Книга Красные бокалы. Булат Окуджава и другие - Бенедикт Сарнов

Мы знаем, что есть сторонники – в том числе и занимающие высокие государственные посты – другого решения чеченской проблемы. Единственно возможным выходом из тупика, в котором мы оказались, им видится немедленная и окончательная победа. Неужели Аксёнов с ними? Не видит он разве, как блистательно владеют наукой побеждать наши замечательные полководцы, герои Самашек и Первомайского? Да и какой ценой он готов оплатить эту призрачную победу? Еще тысячами искалеченных и убитых? Новыми триллионами рублей, сжигаемых в огне этой бесперспективной войны? Последними надеждами на успех реформ? Крахом демократических преобразований? И в итоге – уж безусловно! – приходом к власти столь ненавистных – и ему, и нам – коммунистов?

Пламенной страсти «добить Ельца!» Аксёнов противопоставляет свою пламенную страсть: спасти и сохранить его.

От кого же Аксёнов и некоторые другие авторы, выступившие в последнее время, бросились вдруг так пылко защищать Ельцина?

(Бенедикт Сарнов, Александр Борин. Девяностые)

На этот вопрос, вторя Аксёнову, отвечала (в парижской газете «Русская мысль») Мариэтта Чудакова.

Защищать Ельцина, объявила она, ей приходится от демократически настроенной интеллигенции. Потому что не власть оттолкнула от себя интеллигенцию, а наоборот – демократическая интеллигенция сама оттолкнула от себя власть. Оттолкнула, потому что не сумела, не научилась, не захотела с ней сотрудничать.

По этой статье Мариэтты мы с Аликом и нанесли в той нашей статье свой второй удар.

Вася, как уже было сказано, принадлежал к узкому кругу давних моих друзей.

С Мариэттой друзьями мы не были. Но были коллегами, связанными общими интересами и вкусами (она писала про Зощенко и Булгакова, и я тоже). Дарили друг другу свои книги с уважительными, почтительными и лестными дарственными надписями. Ну а уж что касается политических наших симпатий и взглядов, то она – как и Вася, – конечно же, была мне своя .

Странная поэтому получилась тогда у нас с Аликом статья.

Выходило, что главный ее полемический запал в точности совпадал с знаменитой поэтической формулой Межирова: «Артиллерия бьет по своим». И как тут было не вспомнить (многие тогда и вспоминали) горестное восклицание поэта:

Надо все-таки бить по чужим,

А она – по своим, по родимым.

То, что ударили мы в той нашей статье «по своим», отчасти вышло случайно. Но – не совсем.

Если угодно, это был мой главный тактический и стратегический принцип.

Я всегда считал, что неизжитые имперские амбиции —

это главная наша беда, главная угроза будущему историческому существованию России. И поэтому меня особенно больно ударила громко прозвучавшая однажды реплика Анатолия Чубайса, что Россия, на его взгляд, должна быть либеральной империей .

От кого угодно я готов был услышать такое, но менее всего от Чубайса.

Очень хотелось ответить на это опасное высказывание Анатолия Борисовича. И в самой резкой и нелицеприятной форме.

Но кто я такой, чтобы ввязываться в спор с одной из самых влиятельных фигур тогдашнего политического истеблишмента?

Ответить Чубайсу, казалось мне, должен кто-нибудь из, как тогда принято было выражаться, политических тяжеловесов. И сделать это, как мне тогда представлялось, мог – и должен был – только один человек: Егор Гайдар.

Но не лезть же мне к нему со своими непрошеными советами!

Случай, однако, представился. Гора сама пришла к Магомету.

Егор Тимурович как раз закончил тогда свою книгу «Гибель империи. Уроки для современной России». И, прежде чем отдать ее в печать, разослал друзьям и единомышленникам с просьбой высказать ему свои замечания.

В числе тех, к кому он с этим обратился, оказался и я. И среди многих других замечаний, некоторые из которых казались мне важными, а некоторые не очень, я высказал и это, представлявшееся мне наиболее существенным. Высказал, как мне это казалось, в предельно деликатной форме:

...

На 2 стр. «Введения» Вы приводите слова Путина, а после них ссылаетесь на Белковского, Проханова, Дугина. Правильнее, мне кажется, было бы начать с них – откровенных апологетов империи, а потом уже перейти к Путину… И потом я бы не преминул отметить: «И даже А.Б. Чубайс, в либеральных и демократических взглядах которого не приходится сомневаться, – и тот произнес свои печально знаменитые слова о том, что Россия должна быть либеральной империей».

У А. Б. это высказывание носило, конечно, откровенно популистский характер, но это, пожалуй, самое яркое свидетельство того, насколько заразительно это безумие, и пренебрегать таким свидетельством было бы нерасчетливо.

Кстати, в моем кругу многие не могут простить А. Б. эту злополучную фразу. Во всяком случае, высказав эту сомнительную идею, он, я думаю, потерял больше, чем приобрел.

Ознакомившись с моим письмом, Егор Тимурович, как человек вежливый, позвонил мне. Поблагодарил за мои замечания. Сказал, что со многими согласен, и подробно перечислил – с какими именно.

Но о Чубайсе – ни звука.

Я, понятное дело, спрашивать его, как он отнесся к этому моему предложению, не стал.

Но, когда книга вышла и была мне подарена, прежде всего отыскал в ней тот абзац, в который предлагал вставить реплику про Чубайса.

И вот что я там прочел:

...

Сегодняшние сторонники восстановления империи обращаются к наследию, идущему от царской России через период советской истории к сегодняшнему времени.

Примеров апелляции к постимперской ностальгии в современной России не счесть. Приведем лишь некоторые из них. Приближенный к Кремлю политтехнолог С. Белковский: «В 2004–2008 гг. должны быть заложены основы российской нации. У нашей нации есть единая судьба – имперская». Писатель А. Проханов: «Вот почему великие империи прошлого выше великих республик. Они несли в себе замысел объединенного человечества, способного услышать и воплотить замысел Бога. Вот почему сегодняшняя либеральная, омерзительная Россия хуже, ублюдочней великого Советского Союза, который был империей и был безрассудно нами потерян». Геополитик А. Дугин: «Советское государство воспринималось народом как строительство “Новой Империи”, “царства Света”, “обители духа”, а не как создание наиболее рационального устройства администрирования и управления количественными единицами». Представления о крахе Советского Союза как о крушении последней мировой империи в XX веке широко распространены в литературе, посвященной этому периоду. Президент России В. Путин в Послании Федеральному собранию (2005 г.) назвал крушение Советского Союза крупнейшей геополитической катастрофой века.

(Егор Гайдар. Гибель империи. Уроки для современной России. М., 2006)