Книга Месть белой вдовы - Джейкоб Грей

Кар чувствовал себя глупо – он так легко попался на удочку. Хотя… не он один.

В ответ Кар рассказал Селине о том, как они искали ее в больнице, каким виноватым он себя чувствовал после битвы с Повелительницей Мух на крыше небоскреба.

– Мне так и не удалось поблагодарить тебя, – произнес он, обернувшись к ней, когда они бок о бок летели по воздуху. – Ради меня ты встала под пули.

– Думаю, теперь мы в расчете, – ответила Селина. Ее лицо омрачилось. – Я знаю, она хотела тебя убить. Но понимаешь, она все равно моя мама. Что бы она ни сделала.

Кар не знал, что сказать. Он подумал о Цинтии Давенпорт, о том, как она, лишившись разума, томится в больничной палате психиатрической клиники.

– Мы навестим ее, – сказал он. – Когда все закончится.

Селина благодарно улыбнулась:

– Да, было бы здорово, спасибо. – Она посмотрела вперед. – Ой-ой!

Теперь они летели над парком, и было видно, что вокруг стен и прямо перед воротами стоят полицейские машины. Стражи порядка с фонариками и ружьями прочесывали парк. Кар приказал воронам снизиться в дальнем конце парка, где стояла кромешная тьма. Когда они приземлились, вороны скрылись в густой листве.

Вдалеке Кар услышал крики «Ни с места!» и «Руки вверх!». Увидев, что из-за кустов, крадучись, вышла пантера и направилась к ним, он потащил Селину в сторону. Кар уже собирался призвать воронов, как хищница споткнулась на ровном месте и тяжело повалилась в траву. В ее боку торчал дротик с транквилизатором. Пантера закрыла глаза, ее бока медленно, размеренно вздымались.

Вдруг Кара ослепил свет фонаря, и впереди возникли двое полицейских.

– Не двигаться! – приказал один. – Руки за голову!

Кар приказал воронам не нападать. Они с Селиной подняли руки, и полицейские медленно приблизились. Но когда один уже схватил Кара за запястье, послышался новый голос:

– Оставьте их!

Из-за деревьев выбежал еще один человек.

Это был мистер Стрикхэм, в бронежилете и длинном плаще.

– Вы уверены, сэр? – спросил полицейский, державший Кара.

– Они не преступники, – сердито ответил отец Лидии.

Полицейские отступили, и мистер Стрикхэм жестом приказал Кару и Селине следовать за ним. Вид у него был уставший, но решительный, он вел их между деревьями к фонтану в центре Блэкстоунского парка. Повсюду сновали полицейские, и Кар заметил, что преступники в основном уже либо в наручниках, либо лежат на земле, пока им оказывают медицинскую помощь. Его сердце сжалось, когда он увидел, что земля усеяна трупами животных – лис, крыс, птиц и других. Бизон лежал распростершись на скамье, с его морды капала кровь. Двое полицейских стояли на страже. Печальное зрелище.

– Придется это как-то объяснить, – мрачно заметил мистер Стрикхэм. – Пресса явно не останется в стороне. Полагаю, ты ничего не собираешься мне рассказывать?

Кар огляделся, но среди арестованных Бестий его друзей не было. Они успели спастись?

– Кар, – крикнул Хмур, сидевший на ветке наверху. – Мы нашли остальных – у восточной стены парка.

Мистер Стрикхэм посмотрел вверх:

– Один из твоих, я полагаю?

Кар кивнул.

– По-видимому, я должен быть счастлив, – заметил мистер Стрикхэм. – Похоже, здесь все сбежавшие заключенные.

Он помолчал, и Кар видел, что его переполняют эмоции.

– Если ты увидишь мою жену и Лидию раньше меня, скажи им… скажи, что мы встретимся дома.

К ним подбежал полицейский:

– Сэр, вон там мы обнаружили какую-то огромную птицу! Похоже, это орел.

Мистер Стрикхэм вздохнул:

– Сегодня меня уже ничем не удивишь.

Он обернулся к Кару, и его голос звучал уже официально:

– А теперь, вы двое, убирайтесь. И чтобы больше я вас здесь не видел. Понятно?

– Понятно, – синхронно ответили Кар и Селина.

Направляясь к восточной стене, Кар увидел Лагмана, который смотрел на него из клетки в полицейской машине. Бандит бросался на решетку, клетка тряслась.

– Ты! – заорал он. – Иди сюда! Я тебя на клочки порву! Я…

Но полицейский захлопнул двери багажного отделения, и крики бандита стихли. Кар отвернулся.

Они шли по траве, казавшейся серой в темноте, огни полицейских машин остались позади. Кар увидел, что на земле бьется, пытаясь взлететь, мотылек. Одно крыло у него было сломано. Кар нагнулся и поднял насекомое, оглянувшись на деревья.

– Мистер Шелк? – спросила Селина.

Кар вдруг понял, что не видел своего старого врага в числе арестованных преступников. Может, тот сейчас следит за ними?

– Возможно, – сказал он. – Но в одиночку он бессилен. – Кар раскрыл ладонь, мотылек взлетел в воздух и, заваливаясь на один бок, полетел прочь. – Давай найдем остальных.

Наконец они наткнулись на группу Бестий, собравшихся у восточной стены. Лидия привалилась к ней спиной, ее лицо было белее мела. Сидя на корточках, миссис Стрикхэм обрабатывала рану на руке дочери. Кар хотел было подбежать к ним, но другие Бестии обернулись, и Пип завопил:

– Это Кар!

Когда Кар подошел ближе, Раклен взял его за руку.

– Она в порядке, – сказал он. – Одна из пантер Лагмана поцарапала ее, но ничего страшного.

Увидев Кара, миссис Стрикхэм широко раскрыла глаза, и когда он подошел ближе, то понял, что она таращится на Селину, которая испуганно держалась позади.

– Сеятель Мрака мертв, – сказал Кар.

– Неужели это правда? – спросила Мадлен. Белки, сидевшие на ветке наверху, радостно запищали.

Лидия через силу улыбнулась Кару:

– Ты убил его, да?

Кар кивнул:

– На этот раз окончательно.

Он обернулся и жестом попросил Селину подойти ближе. Нервно сцепив руки, он подошла к Бестиям.

– Я знаю, вы мне не доверяете, – начала она, – но…

Когда миссис Стрикхэм встала и направилась к ней, Селина, казалось, лишилась дара речи. Кар тоже испугался. Но миссис Стрикхэм ласково взяла девочку за руку и повернулась к остальным Бестиям.

– Мы все должны усвоить урок доверия, – сказала она и быстро взглянула на Кара. – Враги одурачили нас всех. И когда мы перестали верить друг другу, они едва не одержали победу.

Раклен опустил глаза.

– Прости меня, Кар, – сказал он. – Мы не должны были сомневаться в тебе.

Кару стало не по себе, когда высокий мужчина чуть ли не поклонился ему.

– Все в порядке. Я понимаю, почему вы так поступили, – сказал он. Кар подумал о Черном Корвусе и о том, как глубоко ошибался он сам.