Книга Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки - Владимир Каржавин

Вернувшись в Германию, Лоренц стал свидетелем самого трагического события в своей жизни — поражения Германии и подписания позорного Версальского договора, больше похожего на акт капитуляции. Запрещалось иметь всё: авиацию, танки, подводные лодки, Генштаб и многое другое. Самое печальное было то, что запрет распространялся и на разведывательные органы.

Что делать? Как жить? Пришлось вспомнить, что до того, как начать службу в разведке, он закончил Высшую техническую школу в Гамбурге и даже успел поработать там два года в одной судостроительной фирме. Он поехал в Гамбург, где предлагал свои услуги многим организациям. Но на работу не брали, по той причине, что её просто не было. Он был в отчаянии. Он хотел вернуться в родную деревню в предгорьях Альп, которую покинул много лет назад, и заняться сельским хозяйством. Благо мать, отец и сестра были живы. Но тут в его судьбу вмешался случай.

В тот день, получив очередной отказ в одном из отделов Управления морского флота, Лоренц шёл по коридору на выход. Обычно внешне уравновешенный, как и подобает разведчику, сейчас он негодовал на всех и на всё вокруг. Он готов был порвать любого, кто попадётся ему под горячую руку. Неожиданно перед ним резко открылась дверь, и это отразилось очень больным ударом по носу. Лоренц взвыл. В левой руке он держал небольшой саквояж со своими скромными пожитками, а правой, вместо того чтобы врезать обидчику по правилам бокса, пришлось зажать нос, из которого уже потекла струйка крови.

— Ради бога, простите, — человек, ударивший его дверью по неосторожности, засуетился перед ним и тут же предложил: — Пройдёмте ко мне.

Он провёл его через приёмную к себе в кабинет, усадил на стул. Лоренц молча повиновался и сел, запрокинув вверх голову. Единственная чистая его рубашка была в пятнах крови.

— Ну что вы стоите, Герда! — крикнул виновник аварии на свою секретаршу. — Несите вату, бинт, йод, ещё чего-нибудь… У него кровь идёт ручьём.

Через некоторое время кровь удалось остановить, но Лоренц продолжал сидеть с запрокинутой головой. Теперь он мог хоть краем глаза разглядеть хозяина кабинета. Невысокий, коренастый, возраста примерно того же, что и он, обветренное лицо — видимо, имел отношение к морю. В общем, ничего примечательного. Но один штрих во внешности незнакомца Лоренц всё же отметил: на дворе стояло лето, а тот был в тёплом свитере, да ещё в пиджаке. «Неужели ему холодно?» — подумал Лоренц, у которого потная майка давно прилипла к телу.

— У каждого человека своя ахиллесова пята. У вас, очевидно, это нос, — не то в шутку, не то всерьёз произнёс человек в тёплом свитере.

— Выходит, так, — буркнул в ответ Лоренц, вспоминая, как в детстве во время драк ему часто разбивали именно нос.

Разбитый нос и рубашка с пятнами крови не располагали Лоренца к разговору. Но человек в тёплом свитере думал иначе.

— Работу искали? — спросил он.

— Попробуй найди её… — проворчал Лоренц.

— Воевали или были в тылу?

— Был в тылу… в русском тылу.

Реакция хозяина кабинета была неожиданной. Он резко поднялся, вышел из-за стола, за которым сидел всё это время, и подошёл к собеседнику:

— Как вы сказали? — переспросил он.

— В русском тылу, в России, — повторил Лоренц и добавил: — Я служил в разведке.

После этих слов человек в тёплом свитере усадил неожиданного посетителя за стол напротив себя. Кровь у Лоренца перестала течь, можно было разговаривать.

— Герда, два кофе, — распорядился хозяин кабинета, приоткрыв дверь в приёмную.

После того как миловидная секретарша принесла чашки с ароматным напитком и вышла, разговор стал серьёзным.

— Расскажите о себе.

Лоренц выложил всё или почти всё, что считал нужным сказать. А что ему ещё оставалось делать: зачем хранить тайны, если всё рушится?

От запаха и вкуса любимого им кофе кружилась голова; к тому же со вчерашнего вечера он ничего не ел.

Услышанное произвело на человека в тёплом свитере большое впечатление. Он задумался, что-то соображая для себя, строя в голове какие-то планы. Наконец, поднялся, давая понять, что настало время прощаться.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Ганс Дитрих Лоренц. Ныне безработный.

