Книга Обреченная на корону - Виктория Холт

— Отправиться в Кросби-плейс, — пробормотала Джилли.

— Да, в Кросби-плейс. Ты сможешь это сделать. Ты умеешь заставить людей слушать себя. Попроси кого-нибудь, пусть тебя проводят к герцогу Глостеру.

— Меня поднимут на смех.

— В таком случае скажи, что они пожалеют, так как ты пришла от Анны Невилл, дочери графа Уорика.

В ее глазах блеснул интерес.

— Сделай это, Джилли, — попросила я. — Терять тебе нечего, а приобрести ты можешь все.

— Ты действительно веришь в это? В то, что ты и есть та самая знатная леди, кем себя называешь?

— Джилли, я Анна Невилл. Сделай то, что я прошу, и убедись. Обещаю, ты не будешь забыта. И герцог, и я будем вечно тебе благодарны, если поможешь мне вырваться отсюда.

— Уходи, — сказала она и принялась увязывать свои вещи в узел.

Я ушла. Надежда в душе у меня боролась с отчаянием,

Трудно было сказать, как поступит Джилли. Вскоре после нашего разговора она покинула пекарню.

Я лежала на тюфяке. Мег заперла меня. Ключи теперь находились у нее, и это придавало мне ощущение безопасности.

Я думала о Джилли. Пошла она в Кросби-плейс? А что скажет стража, если женщина с исцарапанным лицом, в рваной, не особенно чистой одежде попросит встречи с герцогом Глостером? Прогонит ее.

Только от Джилли не так-то легко отделаться. Все зависит от того, поверила ли она мне. Если да, то будет стоять на своем.

В конце концов, как я сказала, терять ей нечего, а получить она могла бы многое.

Сумеет ли она пробиться к Ричарду? Если упомянет мое имя... Да, услышав его, он поговорит с ней. Только сможет ли она приблизиться к нему?

И тут... я услышала внизу крики.— Откройте! Открывайте!

Мег закричала. Послышался голос Тома. В окно я видела факелы. Дверь распахнулась, и я услышала, как люди ворвались внутрь. Должно быть, они первым делом бросились в лавку. По лестнице зазвучали шаги.

Раздался голос:

— Анна! Анна! Ты здесь? Меня звал тот, кого я ждала.

От радости я едва не лишилась сознания. Я заколотила в дверь.

— Здесь, здесь... Ричард! Меня заперли. Послышался его крик:

— Где леди? Ведите меня к ней! Живо, слышите, живо!

Шаги. Скрежет ключа в двери. Ричард. Несколько секунд он не узнавал меня, и я внезапно вспомнила, как выгляжу. Потом воскликнула:

— Ричард! Ты приехал! Джилли нашла тебя. О, слава Богу!

Я бросилась к нему, и он обнял меня. Радость этой минуты после всех тягот и унижений была почти непереносима. По щекам у меня текли слезы. Я освободилась. Кошмар окончился.

УБЕЖИЩЕ

Дальнейшее казалось сном, помню я лишь его обрывки. Радость езды по тихим ночным улицам на коне Ричарда; блаженство ощущать его близость; ужас при мысли, как я выгляжу в грязном платье, непричесанная, пропахшая отвратительными запахами кухни, которые мучили меня с самого начала и к которым я слегка привыкла.

Я была не той Анной, которую Ричард знал много лет, а грязной, дурно пахнущей судомойкой.

Однако он прижимал меня к себе. Был очень нежен и вместе с тем гневен. Я знала, что он весь кипит от ярости. Но тогда мы еще не говорили об этом.

Проезжая по улицам, я благодарила Бога и Джилли. Она исполнила мою просьбу. Я скажу Ричарду, что обещала вознаградить ее, и должна позаботиться, чтобы она получила плату. Джилли сделала возможным мое освобождение; она пробилась к нему, и он нашел меня благодаря ей.

— Я везу тебя в монастырь святого Мартина, — сказал Ричард. — Там ты будешь в безопасности... в убежище. Никто не сможет причинить тебе зла. Монахини о тебе позаботятся. Завтра днем я приеду, тогда поговорим.

Как прекрасно он понимал мое состояние! Мне пока не хотелось разговаривать. Я могла только твердить себе: «Свободна. Все позади. Больше не увижу этой грязной кухни, не буду дрожать на своем тюфяке, прислушиваясь к шагам по лестнице. Смою грязь этой пекарни с тела и выброшу ее из памяти».

В монастыре я вымылась. Одежду, что была на мне, сожгли. Волосы стали чистыми. Приятно было ощущать их на плечах свежими, благоухающими.

Пока у меня не было своей одежды, мне дали надеть серую рясу.

Спала я в маленькой келье с распятием на стене. Для меня это было роскошью.

Днем ко мне приехал Ричард.

— Анна! — воскликнул он. — Ты снова выглядишь моей Анной — хоть и очень непритязательна. Как монашка. Ничего, мы снова вместе. Я просто не могу думать о случившемся. Меня переполняет гнев.

— Ты приехал за мной. Я знала, что приедешь, если дам знать, где нахожусь. Джилли... ту женщину... надо вознаградить.

— Она будет вознаграждена. Ей уже дали еды, одежду, денег. Об этом не беспокойся. Я благодарен этой женщине не меньше твоего. Теперь расскажи... если есть желание вести речь об этом. Или лучше потом? Нам нужно о многом поговорить, и время у нас есть.

Я вкратце рассказала ему о случившемся: как меня увезли ночью, потому что одна из служанок сказала мне, будто он хотел отправить меня в убежище.

— Меня, видимо, опоили, — сказала я, — потому что почти всю поездку я проспала и проснулась уже в той пекарне.

Ричард крепко прижал меня к себе.

— Это проделка Георга, — сказал он. — Георг стремится помешать нашему браку, пока ты не замужем, он твой опекун и полный хозяин над богатством Уорика. А когда выйдешь замуж, половина перейдет тебе. В этом все дело.

— Если так, почему он не убил меня? Ричард весь напрягся.

— Не отважился. Эдуард снисходителен к нему... чересчур снисходителен. Георг полагается на свое обаяние и семейные узы... но может зайти слишком далеко и сознает это. Он интриган, но интриги его часто сумасбродны. Сперва делает, потом думает. Такое уже бывало не раз. Для него главное — не дать нам пожениться. Со временем он придумает другой план и примется осуществлять его на свой неуклюжий манер.

Я содрогнулась:

— Не бойся, — сказал Ричард. — Ничего подобного с тобой больше не случится. Мы поженимся. Только сперва нужно преодолеть два препятствия. Добиться согласия Эдуарда, а он, я уверен, пожелает мне счастья. Потом разрешения от папы, ведь мы с тобой состоим в кровном родстве. И медлить с этим нельзя.

— Твой брат постарается помешать нам. Я его боюсь. И, кажется, всегда боялась.

— О Георге я позабочусь.

— Жаль, что между вами возникли нелады.

— Жаль, но они существуют. Я готов убить Георга. И, возможно, убью. При мысли о том, как меня не пустили, когда я приехал к тебе...

— Расскажи.

— Георг сказал, ты больна... и тебя нельзя видеть. Можешь вообразить мои чувства. Я ответил: «Все равно, меня она примет». Георг заявил, что не допустит этого, так как не хочет подвергать опасности твою жизнь. Какой лицемер! Да, когда-нибудь я определенно убью его.