Книга Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг

Хоффман фон Вальдау согласовал с Роммелем тактические детали операции, а фон Поль занялся выдвижением наземных служб ВВС в район Тобрука. Аэродромов там было более чем достаточно – их следовало разминировать, привести в порядок и обеспечить надежной системой ПВО. Должен отметить, все это было сделано с поразительной быстротой.

Тем временем адмирал Вайхольд и командование итальянских военно-морских сил отдали срочные приказы по поводу ремонта портовых сооружений и оборудования в Тобруке. Я считал очень важным как можно скорее превратить Тобрук в порт, способный принимать суда, даже если бы их пришлось разгружать не у линии причала, а с помощью лихтеров. Даже при том, что мы увеличили наши запасы горючего, а наш автопарк пополнился огромным количеством трофейных грузовиков, фронт находился слишком далеко от Бенгази или Триполи, чтобы можно было обеспечить гарантированный приток всего необходимого. Должен заметить, что, хотя после захвата Сиди-Барани мы стали использовать и этот крохотный порт, без оккупации Мальты невозможно было считать систему тылового обеспечения в Северной Африке надежной.

Захват Мальты должен был стать нашим следующим шагом – таков был план. Подготовка к операции, которая началась еще в феврале, близилась к завершению. В соответствии с замыслом распределение сил было просчитано с такой точностью, что о неудаче не могло быть и речи. К участию в операции предполагалось привлечь две парашютно-десантные дивизии под командованием генерала Штудента, в том числе 2-ю парашютно-десантную дивизию итальянских вооруженных сил «Фольгоре» [9] . Было выделено необходимое количество транспортных и грузовых самолетов, а также «гигантов» для перевозки бронетехники. Помимо прочего, в нашем распоряжении были две-три итальянские штурмовые дивизии, боевые корабли (они должны были сопровождать транспорты с войсками и десантные баржи, а также атаковать артиллерийским огнем имевшуюся на острове систему укреплений) и части и соединения ВВС в гораздо большем количестве, чем во время первой операции против Мальты.

В общих чертах наш замысел был таков.

1. Атаковать и захватить силами парашютно-десантных войск южные высоты, а затем, использовав их в качестве трамплина, овладеть аэродромами к югу от города и портом Ла-Валетта. Перед атакой аэродромов предполагалось нанести бомбовый удар по ним самим и по позициям ПВО.

2. Основной удар военно-морских сил и морского десанта планировалось нанести по укрепленным пунктам обороны к югу от Ла-Валетты, а также, совместно с парашютно-десантными войсками, по самой гавани. Одновременно с этими действиями предполагалось нанести ряд ударов с воздуха по береговой артиллерии противника.

3. Была запланирована также отвлекающая атака с моря в заливе Марса-Сирокко.

Между тем первая фаза наступления в глубь территории Египта продолжалась в соответствии с планом, и ее успех доказывал правоту Роммеля. Однако вскоре сопротивление противника усилилось до такой степени, что нам пришлось всерьез думать о введении в действие свежих сил либо об ускорении процесса пополнения частей и соединений, принимавших непосредственное участие в операции. Бои становились все более упорными и наконец в районе Эль-Аламейна приняли настолько ожесточенный характер, что наши наступающие войска были остановлены и вынуждены перейти к обороне. Это был критический момент, преодолеть который можно было только с помощью смелых, даже дерзких действий подразделений танковой разведки и частей люфтваффе. Наши сухопутные и военно-воздушные силы выдохлись. Они нуждались в немедленном притоке пополнения, в обновлении и ремонте техники. Роммель же требовал все новых частей и соединений, и ему их прислали из Греции и Италии, и среди них уже вторую немецкую пехотную дивизию и германо-итальянскую парашютно-десантную дивизию из тех, которые предполагалось использовать для вторжения на Мальту. Поскольку присланные части и соединения не имели своего транспорта, первым делом их пришлось им обеспечить, что еще больше ограничило мобильность всех наших сил. Кроме того, возникла необходимость в большом количестве моторизованных транспортных средств для зенитных и военно-воздушных частей. Все это, не говоря уже о том, что вновь прибывшие части и соединения надо было обеспечить питанием, заставляло нашу систему тыловых коммуникаций работать с огромной нагрузкой. Чтобы справиться с ней, нам была просто необходима Мальта. Однако отвлечение сил и средств, предназначавшихся для ее захвата, для выполнения других задач сделало вторжение на Мальту невозможным. Даже я в конце концов был вынужден отказаться от проведения этой операции, поскольку необходимые условия ее успеха исчезли. Отказ от оккупации Мальты был смертельным ударом для всей нашей военной кампании в Северной Африке.

Через несколько дней контратака противника тоже выдохлась. Было совершенно очевидно, что британская армия еще недостаточно сильна для того, чтобы развернуть решительное контрнаступление.

Таким образом, линия фронта стабилизировалась, причем в такой местности, где сильные позиции на флангах давали большое преимущество. Ширина фронта была весьма выгодной для наших войск, получивших подкрепление. Теперь уже я настаивал на возобновлении наступления также энергично, как незадолго до этого призывал временно остановить его после взятия Тобрука. Как я и предполагал, положение в Средиземноморье и в Северной Африке стало весьма опасным. На востоке нам противостояла британская 8-я армия, сила которой значительно возросла благодаря увеличению мощи находящихся в ее составе частей ВВС и наличию надежной и хорошо обеспеченной базы снабжения. На западе события принимали угрожающий характер. Наши тыловые коммуникации оказались сильно растянутыми. В этих условиях восстановление противником разрушенного потенциала Мальты и укрепление его египетской базы привели к тому, что перед нами отчетливо замаячила перспектива катастрофы.

Если и была какая-либо возможность выжить в войне на два фронта, то она зависела от того, сможем ли мы нанести решительное поражение оппоненту, с которым уже сражались в тот момент, когда появился второй. Учитывая все явно негативные аспекты, с которыми было связано проведение чисто оборонительной операции, ко всему прочему неспособной решить проблему наших тыловых коммуникаций, у нас не было другого пути, кроме как сделать выбор в пользу именно наступления, если у него были хоть какие-то шансы на успех. Наступая, державы Оси удерживали бы в своих руках инициативу; именно они принимали бы решение о времени нанесения удара. Все зависело от способности Роммеля нанести этот удар как можно скорее, до того момента, когда британские войска успеют в полной мере нарастить свою мощь. С моей точки зрения, крайним сроком был конец августа 1942 года.

Опасная растянутость нашей системы тыловых коммуникаций не позволяла нам твердо рассчитывать на то, что все требования войск в части снабжения будут выполнены. Я пообещал сделать все возможное, в том числе использовать свое влияние на Верховное командование итальянских вооруженных сил, чтобы снабжение было бесперебойным. В то время я уже был убежден, что ситуацию в Северной Африке можно будет стабилизировать только в том случае, если египетские и средиземноморские порты будут в наших руках. Угроза нашим коммуникациям сразу с двух сторон – с Мальты и из Александрии – означала, что они постоянно будут парализованными. Между тем Роммель без обиняков отказался отбросить свои планы взятия Каира, который был уже так близко. В то же время, несмотря на свою занятость планированием наступательных действий, он позаботился о том, чтобы укрепления в районе Эль-Аламейна позволяли остановить крупномасштабное британское контрнаступление, и неоднократно заверял меня в том, что они его остановят. Саперам пришлось проделать нелегкую работу, но зато Роммель мог сказать самому себе, что он сделал все, что было в человеческих силах, не забыв поставить себя на место противника и попытаться отыскать в укреплениях слабые места.