Книга Черная кошка, зеркало и пустое ведро - Татьяна Луганцева

– Дочка заболела, кормить нечем, – ответила Вероника, беря дочку на руки и пытаясь ее успокоить. – Господи! Опять вся горит!

– Простудилась, что ли? – занервничал старик. – Еще бы… Таскают везде…

– А с кем я ее оставлю? – повернулась к нему Вероника, вытирая слезы.

– Так просить надо…

– Мужа нет, мать отказала, подруга… Та вообще хочет ребенка у меня отобрать! Вот, тёток этих прислала, гадина…

– Что значит отобрать? – не понял Федор Леонидович.

– Насовсем. У них с мужем нет детей.

– Хорошая у тебя подруга, – восхитился старик.

– Я тоже оценила. Всего-то на полчасика выбежала за питанием, – вытерла пот со лба Вероника.

– Оставить месячного ребенка… да ты не мать, ты – ехидна, – задумался старик. – Нет бы попросить помощи у соседей, например.

– У соседей? Я об этом не подумала. Сейчас не принято общаться с соседями.

– И очень плохо! Так! Дай-ка мне ребенка! Давай, давай! Не бойся, я удержу! Я еще полон сил! Ого! Какая она горячая! Неси холодные мокрые полотенца, ребенка обтереть нужно. Знаю, что говорю. Я тоже отцом был.

Вероника бросилась мочить под холодной водой полотенце, а когда вернулась, увидела, что Федор Леонидович положил дочку на кровать и раздел ее.

– Давай обтирай… Сейчас снизим температуру. В таком возрасте лекарства еще не дают. Как нас зовут, малышка? – склонился он над девочкой.

– Что? – растерялась Вероника.

– Звать девочку как? Имя же должно быть у человека.

– Я знаю. Но я пока не выбрала. Посоветоваться не с кем, а так думала… Настенька или Леночка, Аленушка… Как-то так…

– Какая же она Настенька? – фыркнул старик. – Совсем не похожа! Мочи еще полотенце!

– Может быть, врача?

– В больницу увезут, а там тебе точно предъявят недолжный уход за ребенком. Я тебе говорю, справимся! Неси полотенце и в бутылочку кипяченой водички налей!

Целую ночь Вероника с Федором Леонидовичем поочередно сидели с младенцем, пытаясь сбить температуру, и к утру девочке стало легче.

– Вика. Виктория! – баюкал ее старик на руках. – Да? Ты же всех победишь, не так ли, крошка?

– Виктория… – Вероника задумалась. – А что? Красивое имя!

Когда девочка заснула, Вероника со стариком отправились на кухню.

– Чай? Кофе? – предложила она.

– Какой в моем возрасте кофе? С ума сошла? Чайку налей, да пойду я к себе, отдохну.

– Федор Леонидович, я так вам благодарна! Если бы не вы… Я была в таком отчаянии! Вы не представляете, благодаря вам моя Вика со мной!

Федор Леонидович поставил пустую чашку на блюдечко.

– Хорошее имя. Ей подходит.

– Я тоже так думаю. Вы так управляетесь с младенцем… Где ваша семья? – спросила Вероника.

Федор Леонидович посмотрел ей в глаза.

– Семья была… жена и дочь. Я поздно женился, никто не выносил мой характер, – усмехнулся старик. – А вот моя Галя смогла. Несладко ей пришлось. Она разведенная была, не до выбора ей, а тут я – такой фрукт. Терпела меня. Потом родилась наша дочка Людочка. Очень слабенькая. Ей здоровья не хватало с детства, всё болела, болела… Сердечко у нее слабое было, а потом присоединилась странная болезнь, когда атрофируются и перестают работать все мышцы. Последними перестали работать дыхательные мышцы. Жена пережила Людочку на два года, вот и всё… Остался я один.

– Мне очень жаль, – искренне ответила Вероника.

– Ничего… Это было уже давно! Одиночество – мой удел.

