Книга Смертельный груз - Фридман У. Крофтс

– Да, – сказал он, выслушав объяснения Бернли на ломаном французском языке, – я могу дать вам информацию об этой бочке, – и перевернул несколько страниц регистрационной книги. – Вот она. Бочка прибыла поездом от паромной переправы Кале в 17.45 в прошлый четверг, первого апреля. В сопроводительной накладной значилось место отправки – вокзал Чаринг-Кросс и имя получателя – мсье Жак де Бельвиль. Бочку нужно было оставить на складе до его личного прибытия. И он действительно приехал за ней очень скоро, погрузив на специально нанятую повозку.

– Опишите, пожалуйста, внешность мсье Бельвиля.

– Среднего роста, темноволосый, черная бородка клинышком. На другие приметы я как-то не обратил внимания.

Бернли показал ему фотографию Феликса, полученную из Лондона.

– Это он? – спросил он, передавая снимок в руки собеседнику.

Дежурный внимательно всмотрелся в изображение.

– Не могу ничего сказать с полной определенностью, мсье, – ответил он нерешительно. – Очень напоминает того мужчину, что мне запомнился, но уверенности нет. Я ведь видел его всего однажды и уже десять дней назад.

– Понимаю, что в таких случаях на память не всегда можно полагаться. Но, вероятно, вы сможете мне дать другую справку? В котором часу он забрал бочку?

– Это мне сделать легко, потому что я заканчиваю смену в 17.15, а из-за него пришлось на пять минут задержаться. Так что бочку он увез ровно в 17.20.

– Похоже, ничто особенно не бросилось вам в глаза, если говорить о самой бочке? Она ничем не отличалась от других?

– Нет, отличалась, – ответил кладовщик. – Во-первых, она была очень хорошо и прочно сработана, а доски скреплены такими толстыми стальными обручами, каких я раньше не видел. И во-вторых, бочка оказалась на редкость тяжелой. Понадобились двое здоровенных грузчиков, чтобы перекатить ее со склада на повозку, пригнанную мсье де Бельвилем.

– Помимо бирки, на бочке имелись еще какие-то надписи?

– Имелись, – ответил железнодорожник. – На французском, английском и немецком языках сбоку было выведено: «Тару вернуть владельцам». А потом название фирмы в Париже.

– Как называлась фирма, не припомните?

– Нет, мсье, – ответил кладовщик, молодой еще человек, после недолгих раздумий. – Сожалею, но название совершенно вылетело у меня из головы.

– А вдруг оно вернется к вам, если вы снова его услышите? К примеру, это не могла быть компания «Дюпьер и Си» – производители скульптурной продукции из района Гренель?

Кладовщика вновь охватили сомнения.

– Звучит знакомо, мсье. Возможно, фирма та самая, но не возьмусь утверждать этого определенно.

– Что ж, я все равно признателен вам за предоставленную информацию. Один и самый последний вопрос: что именно перевозили в бочке?

– В накладной упоминалась скульптура, но я, конечно же, не вскрывал груза и не поручусь, что описание соответствовало действительности.

Бернли снова поблагодарил молодого служащего багажного отделения и покинул громадное здание вокзала. Все указывало на то, что разговор шел о бочке, либо очень похожей на доставленную им в Скотленд-Ярд, либо о той же самой. Разумеется, напомнил он себе, даже если тара принадлежала фирме Дюпьера – что пока никоим образом не было доказано, – то в распоряжении компании имелось большое количество одинаковых бочек, а следовательно, вывод о связи этой бочки с расследованием оказывался явно преждевременным. Обстоятельства дела и прежде давали обильную пищу для размышлений, и инспектор чувствовал, что новые сведения нисколько не помогали разобраться во всей этой путанице. Медленно двигаясь по рю де Лафайет к своему отелю, он размышлял, стремясь сложить в нечто цельное известные ему разрозненные факты. Его путь лежал через сад Тюильри. Бернли нашел тихий уголок под деревом, где присел на скамью и продолжил обдумывать ход следствия.