— Рад был познакомиться, — человек в тёплом свитере подал руку. — Канарис. Зайдите завтра в то же время. Попробую для вас что-нибудь сделать.

* * *

Глава одного из отделов Управления морского флота военного министерства Германии Фридрих Вильгельм Канарис своё слово сдержал. Лоренца на работу приняли. И сразу ему было поручено самое что ни есть ответственное дело. Оно было связано с размещением заказов на строительство кораблей и подводных лодок через подставные фирмы нейтральных стран, в первую очередь Швеции и Голландии.

Эта работа, естественно, шла в обход Версальского договора и требовала создания надёжной агентуры. Тут-то и пригодился опыт работы Лоренца в России. Своего шефа Канариса он ни разу не подвёл. Между ними было, как говорят в этих случаях, полное взаимопонимание.

А потом к власти пришёл Гитлер — Германия стала постепенно оправляться от удара под названием Версальский договор. И в начале 1935 года.

Канарис был назначен главой Абвера — разведки и контрразведки военного министерства. К началу 1941 года Абвер занимался практически всем, в том числе организацией разведки за границей, добычей информации о военно-экономическом потенциале вероятного противника, проникновением в разведорганы других государств, дезинформацией иностранных разведок и многим другим.

Лоренц работал в Первом отделе Абвера, занимавшемся разведкой за границей. В круг его интересов входили страны Северной Европы, в первую очередь Швеция, из которой в Германию поступало стратегическое сырьё. Несколько раз после заключения пакта о ненападении ему довелось побывать и в Советском Союзе, ведь он хорошо говорил по-русски и знал эту страну. Все поездки были легальными, он присутствовал в составе различных делегаций: промышленных, торговых. Самым важным результатом из этих поездок было то, что он обнаружил своего давнего агента, единственного, кто уцелел после арестов осенью 1916-го. Тот работал не где-нибудь, а в Управлении вооружений Красной армии, и вскоре стал давать крайне ценные сведения. Лоренц уже готовился, даже был уверен, что теперь ему поручат работу в России. Этого он очень желал. Что там Швеция — здесь всё спокойно. За перевозками в Германию руды и леса внимательно следит гестапо. Со шведами войны не будет. А если будет, фюрер её оккупирует за три дня. В России же всё по-другому. Там пахнет большой войной. На последней встрече с Канарисом Лоренц намекнул, что был бы более полезен для работы именно в России. Но намёк остался без внимания. В Советскую Россию его переводить не собирались.

… Развалившись в кресле, Лоренц пил свой любимый кофе. Он только что принял ванну. А после неё и крепкого кофе под рюмку коньяка хорошо работала голова. Мыслей же было много, и виной тому стали два события. Первое из них было связано с поездкой недельной давности в Германию. То, что он узнал, было для него шоком, страшным потрясением! От своего агента из окружения начальника Генштаба Гальдера он узнал, что Канарис в своём докладе преподносит Генштабу и лично фюреру… заведомо ложные сведения о России. Знание такой правды о своём шефе могло стоить ему, Лоренцу, головы. Но он сознательно пошёл на риск, потому что подобное давно подозревал. И вот его подозрения оправдались. Ну ладно бы сведения о силе Советского Союза были завышены. Тогда всё можно объяснить перестраховкой. Но в том-то и дело, что сведения были катастрофически занижены! Так, численность советских дивизий была занижена более чем в два раза. Замалчивалось, что кроме войск, сосредоточенных у границы, Советский Союз имеет ещё два стратегических эшелона. Докладывалось, что артиллерия русских устарела (а у них запущены в серию реактивные миномёты — каких ни у кого в мире нет). Докладывалось, что самолётов всего 5 тысяч и танков примерно столько же, тогда как самолётов было раза в два больше, а танков порядка 23 тысяч против 3,4 тысячи немецких. И что самое парадоксальное и обидное, так это то, что в сводке ни слова не было сказано о новейших танках Т-34 и КВ. И парашютистов-то у Советов, оказывается, мало, а их в действительности около миллиона — больше, чем во всех остальных армиях вместе взятых. И за Уралом никакой промышленности нет, а Урал с Москвой связывает (смех да и только!) всего одна ветка железной дороги. Словом, не доклад, а сплошная белиберда, рассчитанная на идиотов, совсем не знающих или не желающих знать своего потенциального противника.