– Я тоже одна, – кивнула Вероника.

– Да как ты смеешь так говорить! Это с дитем-то на руках! Несносная девчонка! Здоровая, молодая! Чего ты так расклеилась? Я еле-еле свожу концы с концами, но у меня на сберкнижке кое-что есть. Я могу помочь тебе. Пока ты бегаешь на кухню за молоком, я буду сидеть с девочкой. Еще я пару часов в день гуляю на свежем воздухе, по-стариковски. И если у меня будет коляска с маленькой девочкой, это мне не повредит. А у тебя появится два часа на свои дела или просто, чтобы поспать.

Конечно, Федор Леонидович был не совсем тем человеком, кому можно было бы безоговорочно доверить ребенка. Но старик очень даже справлялся. Во-первых, он никогда не опаздывал, приходя к Веронике ровно к семи утра, чтобы она сходила на молочную кухню и за продуктами. Как часы являлся погулять с малышкой. И постепенно Федор Леонидович расширил свои обязанности. Он постоянно подсовывал Веронике какие-то продукты, рассказывая, что ему дают их в заказе, а есть он их не может. Давал деньги, ругаясь при этом:

– Что значит «не надо»? Ишь, моду взяли! Ты не о себе думай, а о Вике! Вот ведь непутевая мамаша ей досталась! Что ты там купишь на свои декретные? А ей, между прочим, здоровая мать нужна. У малышки никого кроме тебя нет! Не думала, что с ней станется, если с тобой что случится? Так что бери колбасу без разговоров!

Таким образом они прожили ровно год, за который Вероника поняла, что ближе человека, чем Федор Леонидович, у нее нет.

– Если бы не вы… – как-то сказала она ему.

– Значит, нашелся бы еще кто-нибудь. Мир не без добрых людей, – ответил Федор Леонидович. – На самом деле, Вероника, это ты с Викусей скрасили мою жизнь. Я же превратился в злобного одинокого старикашку! А сейчас моя жизнь полна заботами о вас. Надеюсь, что и ты меня не бросишь, если случиться что?

– А помните лица сотрудниц отдела опеки? – вдруг засмеялась Вероника.

– Таких красоток трудно забыть. Тем более что они похожи как две капли воды. Приволоклись по доносу у матери единственную радость отнять… Тьфу! – рассердился старик.

– Да! А вы тогда на свои сбережения купили кроватку, комбинезончик и всё, что нужно ребенку! Я навела идеальный порядок, и мы оба наши холодильника объединили в один.

– Это твоя подружка-змея подколодная тебе пакость устроила. Я тут решил квартиру свою кооперативную завещать… Вике. Ты как на это смотришь? А что, родни у меня нет. Вы и есть мои родственники! – вдруг предложил Федор Леонидович.

– Давайте не будем об этом. Я даже думать об этом не хочу! Вы будете долго-долго жить! – ответила Вероника.

– Всё равно пропадет… Я уже решил! У тебя будет потом девица с приданым! Квартира будет! А в этой ты свою личную жизнь наладишь!

– Да какая там личная жизнь! – махнула рукой Вероника.

– Опять началось! – всплеснул руками старик. – Пока так будешь отмахиваться, так эта самая жизнь и будет обходить тебя стороной!

– Я сейчас думаю только о Вике…

– Это понятно, но когда она подрастет, ты должна подумать и о себе. Ты, кстати, очень красивая женщина! От меня этот комплимент слышала только жена.

– Я ценю, – улыбнулась Вероника, – но вы же знаете, что про меня говорят? Мать-одиночка. То, что я шлюха, то, что я нагуляла от женатого, то что я – гулящая. Я знаю, как вы затыкаете рот местным бабулькам-сплетницам. Один раз чуть не подрались! Мне все равно, пусть сплетничают, главное, чтобы потом Вику не обижали. Будут дразнить безотцовщиной, нагулянной…