Сначала вернулся к таинственным путешествиям всех этих бочек. Он мысленно выделил три из них. Имелась бочка, отправленная фирмой Дюпьера поздно вечером во вторник, следовавшая через Гавр и Саутгемптон и полученная следующим утром на вокзале Ватерлоо чернобородым мужчиной, то есть, по всей видимости, мистером Феликсом. Бочка была адресована Феликсу, и в ней перевозили скульптурную группу. Затем появилась вторая бочка, покинувшая Париж двумя днями позже, – вечером в четверг. Маршрут пролегал через Руан и далее морем. Ее, вне всяких сомнений, увез с пристани Святой Екатерины мистер Феликс. В бочке номер два находилось тело мадам Аннетты Буарак. И наконец, обнаружилось то, что можно было наименовать бочкой номер три. Отправлена из Лондона в Париж в тот же четверг, а по прибытии на Северный вокзал ее получателем оказался некий мсье Жак де Бельвиль. Как и в двух других, грузом в этой бочке указали скульптуру, но ее реальное содержимое осталось неизвестным.

Бернли прикурил одну из своих крепчайших сигар и попыхивал ею в глубокой задумчивости, прокручивая в уме подробности перемещений каждой из бочек. Он не мог отделаться от мысли, что бочки были каким-то образом связаны между собой, но не улавливал связь. Лишь через некоторое время до него дошло, что если рассматривать бочки не в порядке получения информации о них, а чисто хронологически, то в этом случае что-то проясняется. И он заново разложил все по полочкам.

Первым по-прежнему числился груз, отправленный из Парижа в Лондон через Гавр и Саутгемптон, покинувший Париж во вторник утром и прибывший на вокзал Ватерлоо в среду утром. Но вторым грузом теперь следует считать бочку, отправленную из Лондона в четверг утром через Дувр и Кале и достигшую места назначения ближе к вечеру того же дня. А груз номер три перевозился в той бочке, которая проследовала по маршруту Париж – Лондон в тот же четверг вечером, а выгружена была на пристань Святой Екатерины только в понедельник следующей недели. Вырисовывалась такая схема: из Парижа в Лондон, потом из Лондона в Париж и снова из Парижа в Лондон. Так уже просматривалось нечто более четкое. И почти сразу инспектор нащупал ту связь, которую безуспешно искал прежде. Не была ли это одна и та же бочка, а не три разных? В каждом случае путешествие могла совершать всего одна, уже использованная прежде бочка, не так ли?

Чем дольше Бернли размышлял, тем более правдоподобной казалась такая версия. Она объясняла уверенное заявление мсье Тома, что только одна бочка была отправлена за границу. Становилось понятно, откуда взялась бочка с телом мертвой женщины внутри. Это давало ответ на вопрос, каким образом три необычной формы бочки совершили три путешествия практически в одно и то же время.

Да, схема представлялась вероятной. Но в таком случае где-то по ходу одного из своих перемещений бочка была вскрыта, скульптура изъята и заменена на труп. Имелись убедительные доказательства, что в бочке находилась мраморная статуэтка, когда она покинула двор салона на бульваре Капуцинок, и ее не подвергали вскрытию до момента погрузки в вагон поезда, отходившего в 19.49 с вокзала Сен-Лазар до Гавра. Но уже по прибытии к пристани Святой Екатерины бочка содержала мертвое тело, хотя имелись свидетельские показания: груз никто не мог вскрыть в трюме «Снегиря». Следовательно, подмену совершили в какой-то точке вдоль сложного маршрута: вокзал Сен-Лазар, Гавр, Саутгемптон, вокзал Ватерлоо, вокзал Чаринг-Кросс, Дувр, Кале, Северный вокзал, товарная станция на рю Кардине, Руан. Бернли отметил про себя необходимость детальной проверки каждого из этих этапов.