть из русского поэтического, прозаического и разговорного языка, от начала девятнадцатого века и до музыки Александра Блока, до языковых искажений футуристов; начиная с филигранной фразы пушкинских „Повестей Белкина“ до странных украшательств Белого и Ремизова.
Они, а также Пастернак были первыми евреями, первым поколением, которое совершенно уверенно обращалось с русским стилем, как если бы он был их собственностью, и, однако, было у них что-то свое, чего не было у других, — еврейское наследие, еврейское восприятие, еврейская традиция и еврейское страдание, почерпнутые либо из личного опыта, либо из двойственности ощущений и тяжести наследства, как в случае Мандельштама, либо из еврейской традиции во всей ее полноте — со знанием идиша и иврита, молитв и Танаха, как в случае Бабеля.
Это вошло в их творчество, словно приправа, и позволило им открыть такие жизненные сферы, которые были сокрыты от глаз других, собственно русских, авторов того же поколения, и при всем том не сделало их экзотическими. В ту эпоху, эпоху „великого эксперимента“ в русской литературе и искусстве, границы литературы в России на время раздвинулись (чтобы затем снова сомкнуться, вплоть до удушья), и можно было дерзать смело, как никогда. Можно было, например, быть великим еврейским поэтом или писателем и одновременно быть причисленным к лучшим творцам русской словесности. Еврейские биографии упомянутых авторов можно сравнить с доставшимися по наследству монетами, отчеканенными в некоем ином мире, но, поскольку это золотые монеты, их цена по-прежнему высока».
Далее Лея Гольдберг пишет об Иосифе Уткине и снова вспоминает Бабеля вот в таком контексте:
«Стихотворение „Расстрел“ со временем войдет во все антологии при любом режиме, но и в этих глубоко личных стихах о войне и революции нет той чистой и очистительной глубины, какую находим в „Конармии“ Бабеля».
В конце приведем фрагмент стихотворения Иосифа Уткина, подтверждающий слова критика.
Реабилитация. «Маарив». 25 июля 1956 года.
Еще один еврейский писатель реабилитирован посмертно.
«Литературная газета», орган Союза писателей СССР, сообщает о подготовке к изданию произведений Ицхака Бабеля, еврейского советского писателя, следы которого затерялись 18 лет назад и который, судя по всему, нашел свой конец в «чистках» 1938 года.
И еще сообщается от имени еврейско-русского писателя Михаила Светлова о кончине двух советских писателей еврейского происхождения — Михаила Голодного (настоящая фамилия Эпштейн) и Александра Ясного. Неизвестно, умерли ли они естественной смертью или тоже погибли в процессе «чистки». Поэт и переводчик на русский язык поэзии Михаил Семенович Голодный (Эпштейн, 1903–1949) был сбит автомобилем при невыясненных обстоятельствах.
Александр Маркович Ясный (1903–1945) — русский поэт, один из представителей екатеринославской послереволюционной поэтической плеяды. Вместе с Голодным, Светловым и критиком А. Лежневым входил в литературную группу «Перевал» (создана в 1923–1924) при журнале «Красная новь» А. Воронского.
Газета, по-видимому, намекает на то, что эти поэты могли быть убиты из-за контактов с Ициком Фефером, казненным по делу Еврейского антифашистского комитета. Сегодня мы знаем, что это не так.
«Давар». 26 июля 1956 года.
Реабилитируют писателей
Нью-Йорк, 25 (США). «Литературная газета». [Перепечатана дословно заметка из «Маарива» с добавлением следующего предложения:]
«Все трое — Светлов, Голодный и Ясный — были известны как друзья Ицика Фефера».
«Херут». 27 июля 1956 года.
Еврейские писатели в России — кто еще среди умерших?
Нью-Йорк, 25 (США). После того как в СССР объявлено о выделении пенсионного пособия семьям покойных Ицика Фефера и Переца Маркиша, «Литературная газета»… [Потом воспроизводится дословно первый абзац заметки из «Маарива» и далее:]
«Пока из этого сообщения вытекает, что создана комиссия по исследованию его (Бабеля. — Д. Р.) литературного наследия, возможно, когда комиссия завершит свою работу, выяснятся дополнительные сведения о его судьбе».
[Далее приводятся дословно второй абзац из «Маарива» и третий абзац из «Давара», а потом:]
«Тем временем „Фрайнт“, выходящая в Нью-Йорке коммунистическая газета на идише, опубликовала список еврейских писателей, работающих сегодня в СССР. Но среди этих имен лишь совсем немногие известны специалистам по идишской литературе. Самый значительный из них — Моше Бродерзон (66 лет), уроженец Москвы, который большую часть жизни прожил в Польше, где и писал. Как сообщается, он готовит сейчас к печати новый сборник стихов».
Также в этом списке упомянут Кальман Виндровский, пишущий под псевдонимом Виндров. О нем говорится, что он готовит к переизданию свои старые произведения.
Читая эти публикации, следует обратить внимание на то, что Бабель стоит тут в ряду еврейских писателей, даже тех, кто писал исключительно на идише.
«Давар». 27 июля 1956 года.
Будут изданы сочинения Бабеля
«Литературная газета», орган Союза писателей СССР, сообщает о подготовке к изданию произведений Ицхака Бабеля, еврейского советского писателя, следы которого затерялись 18 лет назад и который, судя по всему, нашел свой конец в «чистках» 1938 года.
«На данный момент сообщается, что создана комиссия по исследованию его (Бабеля. — Д. Р.) литературного наследия, возможно, когда комиссия завершит свою работу, выяснятся и будут опубликованы дополнительные сведения о его судьбе».
