Книга Флагманы Победы - Николай Скрицкий

На протяжении войны у А.Г. Головко появилась еще одна ценная черта – умение воспринять, подхватить все прогрессивное, что рождалось на войне, и быстро внедрить в боевую практику. Тут множество убедительных примеров: потопление вражеских транспортов артиллерией подводных лодок (как известно, впервые этот метод применил М. Гаджиев), атаки торпедных катеров в дневную пору и при свежей погоде, низкое торпедометание, взаимодействие подводного флота с авиацией и еще многое, что было вовремя замечено руководством флота и получило широкое распространение.

А.Г. Головко понимал, что «один в поле не воин», и опирался на знающих, деловых людей, авторитетных на флоте…»[294]

Генерал армии С.М. Штеменко, вспоминавший о совместной службе в Москве, на вечере памяти адмирала 16 декабря 1970 года говорил о своих впечатлениях:

«Первый раз я увидел его в начале сорок третьего года, когда по вызову Ставки он прибыл в Москву. И, впервые встретившись с ним, я понял, какой это действительно незаурядный человек. Он мыслил оригинально и не боялся смелых суждений.

В 1946 году Арсения Григорьевича назначили зам. начальника Главного морского штаба, а я был начальником Генерального штаба. В Москве так же, как и на флоте, проявился его большой военный талант, прекрасные организационные способности. Он был и мечтателем, и мыслителем, и трезвым реалистом. Его всегда занимали проблемы будущего. Хотя времени у нас всегда не хватало, но бывали случаи, что засиживались иногда до утра, ибо он был замечательным собеседником, хорошо знавшим литературу, искусство. А уж что касается флота, тут он был как рыба в воде. С поразительной быстротой и в совершенстве он постиг трудную работу в центральном аппарате.

…Он не только любил и понимал свою работу, но творчески развивал военно-морское дело, проявляя ясность и гибкость мышления. И был очень принципиальным человеком… умел отстоять свою точку зрения. По любому вопросу имел свое мнение и открыто высказывал его… все его предвидения и мечты о большом океанском флоте постепенно сбывались. И в том, что наша страна имеет могучий флот, есть доля трудов нашего любимого товарища и друга»[295].

За добросовестную службу адмирал был награжден 4 орденами Ленина (1943, 1944, 1950, 1956), 4 орденами Красного Знамени (1938, 1941, 1945, 1956), 2 орденами Ушакова I степени (1944, 1945), орденом Нахимова I степени (1944), орденом Красной Звезды (1944) и многими медалями. Адмирал получил также иностранные награды: норвежский орден Святого Олафа степени Большого креста, югославские ордена «Братство и единство», «Партизанская звезда» I степени (1946)[296].

После адмирала остались жена Кира Николаевна и дочь Наташа – обе актрисы – и сын Михаил, который пошел по стопам отца, стал морским офицером.

Именем флотоводца назвали 18 декабря 1962 года ракетный крейсер «Адмирал Головко» (бывший «Доблестный»)[297].

ОКТЯБРЬСКИЙ (ИВАНОВ) ФИЛИПП СЕРГЕЕВИЧ

Командующий Черноморским флотом и Амурской флотилией

9 (21) октября 1899 года в крестьянской семье Сергея Ивановича и Прасковьи Васильевны Ивановых родился сын, окрещенный Филиппом. Никто из жителей деревни Малое Богоявленье (Лукшино), что в Старицком уезде Тверской губернии (ныне Старицкий район Тверской области), и не предполагал, что на свет появился будущий флотоводец[298].

По другим данным, родился Филипп 12 (25) октября. В семье было трое сыновей и две дочери; прокормить всех с маленького участка было невозможно, и зимой отец, а затем и сыновья подрабатывали. Жизнь мальчика начиналась трудно: пять лет пастушком у помещика и только четыре – в сельской школе. 15-летним Филипп отправился на заработки в Шлиссельбург. Сначала был мальчиком на побегушках, затем, несмотря на молодость, – кочегаром на пароходе. Две навигации юноша ходил в рейсы, зимой изучал механизмы, весной 1918 года стал помощником машиниста, а в декабре добровольцем поступил на Балтийский флот. Членом партии большевиков стал в 1917 году. Участвовал в Гражданской войне на Балтике и Севере. С ноября 1918 по июнь 1919 года моряк служил кочегаром на посыльном судне «Озилия» («Азилия»), с июня по октябрь 1919 года – на транспорте «Секрет»[299].

Не раз Филипп приходил в гости к брату Матвею. Тот служил на одном из кораблей эскадры. В одном из визитов юноша попал под ночной налет английской морской авиации, в котором брат погиб. Эта ночь стала боевым крещением моряка. В сентябре 1919 года ему пришлось креститься в морской купели, когда шлюпка с эсминца «Самсон», на котором служил матрос, затонула на Неве[300].

В 1919–1920 годах Иванов окончил Машинную школу Балтийского флота. В июне-ноябре 1920 года он служил кочегаром на учебном судне «Океан»[301]. Затем моряк стал машинистом на Севере (на вспомогательном крейсере «Лейтенант Шмидт»[302]). Тогда начинали создавать Морские силы Северного моря на базе Северо-Двинской флотилии. Однако вскоре моряк тяжело заболел тифом, затем в отпуске провел период Кронштадтского мятежа. После «фильтрации» признанного благонадежным Филиппа Иванова вернули на Балтику и назначили на линейный корабль «Гангут» машинистом[303].

На «Гангуте» моряк служил в августе-октябре 1921 года[304]. В октябре 1921 года Филиппу представилась возможность учиться. С группой из 25 человек его от политуправления Балтийского флота направили в Петроградский коммунистический университет. В университете изучали, кроме политических наук, ораторское искусство, физиологию, анатомию и многое другое. Курс моряк окончил с отличием, был произведен в политработники и, как отличник, стал работать в политическом аппарате Морских сил Советской России. В августе 1722 года молодого политработника направили начальником агитпропа политотдела Морских сил Северного моря. В 1924 году его избрали членом Архангельского райкома ВКП(б). Тогда же Филипп Сергеевич сменил фамилию на Октябрьский в честь Великой Октябрьской социалистической революции и женился в Архангельске на Марии Николаевне, дочери портнихи[305].